В XIII ст. до Р.Х. на Апеннинском полуострове происходит смена погребального обряда с трупоположения на кремацию, вызванная появлением здесь новых культур северного происхождения. Самая значительная из них – культура Вилланова, одна из многочисленных дочек центральноевропейской культуры полей погребальных урн позднего бронзового века. Виллановцы селились небольшими деревнями в глинобитных хижинах. Они были не только земледельцами, но и хорошими кузнецами и гончарами. Пепел своих умерших они помещали в керамические урны в виде хижин (как и в более поздней Поморской культуре Северной Европы, также восходящей к культуре полей погребальных урн), а также в антропоморфные урны, известные в Центральной Европе еще с неолита (VI-V тыс. до Р.Х.), близкие тем, что найдены в Трое (Дорогами тысячелетий. Сб.ст. Кн.2. М.,1987, с. 196-197).
Около 1000 г. до Р.Х. культура переживает ''железную революцию'': на смену бронзы приходит железо, хотя по инерции многие предметы и оружие продолжают изготовляться из мягкого металла. У виллановцев появляются первые протогородские образования, растут торговые связи с другими регионами.
Но действительно революционные преобразования наступают только спустя два столетия. В VIII в. до Р.Х. происходят какие-то неизвестные нам события и в Италию, в районы, заселенные виллановцами, со всех концов Средиземноморья начинают прибывать группы этнически родственных им переселенцев. [Никаких завоеваний и никаких разрушений, никаких рядом сосуществующих различных культур и никакой постепенной ассимиляции – верный признак того, что пришельцы мирно ''наслаивались'' на местное население. Кстати, именно отсюда как в античной, так и в современной историографии споры по поводу северных и восточных истоков этрусков.] Это выходцы из Сардинии (культура ''строителей башен'') и Малой Азии, из Урарту (из района вокруг озера Ван) и областей, близких к Египту (возможно, из Палестины). [Египетские и урартские элементы (и вообще восточные), достаточно четко прослеживающиеся в раннем этруском искусстве, необъяснимы всего лишь наличием торговых связей (напр., см.: Возвращение Гомера.//Вокруг света, 1974/7, Щербаков В. Близкие и далекие этруски.//ТМ, 1984/5; Пиотровский Б.Б. Вансное царство, М.,1959, стр. 224). Известен бронзовый этруский кораблик из Ветулонии, на котором, как и на Ноевом ковчеге, ''каждой твари по паре''(Дорогами тысячелетий. Сб.ст. Кн.2. М.,1987, с. 178).]
Пришельцы приносят с собой самые передовые ремесленные технологии и занимают ключевые позиции в зарождающихся городах виллановцев. Несомненно, что переселенцы не распыляются среди аборигенов, но берут под свой ''контроль'' отдельные области и города, тем самым естественным образом создавая самостоятельные государственные образования, которые в дальнейшем составят этрускую конфедерацию двенадцатиградья. Пока что мы можем лишь в одном случае с точностью назвать и родину переселенцев, и занятый ими в Этрурии район: речь идет об этруском городе Черветери (Цере), в котором впервые в 700-650-х г.г. начинает изготовляться знаменитая керамика Буккеро, совершенно отличная от предшествовавшей ей керамики Вилланова (Этруски. Италийское жизнелюбие. (Серия: Энциклопедия ''Исчезнувшие цивилизации''.) М.,1998, с. 48), но очень близкая черной керамике, найденной в малоазийском городе Гордиана (II тыс. до Р.Х.) (Щербаков В. Близкие и далекие этруски.//ТМ, 1984/5).
За каких-нибудь пятьдесят лет на месте рядовой культуры железного века, каковой являлась Вилланова, расцветает одна из самых ярких жемчужин античного мира – этруская цивилизация.
Переселенцы впервые знакомят обитателей Апеннинского полуострова с виноградом и оливой. Они же привозят с собой такое передовое по тем временам средство передвижения, как колесница. [В Микенской Греции и на Крите колесница известна с XVI столетия, что, видимо, связано с появлением там выходцев из степей Южного Зауралья.] По всей Этрурии поднимаются четко спланированные и хорошо укрепленные города, значительная часть которых размещается на неприступных обрывах. Проводятся широкомасштабные мелиорационные работы, превращающие малопригодную к земледелию болотистую местность Тосканы в плодороднейший край. Разрабатываются богатейшие месторождения меди и цветных металлов как в самой Этрурии, так и на расположенном напротив нее острове Эльба. Уже в VIII веке этруски полностью контролируют Тирренское море, о чем свидетельствует и само его название, образованное от имени тиррены, которым греки именовали своих соседей. [Собственно ''этруски'' – это римское название, сами же себя этруски звали ''расена''.] Торговые связи Этрурии распространяются по всему Средиземноморью, и везде им есть что предложить. Даже самые заядлые торгаши того времени финикийцы охотно платят за этруские изделия золотом.
Начинается территориальная экспансия этрусков. На юге её опорным пунктом становится город Капуя, расположенный в 30 км к северу от Неаполя. Капую размещают очень близко к возникшей здесь греческой колонии Кумы, что, видимо, было сделано умышленно, с целью приостановить греческую колонизацию Южных Апеннин. И действительно, в VI в. до Р.Х. отношения между ними постепенно ухудшаются.
616 годом до Р.Х. датируется воцарение этруской династии Тарквиниев в молодом Риме. Почти столетие (до 1510 г.) они правили ''вечным городом'' и за это время римляне не только обзавелись собственной мифологической историей, но и стали такими, какими их впоследствии узнает вся Европа и Азия. [Сказать, что влияние этрусков на римлян было велико – значит ничего не сказать. Фактически римляне, проявив похвальную старательность, скопировали у этрусков буквально всё. Римская архитектура – это этруская архитектура, римская скульптура – это этруская скульптура, буквы латинского алфавита – это этруские буквы, римская военная тактика – это этруская тактика, римские дороги – это этруские дороги. И так далее…]
На севере движение этрусков выходит за Апеннины, вплоть до реки По, и далее распространяется по всей Адриатике. Одна из целей – взять под свой контроль важнейшие торговые пути через Альпы, дающие выход на внушительный рынок всей Западной Европы. Некоторая отдаленность этих мест от Этрурии плюс значительный экономический потенциал транзитной торговли приводят к тому, что во 2 пол VI ст. до Р.Х. здесь возникает новая конфедерация городов (с центром в Фельсинии), способная потягаться собственными силами и с самой метрополией.
Замечательно то, что в Этрурии не произошло культурного поглощения пришельцами менее развитых аборигенов. Обе традиции равноправными составляющими вошли в культуру этрусков. Так, практика погребальных хижин и антропоморфных сосудов остается в силе на всем протяжении этруской истории, что также должно свидетельствовать и о единстве религиозного мировоззрения. Хотя переселенцы принесли с собой высокое мастерство каменного строительства, дома неизменно продолжают строиться из дерева и глины (лишь фундамент в них выкладывался из камня), и в этом, несомненно, проявление именно северян-виллановцев.
В полной же мере традиции строительства из камня воплотились в погребальных сооружениях этрусков. Именно здесь мы находим отдельные приемы и композиционные элементы, сближающие этрусков не только с районами Средиземноморья восточнее Италии, но и с Северным Причерноморьем. Так, такая характерная черта этруских гробниц, как ложные арки и свод, напрямую восходит к крито-микенской погребальной архитектуре. [В Ахейской Греции и на Крите ложный свод начинает применяться с XVI ст. до Р.Х. По всей видимости, новшество все той же волны из Южного Зауралья.] Известна эта практика и в Урарту. Но, наверное, более всего соответствий мы обнаруживаем у скифов (кстати, так же, как и этруски, считавших себя отпрысками геракловой крови): это в первую очередь склеп Царского кургана, а также другие склепы Боспорского царства ( Искусство этрусков, М., 1990, примечания к стр. 30, 35 и 37), - государства, созданного скифами на том самом месте, где позднее ''неожиданно'' возникнет Тмутараканское княжество. [Если говорить о самих истоках ложного свода, то их мы находим в Протоиндийской цивилизации (XXV-XIX ст. до Р.Х.), в которой ложные арки использовались повсеместно, а вот распорные своды почему-то не применялись, хотя они протоиндийцам были известны: ''Клинообразный кирпич применялся в Мохенджо-Даро только для обрамления круглых колодцев, но нигде не встретился распорный свод на связующем растворе''. (Тюляев С. И. Искусство Индии. Стр. 36.)]
Этруски с большим вниманием подходили не только к строительству склепов, но и к делу их внутреннего оформления.
Стены склепов расписывались прекрасными фресками, на которых изображали картины из повседневной жизни. Здесь и шумные застолья и задумчивое созерцание полета птиц, и изображения красочных танцоров и музыкантов, и схваченное художником мгновение скачек на колесницах. Сами помещения гробниц своей планировкой повторяли планировку домов знати, вдоль стен из мягкого туфа вырезалась мебель, воспроизводились даже окна. [И опять-таки у тех же скифов – Большой рыжановский курган : ''Подземная погребальная камера, очевидно, была имитацией обширного жилого помещения, разделенного перегородкой на две равные части, более чем на половину длины камеры. Перегородка эта была вырезана из плотной материковой глины и внешне удивительно напоминала русскую печь с довольно высокой трубой. Сбоку, как бы в самой ''печи'', распологались два бронзовых литых типично скифских котла на высоких ножках, вкопанных в пол. А слева от перегородки была хозяйственная половина, здесь-то и находилась большая часть вещей. Имитация была полной – пол камеры выстлан плетеными циновками из камыша, а в некоторых местах дополнительно – из лубка (от них на глиняном полу сохранились тлен и четкие отпечатки); стены и потолок задрапированы белой тканью – ее фрагменты и отпечатки хорошо фиксировались. Чем не жилая комната?'' (Скорый С. Из Рыжановки – в Скифию.//Знание-сила, 1997/6)]
Очень многое о жизни этрусков исследователи узнали только благодаря фрескам гробниц. Они открывают перед нами удивительную устойчивость культурных традиций этрусков. Так, на ранних фресках мужчины одеты в украшенный вышивкой китл, верхняя часть тела открыта; изображения именно таких одеяний мы встречаем еще в минойско-микенской живописи (Вогэн, Агнес Карр. Этруски. М.,1998, с. 88). Демоны со змеями в руках родственны изображениям жриц со змеями на Крите (Дорогами тысячелетий. Сб.ст. Кн.2. М.,1987, с. 180). [Также ср.: стоящий перед богинею жрец в петушином убранстве, со змеями в обеих руках, изображенный на обивке скифского колчана, найденного в скифском кургане Соколовая Могила.] Хороводы этруских фресок так же восходят к критским сюжетам (Вогэн, Агнес Карр. Этруски. М.,1998, с. 126).
Вообще, приступая к изучению этруской цивилизации, историки сталкиваются с проблемой практически полного отсутствия фактического материала. От самих этрусков до нас не дошло никаких произведений, даже в переложении. Сообщения же греков и римлян крайне скудны и противоречивы, да и к тому же зачастую очень предвзяты. [Предвзятостью, граничащей с целенаправленной подтасовкой фактов, отличаются и современные писцы истории. Так, совершенно игнорируется сообщение Тита Ливия о том, что ''альпийские жители преимущественно словене (реты), одного с этрусками племени и происхождения''. Зато усиленно муссируется идея этнического ''многоцветия'' этрусков.]
Известно, что существовала довольно подробная и объемистая ''История этрусков'', написанная римским императором Клавдием I, правившим в 41-54 г.г. Р.Х., но она оказалась утерянной. [Что, кстати, само по себе очень странно: какие-нибудь комедии до нас дошли, а вот сочинение самого императора Римской империи, будучи в единичном экземпляре (!?), погибло при пожаре Александрийской библиотеки.]
Между тем что касается этрусков, то здесь действительно было много о чем рассказать. Ведь сами этруски утверждали, что их государственность насчитывает не менее пяти тысячелетий!
Но сколь бы ни были древни этруски, а суждено им было исчезнуть без остатка. И здесь сыграло решающую роль как раз их государственное устройство. Ведь Этрурия как единое целое – это лишь культурное явление, политически же единой Этрурии никогда не было. Да, в первые века ее истории наблюдалась определенная согласованность действий между ее только зарождавшимися и крепнувшими городами, но по мере роста населения, количества городов и территории центробежное движение, не встречая на своем пути никаких ограничений и противовесов, стало все более и более набирать силу.
И когда молодой Рим, впитавший в себя все самое лучшее из того, что умели этруски, но сохранивший за собой жесткую централизацию власти, начал один за другим одолевать этруские города, другие города лишь спокойно наблюдали за падением своих соседей, ''словно не подозревая, что и их может постичь та же участь'' (Этруски. Италийское жизнелюбие. (Серия: Энциклопедия ''Исчезнувшие цивилизации''.) М.,1998, с. 141).
Первой жертвой стал город Вейи. Город был осажден в 406 г. до Р.Х., однако взятие его затянулось на целое десятилетие и оказалось возможным лишь благодаря произведенному римлянами подкопу. За Вейями последовала Капена, павшая в 395 г. Лишь спустя почти столетие, в 311 г. до Р.Х. оставшиеся свободными этруские города объединились против римлян. Но было уже поздно. К 280 г. до Р.Х. все этруские города переходят на положение вассалов Римской империи. Им запрещается проводить самостоятельную политику, а мужское население обязуется служить в римской армии.
Все, чему научили римлян этруски, обратилось против самих же учителей. Вдоль побережья Этрурии римляне строят стратегическую дорогу, которая нарушила хрупкое экологическое равновесие, достигнутое большими усилиями и мастерством этрусков. Дорога перегородила всю дренажную систему и до того момента плодородные земли начали заболачиваться. Пагубные последствия не заставили себя долго ждать: в Этрурии вспыхивает эпидемия малярии, выкосившая значительную часть населения (Мавлеев Е. Гибель этрусков.//Природа, 1988/8). [Малярия – бич, не раз уже обрушивавшийся на славян в их истории. Протоиндийская цивилизация погибла от того же недуга. Микенская Греция к приходу дорийцев была практически очищена от славян начавшимися там вследствии Троянской войны и внутренних междуусобиц эпидемиями, в том числе, и малярии.]
Начинается медленный и тихий уход этрусков с исторической арены. Они еще какое-то время продолжают играть косвенную роль в разрастающемся государстве римлян: среди римской знати ценится родство с этруской аристократией, а получить этруское образование считается очень престижным. Но со временем этруски полностью поглощаются римлянами, выходит из обращения этруский язык, притупляется и сама память о них.
Наиболее стойким во времени оказался институт этруских жрецов-гадателей (гаруспиков), переживший даже эпоху христианизации и доживший вплоть до VII ст. Р.Х. По мнению некоторых ученых, сакральные знания этрусков нашли свое продолжение в учениях орфиков и пифагорейцев (Тимофеева Н. К. Религиозно-мифологическая картина мира этрусков. Стр. 51), но это всего-лишь предположение, поскольку сами сакральные знания этрусков для нас пока еще совершенно неведомы.
* * *
''В настоящее время известно свыше 11 тысяч этрусских текстов. Правда, большинство
из них – краткие надгробные надписи, относящиеся к VII-I вв. до н.э. <…>
Кроме надгробных надписей до нас дошли и более пространные письменные памятники.
Среди них следует упомянуть глиняную табличку из Санта Мария ди Капуа (V в. до
н.э.), включающую около 300 слов; затем надпись на камне (VI-V вв. до н.э.), хранящуюся
в музее города Перуджиа и состоящую приблизительно из 120 слов; одну весьма интересную
свинцовую табличку из Мальяно (VI в. до н.э.), текст которой состоит по меньшей
мере из 70 слов, расположенных в форме спирали, как на известном уже Фестском
диске; бронзовую табличку в форме печени, служившую, очевидно, ''учебным пособием
для начинающих предсказателей'' (ее часто сравнивают с подобными предметами у
вавилонян и хеттов); три посвятительные(?) надписи на золотых пластинках из Пирги,
две из которых на этруском, одна на финикийском(?) языке. И наконец, самый длинный
и самый загадочный этрусский текст, найденный при весьма любопытных обстоятельствах.
В прошлом веке в городе Братиславе жил чиновник Михаил Барич, страстный любитель древностей. Мечтой Барича была поездка в великую страну пирамид – Египет. И в 1848 году эта мечта сбылась. Из египетской поездки он привез немало древностей, в том числе и длинный сверток, в котором была мумия женщины. Барич – непонятно почему – решил, что это – сестра венгерского короля Стефана. После смерти Барича его брат передал мумию в Загребский музей.
И совершенно неожиданно немецкий египтолог И. Кралль обнаружил в 1892 году, что на бинтах из льняного полотна, окутывавших мумию, начертаны письмена – и не египетские, а этруские. Так ученые получили в распоряжение не только самый длинный текст на языке этрусков, но и единственный дошедший до нас экземпляр ''полотняной книги'' (такие книги имелись и у римлян, но не сохранились до наших дней). Кстати, этот текст является и самым поздним из этруских – он датируется I в. н.э. Через сорок лет после его открытия, в 1932 году, текст, получивший название ''загребская пелена'', был сфотографирован в инфракрасных лучах, и исследователи (только не советские) смогли увидеть все 1500 с лишним слов ''полотняной книги''.
Текст книги написан красной краской. Он разделен на части, вернее, разорван – его составляют шесть бинтов. До сих пор неясно, какой бинт следует после какого. Неизвестно также, каким путем попала ''полотняная книга'' к изготовителю мумий в Египте, который, разорвав ее, использовал бинты как материал для обертки. Зачем ему понадобилось делать это? Неужели он не нашел другого материала? На мумии сохранились следы позолоты – следовательно, умершая была богатой женщиной. Значит, бедняком был мастер, изготовлявший мумию? Или можно найти другое, более правдоподобное объяснение?
Его дал русский ученый А.Г. Бекштрем. Он предположил, что была мумифицирована этрусская женщина, которая жила в Египте. У египтян же существовал обычай обертывать мумии бинтами, на которых был написан текст из ''Книги мертвых'' – сборника заупокойных ритуальных текстов. У этрусков подобной книги не было, и поэтому был взят ритуальный текст, какой имелся под рукой (кстати сказать, и египтяне рвали на полоски свои ''Книги мертвых'')''. (Гриневич Г. С. Праславянская письменность. Результаты дешифровки. М., 1993. Стр. 169-171.)
Обращает на себя внимание тот факт, что знаки этруского алфавита находят больше соответствий в Линейном А, нежели в более близком к ним по времени Линейном Б. Этруские буквы имеют четко выраженный рунический характер, отличительной чертой которого является прямолинейность. Такое письмо не могло возникнуть в Средиземноморье и вообще на юге, его истоки – на севере, где самым удобным и распространенным материалом для письма были дерево и береста (Доманский Р. Горнило народов.//НиЖ, 1999/7). Как и когда попала в Средиземноморье свежая руническая традиция, породившая здесь целый букет различных алфавитов, - вопрос, на который еще предстоит ответить.
---------------
Также см.: Крито-Микенская цивилизация//Дмитриенко А. Памятники слогового письма древних славян. М., 2001 г.