ЧАСТЬ I
МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ЭТРУСКОВ

ПРЕДИСЛОВИЕ, РАССКАЗ О ТОМ, ПОЧЕМУ НАМ ИНТЕРЕСНЫ ЭТРУССКИЕ МИФОЛОГИЯ, МАГИЯ И РЕЛИГИЯ

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЭТРУСКОВ. ЭТРУСКИ, ПЕЛАСГИ И ПРОТОСЛАВЯНЕ

ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ ПО ИСТОРИИ И МИФОЛОГИИ ЭТРУСКОВ

ГОРОД ЭТРУСКОВ КАК МОДЕЛЬ КОСМОСА

1. ДВЕНАДЦАТИГРАДЬЕ
2. ОСНОВАНИЕ ЭТРУССКОГО ГОРОДА
3. РАСПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДА
4. ПЛАНИРОВКА ГОРОДА
5. САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ГОРОДА МУНДУС
6. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КАМНЯ ПРИ СТРОИТЕЛЬСТВЕ ГОРОДА
7. ХРАМ
8. ЖИЛИЩЕ ЭТРУСКОВ
9. СХОДНЫЕ МОТИВЫ В ОРГАНИЗАЦИИ СЛАВЯНСКИХ И ЭТРУССКИХ ГОРОДОВ

РЕЛИГИОЗНЫЕ, МАГИЧЕСКИЕ И МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ВОЗЗРЕНИЯ ЭТРУСКОВ

1. ТРИ ЦАРСТВА В ЭТРУССКОЙ МОДЕЛИ МИРА
2. СОТВОРЕНИЕ МИРА В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ
3. САКРАЛЬНЫЕ ЧИСЛА В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ
4. РОЛЬ ВОДНОЙ СТИХИИ В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ
5. МИРЫ И ПРОСТРАНСТВО В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ
6. БИНАРНЫЕ ОППОЗИЦИИ В МИРОВОЗЗРЕНИИ ЭТРУСКОВ

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДУШЕ У ЭТРУСКОВ

1. ДУША И КОСМОС
2. ПУТЕШЕСТВИЯ ДУШИ
3. СИМВОЛ ГИБЕЛИ ДУШИ. ПАРИС/АЛЕКСАНДР

ТАЙНЫ ЭТРУССКИХ ГРОБНИЦ

МАГИЯ ЭТРУСКОВ

1. ГАДАНИЕ
2. МАГИЯ ЗАМЕЩАЮЩЕЙ ЖЕРТВЫ
3. ВОТИВНАЯ РЕЛИГИЯ

РИТУАЛ, КУЛЬТ, САКРАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ

1. ОСОБЕННОСТИ РИТУАЛА И КУЛЬТА
2. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ И РИТУАЛ
3. СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ ЭТРУСКОВ
4. САКРАЛЬНЫЕ ПРАЗДНИКИ ЭТРУСКОВ
5. РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ ЭТРУСКОВ
6. САКРАЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ В ЭТРУССКОМ УЧЕНИИ

ЭТРУССКИЕ ЖРЕЦЫ, ИХ КОСМИЧЕСКАЯ ГЕОМЕТРИЯ

1. СВЯЩЕННЫЕ КНИГИ ЭТРУССКИХ ЖРЕЦОВ
2.ГАРУСПИКИ
3. АВГУРЫ

ВЛАДЫКА НАД ЖИВЫМИ И МЕРТВЫМИ - ЛУКУМОН

ПЕРВЫЙ ЭТАП
ВТОРОЙ ЭТАП
ТРЕТИЙ ЭТАП

ПРЕДИСЛОВИЕ,
РАССКАЗ О ТОМ, ПОЧЕМУ НАМ ИНТЕРЕСНЫ
ЭТРУССКИЕ МИФОЛОГИЯ, МАГИЯ И РЕЛИГИЯ

Этруски - древний загадочный народ, когда-то живший на Апеннинском полуострове, на территории современной Италии. Этрурия - область Тосканы, расположенная между реками Тибр и Арно. Самоназвание этрусков - "рассенна" сохранилось в названии горной гряды близ Ареццо (древний Арецциум) в Тоскане. Греки знали этрусков под именем тирренцев или тирсенов, и оно сохранилось в названии Тирренского моря.

Загадочность народа этрусков проявляется практически во всем.

Их язык неизвестен, письменность не расшифрована, происхождение и этническая принадлежность не ясны. Об этом народе написано удивительно мало, словно этруски жили какой-то замкнутой жизнью и практически не соприкасались со своими соседями. Дело, видимо, в том, что образ жизни и мировоззрение этрусков воспринимались большинством народов Средиземноморья как нечто исключительное. Их быт, нравы и обычаи казались их современникам настолько непонятными и противоречивыми, что вызывали наряду с восхищением острое неприятие и даже ненависть. Авторы греческих и римских письменных источников чаще всего либо пишут об этрусках с осуждением, либо просто замалчивают о них. А ведь этруски создали самобытнейшую цивилизацию, удивительные шедевры искусства, экологическую и экономико-социальную системы. Они завезли в Италию виноград и оливы, основали сам Рим и правили им полтораста лет, но исчезли как народ с лица планеты будто в одночасье, забрав с собой свои тайны. Самое интересное то, что свое исчезновение они предсказали еще за несколько столетий.

Кто же они, этруски? Во что они верили, чем жили? Чтобы ответить на этот и другие вопросы, нам придется погрузиться в премудрости религии и мифологии этого народа. Ни для кого не секрет, что в мифологии отражается душа народа, его представления о счастье, законах мира и социальных законах общества. Поэтому попытаемся реконструировать эти представления на основе археологического и эпиграфического материала. Забегая вперед, скажем, что эта реконструкция неожиданным образом приведет нас к пониманию некоторых темных и неясных мест в мифологических, фольклорных и ритуальных представлениях русского и других славянских народов.

В настоящее время появилось множество публикаций, говорящих о том, что этруски - если и не прямые предки русского народа, то по крайней мере его ближайшие родственники. Основанием для этого служат подчас спекулятивные выводы из созвучия собственного имени этрусков "рассенна" и слова "Русь", "рус", "русские". Очень заманчиво увязать одно с другим.

Рисунок 1

Рисунок 2

На версии непосредственной связи этрусков с предками славян настаивает писатель В. Щербаков, который, в отличие от многих других авторов, приводит довольно убедительные тому доказательства и соображения.

К сожалению, такое явление типично. Как говорится, у богатого дядюшки всегда найдется много наследников. Мы попробуем разобраться в этом вопросе и проследить, что общего было у древних славян с этрусками, а в чем они отличались, и на самом ли деле этруски и русские - близкие родственники. Постараемся показать, что многие схожие мифологические, религиозные и мировоззренческие представления славян и этрусков - это не заимствование или наследие, а общие представления, имеющие один корень, уходящий вглубь древнейшей истории народов Средиземноморского региона. По нашему мнению, древние народы, населявшие Средиземноморье, были предками как этрусков, так и современного русского народа.

В данной работе мы делаем попытку реконструировать, насколько это возможно, мифологическую картину мира этрусков и сравниваем ее с тем, что знаем о славянской и скифо-сколотской мифологии.

Религия и мифология этрусков имеют много общих черт с древнегреческой религией и мифологией. Долгое время считалось, что произошло заимствование культуры "дикими" этрусками у образованных греков. Оказалось, что это не так или не совсем так. Это не заимствование представлений у "более культурных греков", а взаимообмен сюжетами и персонажами мифов. Грекам просто исторически больше повезло, после них сохранилась обширная литература.

Мы можем утверждать, что в результате контактов этрусков с греческими колонистами в Италии и на окружающих ее островах происходил процесс сопоставления и отождествления древнейших этрусских богов с олимпийскими богами; одновременно этрусские боги вводились в греческий пантеон. Частым поводом для утверждения о заимствованиях этрусками древнегреческих верований служит созвучие и частичное совпадение имен божеств в пантеонах древних греков и этрусков. При этом не учитывают тот факт, что многие персонажи этрусской мифологии с именами, созвучными греческим богам, присутствовали в этрусском пантеоне еще до образования общности народов Эллады. При этом сами древнегреческие историки неоднократно указывали на большую, относительно греческих, древность этрусских мифологических представлений. Тем не менее, многие современные ученые, вопреки античным письменным свидетельствам, отказываются видеть самобытность этрусской цивилизации, хотя определенное влияние греческой культуры на Этрурию, конечно, имело место.

Рисунок 4

Рисунок 3

Ниже мы приведем выдержки из сочинений античных авторов, подтверждающие древность и уникальность этрусского мировоззрения и космогонии.

Можно с полной достоверностью утверждать, что зафиксированное заимствование этрусками греческих мифов - это не плагиат, но переосмысление последних в ключе собственных космогонических, религиозных и политических представлений. Одновременно происходили ассимиляция и заимствование финикийских, карфагенских, египетских и отчасти кельтских мифологем и верований. Такое "заимствование" носит условный характер. Сам исходный миф может быть общим для древних средиземноморских народов, но со временем он получает наибольшее развитие в одном из регионов. В дальнейшем именно этот вариант перенимают другие народы, причем перенимают они не чужой миф, а свой собственный, в новой переработке и ином осмыслении. Этот переработанный миф в дальнейшем мог модернизироваться в соответствии с местными представлениями, в результате создается иллюзия заимствования. Принято считать, что родиной мифа является страна, у народа которой миф сохранился в более литературном и развернутом виде, - например Греция или Египет. Такое мнение опровергается археологическими данными, показывающими наличие мифологических представлений, подобных представлениям Греции и Египта, у других народов еще до появления и Древней Греции, и Древнего Египта.

Античные авторы указывают на религиозную сторону жизни этрусков следующим образом:

"Они ревностно изучали науку о богах", - отмечает греческий историк Диодор Сицилийский. Знаменитый римский историк Тит Ливий писал об этрусках: "Народ, который посвятил себя религии больше других народов, потому что он отличался искусством религию культивировать".

Коротко остановимся на связях этрусков с древнейшими цивилизациями Востока. Наличие таких связей указывает на тот факт, что Древняя Греция являлась не единственным источником знаний и опыта для Древней Этрурии более того, сама Этрурия во времена Древней Греции владела многими знаниями, которыми древние греки не обладали.

Греческая культура, как довольно позднее образование, несла в себе мало традиционных концепций, связанных с цивилизациями древних шумеро-вавилонской и хеттской культур. В то же время этрусская ранняя мифологическая система и культура имели в неко-

торых базовых чертах ярко выраженное сходство с этими древнейшими цивилизациями. Это сходство относится в первую очередь к таким важнейшим достижениям мысли древних народов, как календарь, астрологические представления и гадательные практики (такова, например, гаруспика (haruspicina) часть Disciplina etrusca - гадание по овечьей печени). Сходство между этими базовыми ритуальными и космогоническими представлениями в Этрурии, у хеттов и ассиро-вавилонцев наблюдается почти полное.

Все вышеперечисленные знания относились к категории жреческих тайн и строго охранялись. Их берегли больше, чем теперь берегут военные секреты. Открыть эти тайны чужаку, а тем более целиком отдать чужому народу было немыслимо. Данное сходство жреческих знаний и представлений возможно только в двух случаях: если народы имели добрососедские отношения и их жрецы входили в одну и ту же тайную жреческую коллегию или если их жреческие системы имели общие корни. Некоторым аналогом подобных жреческих союзов могут служить современные тайные общества и современные же межнациональные сообщества ученых. Следовательно, древние хеттские, вавилонские и этрусские жрецы, как и сами народы имели общие религиозные и мифологические представления еще до переселения предков этрусков на Апеннинский полуостров.

Если мы рассматриваем версию переселения предков этрусков в Италию и, следовательно, их контакт с морскими государствами Средиземноморья, то представляется важным тот факт, что взгляды этрусков на сакральный характер царской власти могут соотноситься со взглядами, бытовавшими не только в Вавилоне и Египте, но и в Крито-Микенском царстве. Об этом свидетельствует сходство соответствующих атрибутов и обрядов.

Сакрализация царской власти имеет весьма архаическое происхождение и встречается у многих народов древности. Она во многом была забыта уже в античной Греции; однако сохранилась в ряде других европейских стран, а в России, - вплоть до XX века.

По ходу изложения станет очевидной общность мифологии и персонажей мифов народов всего Средиземноморского региона. Обнаружится много параллелей между восточными религиозными представлениями, например вавилонскими, хеттскими, иранскими, кри-то-микенскими, и представлениями этрусков. Особое внимание при этом будет уделено мотивам и представлениям, общим для этрусков и славян, в первую очередь, для русского народа.

Остановимся на этом вопросе, так как основной нашей целью является реконструкция мифологии и мировоззрения этрусков, которая невозможна, без представления об основной, ведущей деятельности народа. Так кем же были этруски в древнем мире? Чем запомнились современникам, чем занимались?

Наиболее полное описание жизни этрусков принадлежит историку Диодору, жившему в I в. до н.э. Диодор сообщает сведения, заимствованные им из работ греческого историка Посидония, работавшего на рубеже II-I вв. до н.э. Приведем отрывок из Диодора (Посидония), рассказывающий об этрусках:

"Они отличались мужеством, захватили обширную территорию и заложили много славных городов. Они также выделялись своими морскими силами и долгое время владычествовали на море, так что благодаря им соседнее с Италией море получило название Тирренского. Для совершенствования сухопутных войск они изобрели горн, очень помогающий при ведении войны и названный в их честь тирренским. Высших воинских начальников они удостоили звания ликторов, предоставили им право сидеть в креслах из слоновой кости и носить тогу с красной полосой. В домах они построили очень удобные колоннады, чтобы заглушить звуки, издаваемые многочисленной челядью. Большую часть этого переняли римляне, завели в своих поселениях и улучшили. Они жадно учились, в первую очередь письменности, науке о природе и богах; больше всех других людей они занимались наукой о молниях. Поэтому до сих пор ими восхищаются правители почти всего мира и используют их в качестве толкователей предзнаменований, посылаемых богами с помощью молний. А так как они живут на земле, которая, возделанная, рожает им все, то урожай их плодов достаточен не только для того, чтобы питаться, но и приносит богатый доход, позволяет жить с излишествами. Дважды в день они заставляют готовить себе богатые блюда и другие вещи, обычные при роскошной жизни. Они приобретают простыни, расшитые цветами, и множество серебряных чаш, и рабов для обслуживания их; одни рабы отличаются красотой, другие облачены в одежды, более дорогие, чем подобает рабу. А просторные жилища имеет не только их прислуга, но и большинство свободных. Силу свою, которая издавна была предметом зависти других, они полностью растратили.

Понятно, что они лишились боевой доблести своих отцов, если проводят время в оргиях и недостойных мужчины развлечениях. Их расточительности способствовала не в последней степени богатая земля. Ибо они живут на земле весьма тучной, на которой можно возделать все, и собирают богатый урожай всех плодов.

В Этрурии всегда хороший урожай, и раскинулись в ней обширные поля. Она разделена крутыми холмами, тоже пригодными для обработки. Там достаточное количество влаги не только зимой, но и летом". В своем произведение Диодор приводит много сведений об этрусках, но эти сведения относятся к описанию различных военных конфликтов и для рассматриваемого нами вопроса не представляют интереса.

Известный римский историк первого века новой эры Тит Ливий в своем знаменитом сочинении "Римская история от основания города" пишет об этрусках:

"Туски еще до основания Рима владели огромными пространствами на суше и на море. Наименования нижнего и верхнего морей, омывающих Италию наподобие острова, указывают на прошлое могущество тусков, потому что италийские народы одно море назвали Тусским, по имени этого народа, а другое Атриатическим морем, по имени Атрии, колонии тусков; греки эти самые моря зовут одно Тирренским, а другое Адриатическим. И, простираясь от одного до другого моря, туски заселили оба края, основав там по 12-ти городов, раньше по сю сторону Апеннин до нижнего моря, а с течением времени выслав колонии и по ту сторону Апеннин, в таком же числе, сколько и метрополий, и заняв этими колониями все местности за рекою Падом вплоть до Альп, за исключением земли венетов, заселяющих угол морского залива".

Греческий географ Страбон, живший в I в. н.э. в свою очередь сообщает об этрусках:

"До тех пор, пока у этрусков был один правитель они были сильными. Но со временем их организация, вероятно, распалась, и они разбились на отдельные города, уступив нажиму соседнего населения. Ибо в противном случае они бы не оставили тучную землю и не пустились бы в разбой на море, одни на этих, другие на тех водах. Ведь они были способны, объединившись, не только отразить нападение, но и сами нападать и предпринимать далекие экспедиции".

Отметим, что в VII-V вв. до н.э., во время эпогея своего могущества, этруски занимали площадь в 70 тыс. квадратных км и насчитывали 2 млн. человек* [*Renard М. La question etruscue. Bruxelles, 1941].

Из античных и археологических источников нам известно, что этруски были умелыми мореходами, торговцами и пиратами. Они раньше многих других народов освоили наиболее трудную для мореплавания западную часть Средиземного моря. Некоторые античные источники и археологические находки свидетельствуют об интенсивной торговой экспансии этрусков в Эгейском бассейне, на Сардинии и Сицилии.

В связи со сказанным следует упомянуть погребальную бронзовую модель корабля с фигурами животных, найденную при раскопках в Витулонии, которая относится к VIII-VII вв. до н.э. и несет в себе сардские черты. Интересно, что эта модель удивительно напоминает описание Ноева Ковчега, представления о котором еще задолго до написания Ветхого Завета были известны в Вавилонии и, как мы можем судить, в Этрурии. На самом острове Сардиния обнаружены следы этрусского присутствия и влияния культуры этрусков. Предметы, найденные археологами на Сардинии, принадлежат этрусской культуре либо являются подражанием стилю этрусского искусства. Многие предметы материальной культуры не похожи на предметы любых других культур, кроме этрусской. В их числе специфически этрусские сосуды буккеро, бронзовые статуэтки, гробницы сугубо этрусских форм, наподобие гробниц Цере, и т.п.

Археологические находки последних лет указывают на необычайно широкое распространение этрусского влияния по всей Ойкумене древнего мира. Археологи, изучая города Греции, Малой Азии, Кипра, обнаружили большое количество предметов этрусского происхождения: керамики, металлических украшений и утвари. В погребальных наборах из Карфагена (финикийская колония на территории современного Туниса) VII-VI вв. до н.э. найдены вазы буккеро. Само создание своеобразной керамики буккеро было значительным достижением этрусских мастеров.

Около 670 г. до н.э. этрусские гончары из города Цере создали керамику черного цвета - буккеро, которая могла имитировать металлические сосуды и вазы. Этруски научились в керамике имитировать не только бронзовые изделия, но и изделия из благородных металлов. Многие сосуды украшены тонкой гравировкой, некоторые покрыты позолотой и серебром.

Древнейшие этрусские гробницы содержат, в свою очередь, изделия выполненные в египетском стиле. Об этом свидетельствуют находки, сделанные при раскопках древних этрусских городов Цере, Тарквинии, Принесте, Ветулонии, Норбы. Среди вещей найдены стеклянные бусы, амулеты, скарабеи идругие предметы, аналогичные изделиям египетского производства. В погребениях встречаются изделия из янтарных смол, сходные с прибалтийскими. Подобное "разнообразие" говорит о рано сложившихся социальных и экономических институтах этрусков и их многочисленных коммерческих и культурных связях с различными странами и народами. Все это заставляет пересмотреть ставшее хрестоматийным мнение о ведущей роли древних греков и некоторых других народов в Древнем мире.

Даже на заре Римской империи - цивилизации, погубившей Этрурию, - слава этрусков была так высока, что знатные римляне считали своим долгом претендовать на этрусское происхождение. Гай Цильний Меценат, покровитель и друг великого римского поэта Вергилия, отказался принять титул, пожалованный ему новым правителем Рима, Октавианом Августом, на том основании, что слишком гордился своей принадлежностью к древнему этрусскому роду. Сам Вергилий тоже считал себя этруском со стороны матери.

Отметим, что из этрусского языка происходят многочисленные слова известные в настоящее время всему миру: магистрат, цистерна, церемония, таверна, персона, литера и многие другие.

В связи с вышесказанным хочется указать на еще один интересный факт: оказывается, этруски имели тесные политические, экономические и культурные связи с не менее загадочной, чем этрусская, Кафагенской цивилизацией. Зная о том, что Карфаген претендовал на власть практически над всеми морскими путями в Средиземном море, можно заключить, что даже сильнейшие государства Средиземноморского бассейна долгое время вынуждены были считаться с этрусками и предпочитали видеть в них друзей, а не врагов.

Рисунок 6

Рисунок 5

Рисунок 7

Рисунок 8

Связь этрусков и Карфагена проявляется в том числе в обрядах поклонения богам. Этруски заимствовали у карфагенян поклонение богине Астарте, они даже имели ее храм в Пир-гах. Заимствование это несколько условно, так как поклонение богине-матери всегда существовало у этрусков. "Заимствование" культа Астарты - это, по-видимому, форма почитания древнейшей этрусской богини, но под новым именем и в новом качестве, то есть почитание новой ипостаси старой этрусской богини.

На Сицилии, где имело место сильное влияние и Карфагена, и Этрурии, в 1963 году нашли место жертвоприношения, а за пределами святилища археологи раскопали карфагенский город Мотию. Как показали находки, жертвоприношение проводилось по смешанному этрусско-карфагенскому обряду, а в Мотии обнаружено большое количество этрусских вещей.

Связь этрусков с Карфагеном, не ограничиваясь сферами религии и культуры, переросла в военно-политический союз во главе с этрусским городом Цере. Союз был обоюдовыгоден, так, Карфаген при участии этрусков колонизовал остров Ибису и построил там город Эбес. Другим примером успешных совместных действий может служить победа, которую этруски из города Цере и карфагеняне в 535 г. до н.э. одержали в морской битве у Корсики над греками-фокейцами. Пленные моряки были доставлены в Цере и там принесены в жертву - побиты камнями. Даже колонизация такого крупнейшего острова, как Сицилия, проходила совместно. Связь между этрусскими городами и Карфагеном была настолько глубока, что во время римско-карфагенских войн, когда вся Этрурия уже была покорена Римом, многие этрусские города восстали и помогли войскам Ганнибала. Восстание в пользу Карфагена привело к тому, что множество этрусских поселений были навсегда стерты Римом с лица земли, а жители их были проданы в рабство или убиты. Военно-политический союз этрусков с Карфагеном мог носить, в какой-то мере сакральный характер, что может иметь почвой некую культурно-мистическую общность средиземноморских народов древности.

В связи с вышеизложенным нам представляется наиболее интересным мнение Н. К. Тимофеевой, которая пишет в своей диссертации: "Очевидно, этруски представляли собой на территории Италии осколок отжившей ко времени возникновения Римского государства древней средиземноморской культурной общности, наследие которой прочно вошло в европейскую культуру".

ПРОИСХОЖДЕНИЕ ЭТРУСКОВ.
ЭТРУСКИ, ПЕЛАСГИ И ПРОТОСЛАВЯНЕ

Для того чтобы лучше понять образ жизни и мышления этрусков, попробуем разобраться в загадке их происхождения. Это тем более важно, что поможет нам ответить на вопрос, имеют ли отношение этруски к протославянам. Один это народ или все же разные? Прежде всего, приведем основные версии происхождения этого народа, высказанные как в древности, так и в настоящее время, и проанализируем имеющиеся в нашем распоряжении материалы.

Современные представления о происхождении этрусков основываются на свидетельствах древнегреческих и древнеримских историков, утверждавших, что этруски произошли от восточного народа, греческое название которого - тиррены или тирсены. К сожалению древние историки этрусков знали или располагали сведениями о них ныне утраченными.

Первым, кто написал о происхождении этрусков, был живший в V в. до н.э. греческий историк Геродот, который ввел этрусков в свое описание греко-персидских войн. Он писал, что тиррены (этруски) пришли на землю Италии из Малой Азии, точнее из Лидии. Эту землю называют в наше время Анатолией и находится она на территории современной Турции.

Геродот приводит историю переселения лидийцев в Италию. Он пишет (I, 94): "...при царе Атисе, сыне Манеса, во всей Лидии наступил сильный голод [от недорода хлеба]. Сначала лидийцы терпеливо переносили нужду, а затем, когда голод начал все более и более усиливаться, они стали искать избавления, придумывая разные средства. Чтобы заглушить голод, они поступали так: один день все время занимались играми, чтобы не думать о пище, а на следующий день ели, прекращая игры. Так лидийцы жили 18 лет. Между тем бедствие не стихало, а еще даже усиливалось. Поэтому царь разделил весь народ на две части и повелел бросить жребий: кому оставаться и кому покинуть родину. Сам царь присоединился к оставшимся на родине, а во главе переселенцев поставил своего сына по имени Тирсен. Те же, кому выпал жребий уезжать из своей страны, отправились к морю в Смирну. Там они построили корабли, погрузили на них всю необходимую утварь и отплыли на поиски пропитания и [новой] родины. Миновав много стран, переселенцы прибыли в землю омбриков и построили там город, где и живут до сей поры. Они переименовались, назвав себя по имени сына своего царя [Тирсена], который вывел их за море, тирсенами".

Гипотеза Геродота о происхождении этрусков, подкрепляется двумя надписями на стеле - надгробном памятнике недалеко от местонахождения древней Трои.

В 1885 г. на острове Лемнос, находящемся в Эгейском море, два французских археолога Кузен и Дюррбах, нашли близ деревни Каминия надгробную стелу. На стеле, ныне хранящейся в Национальном музее Афин, изображено в профиль лицо вооруженного воина.

Одна из надписей расположена над головой воина, другая - на боковой поверхности стеллы. Язык надписей, сделанных архаическими греческими буквами, характеризуется как родственный этрусскому. Эта лемносская надпись имеет одинаковые с этрусскими корни и суффиксы (до десятка корней и семь суффиксов), а также два параллельных выражения* [*Ducati P. L. Italia antica. Milano, 1936. P. 175. M. Pallottino. Etruscologia. P. 73 sg.]. Помимо этой стеллы, на Лемносе найдено множество других надписей на этом языке. Все они датируются VII в. до н.э. Находки заставили ученых предположить, что если лидийцы пришли в Этрурию из Анатолии, то на острове Лемнос они могли на некоторое время остановиться и оставить там свои надписи.

Рисунок 9

Рисунок 10

Рисунок 11

Корнелий Тацит - римский историк живший на рубеже I и II вв. н.э., поддерживает версию Геродота о том, что этруски - потомки лидийцев. Он пишет в своих "Анналах" (IV, 55) о императоре Тиберии, что когда в 26 г. н.э. возник вопрос: в каком из 11 азиатских городов построить храм в честь Тиберия, представители лидийского города Сарды привели в качестве аргумента в свою пользу, родство с римлянами: "Сардяне, как единокровные Римляне, представляли определение Этрурии: "ибо Тиррен и Лид, от царя Атиса рожденные, по причине умножившегося народа разделили оный между собою. Лид остался в отеческих землях, а Тиррену представлено основать новые селения, и по именам предводителей народ, в Азии поселившийся, наименован Лидянами, а в Италии - Тирренами..." Посланцы из Сард столицы Лидии, также процитировали перед римским сенатом этрусский закон, чтобы доказать свое кровное родство с римлянами "на основе имевшего места в древности заселения Этрурии лидийцами".

Лидийская версия подтверждается еще одним фактом. Драматург Плавт* [*Тит Макций Плавт - знаменитый римский комедиограф, живший и творивший в середине III - начале II вв. до н.э.]писал, что этрусские девушки накапливали приданое, занимаясь проституцией. В связи с этим необходимо вспомнить лидийский религиозный обычай. Геродот пишет, что лидийские девушки, почитавшие богиню плодородия Кибелу, должны были принести ради нее в жертву свою девственность любому мужчине, который потребует этого. То, что у этрусков этот обычай сохранился, указывает на связи их верований с лидийскими верованиями, что характерно для разных ветвей одного, или очень близких народов. Свободное поведение этрусских женщин не находило аналогов ни у греков, ни в Риме. В этом плане обычаи этрусков указывают на остатки матриархата в этрусском обществе. Так, Аристотель ссылаясь на утверждения историка Феопомпа* [*Феопомп - древнегреческий историк IV в. до н.э. Автор "Греческой истории" в 12 книгах, дошедшей до нас в отрывках, и "Истории Филиппа Македонского" в 58 книгах.] обвиняет этрусских женщин в том, что они пировали вместе с мужчинами, лежа под одним плащом.

Греческий историк Феопомп говорит об этрусках, что они якобы имели общих жен, и их дети не знали отцов.

Этрусским женщинам не возбранялось участвовать в играх и танцах. Они роскошно одевались и могли присутствовать на всех состязаниях и даже выполнять роль распорядителя.

Подобные обычаи сохранялись и в Анатолии, откуда согласно Геродоту происходили этруски. Геродот о малоазийских ликийцах из Анатолии пишет: "Они называли себя по матерям, а не по отцам. Если вы спросите мужчину, кто он, он ответит, назвав свою мать и мать своей матери".

Лидийско-этрусским обрядом не ограничивается родство в верованиях лидийцев и этрусков. По этрусской легенде одним из легендарных устроителей Этрурии был выходец из Лидии - Лукумон Тархон. Именно он основал множество городов установил законы, подаренные ему богом Тагом (см. раздел "Тархон").

Связь этрусков с лидийцами подчеркивается следующим обстоятельством. Буква 8 соответствует звуку "f" и напоминает восьмерку. Из всех известных алфавитов подобный символ есть только у малоазийских лидийцев. Надписи с буквой 8 встречаются с VII в. до н.э. только на территории Ветулонии, куда и могли переселиться в древности малоазийские лидийцы.

Кроме того было обнаружено, что между некоторыми малоазийскими и этрусскими именами существует удивительное сходство.

К версии Геродота близки многие авторы античности. Например, римский писатель Юстин, обрабатывая "Всемирную историю" Трога** [**Помпей Трог - историк эпохи Цезаря.], написал: "Ибо так же как народ тусков, живущий на побережье Тосканского моря, пришел из Лидии, так и венеты, известные как обитатели Ядранского моря, были изгнаны из захваченной Атенором Трои".

Практически полностью повторяет Геродота малоизвестный историк эпохи императора Тиберия (14-37 гг. н.э.) - Веллей Патеркул, который сообщает: "В этот период в Лидии правили два брата, Лидий и Тиррен; и они после того, как были принуждены к этому неурожаем, бросили жребий, кто из них должен вместе с частью населения покинуть родину. Жребий пал на Тиррена. Он доплыл до Италии и дал земле, и ее населению, и морю свое имя, которое стало известным и до сих пор сохраняется".

Сервий, римский лингвист, живший в IV в. н.э., комментирует следующие строки "Энеиды" Вергилия:

Недалеко от сих мест, на древних основанный камнях, Град Агиллина стоит, где Лидийское некогда племя, Славное в брани, в хребтах сидело этрусских. Сей город Много годов процветал, но ныне гордою властью И жестокой войной Метенций-царь овладел им. Что поминать о делах жестоких, убийствах тирана? Боги да их сберегут ему на главу и потомкам. Как он мертвых тела с живыми связывал...

Сервий пишет:

"Акилла (Агиллина) сегодня называется Цере. Мы уже раньше говорили, что Лидия является провинцией. Когда два брата Лидий и Тиррений стали с трудом уживаться на ее маленькой территории, после результатов жеребьевки Тиррений с большим количеством людей покинул Лидию и переселился в Италию и эту область назвал Тирренией. Они долго занимались морским разбоем, как пишет и Цицерон в "Гортензии", а пленных они наказывали новым способом: они их привязывали к трупам убитых. Вергилий приписывает эти поступки также Метенцию, ибо он был царем Тиррены. В то время они назывались тиррены, позже туски..."

Но только ли лидийцы-тиррены образовали народ этрусков? Нам известно, что Геродот считал соседями тирсе нов/этрусков племя пеласгов. Что же мы знаем о загадочном племени пеласгов и чем оно может быть нам интересно?

Народ пеласгов рядом исследователей связывается с протославянами. Эта версия не имеет научного признания. Ее поддерживают, в основном, писатели и популяризаторы науки, например, писатель В. Щербаков. Для существования этой версии имеется достаточно оснований. Рассмотрим, что мы знаем о возможных предках этрусков, по Геродоту - пеласгах.

Рисунок 12

Кратко остановимся на упоминаниях об этом народе в древнейших источниках. Известно, что название "пеласги" впервые встречается у Гомера в "Илиаде", где приведен "Каталог кораблей" ахейцев. Там, говоря о территории Ахилла, Фессалия называется "пеласгическим Аргосом" (Hom. II., II, 681). В другой части поэмы, Ахилл возносит призыв к "пеласгийскому Зевсу" Додонского святилища (Hom. II. XVI, 233-235). Связь пеласгов и Фессалии видна и из того обстоятельства, что эпитет "пеласгийская" Гомер относит к фессалийскому городу Лариссе (Hom. II. II, 840).

Пеласги, по мнению Гомера, проживали не только в Фессалии, но и на Крите, совместно с этеокритянами, кидонами, ахейцами и дорийцами (Hom. Od. XIX, 177).

Кроме того, согласно Гомеру, пеласги были жителями Малой Азии, так как они выступали на стороне Трои (Hom. II. X, 429).

Из сочинений Гомера следует, что пеласги в древности населяли Фессалию, часть Крита и часть территории Малой Азии.

У беотийского поэта Гесиода (VIII-VII вв. до н.э.) эпоним пеласгов - "Пеласг" выступает как представитель коренного населения Италии и одновременно он отец аркадеянина Ликаона (Hes. frg. 43-44). На основании этого и некоторых других источников А.И. Немировский пишет: "Не исключено, что часть пеласгов во время дорийского переселения попала в Аркадию и оттуда могла передвинуться в Италию. Это давало основание поздним авторам называть италийских пеласгов аркадянами"* [*Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М, 1983. С. 261.].

У позднеримского автора Зенобия приведены сведения, найденные им у Алкея и Гелланика, где указывается на существовании пеласгов в малоазийской области Эолии. Автор пишет, что город в Эолии Питаны был сначала завоеван пеласгами, а потом освобожден эритрейцами (FHG I. Hell, frg. 115). В одном из фрагментом Алкая пеласги также упомянуты в связи с эолийцами (Alc. frg. 121,6).

Наиболее полно о расселении пеласгов пишет Геродот. О пеласгах, с его слов, известно, что они в глубокой древности населяли не только Грецию с прилегающими островами, но и многие части Италии, и в обеих странах оставили замечательные следы и памятники своего пребывания (Herod. II, 51). Следовательно, если верить "отцу истории" Геродоту, которому не было смысла клеветать на своих предков, древнейшее племя материковой Греции - пеласги. Остановимся на тех сведениях древних историков, где говорится о происхождении этрусков от пеласгов как народа индоевропейского происхождения и предположительно связанного с предками славян. Кстати, о происхождении этрусков от пеласгов рассказывал греческий автор - Гекатий Милетский.

О культуре пеласгов мы знаем очень мало, но, к счастью, в античных источниках сохранились некоторые сведения об их письменности. Как известно, уровень развития цивилизации во многом определяется наличием письменности. Из школьных учебников известно, что древнейшая греческая письменность имеет финикийское происхождение. Остановимся на этом, казалось бы, бесспорном факте.

Если мы хотя бы гипотетически отказываемся от однозначного приписания изобретения греческой письменности финикийцам, то находят объяснения многие до сих пор существующие неясности относительно возникновении ряда европейских письменных систем. В этом случае можно рассматривать "финикийское" и "греческое" письмо не сами по себе, неизвестно как и откуда появившимися, а как ступень в развитии древнейших письмен, происходивших из Средиземноморского региона. Мы полагаем, что даже руническое письмо и гипотетическое славянское письмо "черт и резов" может оказаться одной из ветвей развития очень древней формы письма, сохранившейся в традиции у германцев и русов от общего архаического источника. На эту тему существует большое количество исследований. Так, например, исследователи Ф. Воланский и Е. Классен утверждали, что трояно-этрусские надписи можно прочесть на основе славянских языков. При этом отметим, что работы обоих авторов подвергаются вполне обоснованной научной критике. Предположение об едином источнике большинства европейских алфавитов имеет достаточно веские основания, но в данной работе мы не можем останавливаться на этом вопросе. Сколько-нибудь подробное его рассмотрение уведет нас в сторону от основных целей данного исследования.

Приписывание многих достижений античности и древнего мира, в том числе изобретение буквенного письма, финикийцам, вполне объяснимо: будучи торговым народом, финикийцы разносили по древнему миру достижения других народов, с которыми вступали в торговые связи; поэтому сами культурные достижения соотносились с именем финикийцев. Из сказанного следует, что воспринимать упоминание о чьем-то происхождении из торгового народа или изобретении чего-то торговым народом надо очень осторожно. Подобное утверждение может оказаться сродни уверенности в том, что телевизор изобрел продавец в магазине, потому что у него много телевизоров и продает их именно он.

Вернемся к сведениям Геродота о пеласгах и их письменности. Геродот говорит, что варвары, то есть пеласги, даже в его пору писали на звериных кожах, хотя в то время был известен и другой, более удобный для письма материал (Herod. V, 58).

Обычай этот пеласги, согласно Геродоту, сохранили вместе с древнейшим языком, который со временем сделался непонятным для греков. За такую упорную привязанность к старинному быту эллины, которые довольно легко воспринимали любые новшества от своих соседей по Ойкумене, называли пеласгов варварами. Впрочем, варварами назывались все "не греки".

Кожи, предназначенные для письма, иногда были натерты воском и тогда назывались "tabulae ceratae". Многие народы древнего мира таким кожам доверяли свои исторические сказания, например, Диодор упоминает о таких персидских царских кожах (Diod. Sic. II. 32).

Для этого же служили они и у ионийцев за 300 лет до Геродота, о чем упомянуто в сочинении Евстафия (Eustath. ad Iliad, p.338).

Рисунок 13

Ионийцы и персы относятся к индоевропейской группе народов и, распространение у них и у пеласгов сходных обычаев, уходяших корнями в глубокую древность, указывает на возможную культурную и религиозную общность этих трех народов в еще более древние времена. Представляется очень важным тот факт, что пеласгов, подобно эллинам, называют божественными, так как они, по преданию, одни сохранили "греческие" письмена после Потопа. Греки, очень дорожившие своей "божественностью", скорее всего принимали "божественность" другого, чуждого им народа очень неохотно, тем более что между ними и пеласгами никогда не было особенной любви. Скорее всего пеласги традиционно считались "божественными", будучи учителями греков. Наличие подобного предания говорит, скорее всего о том, что свои "греческие" письмена древние эллины восприняли от пеласгов. Тогда не вызывает удивления тот факт, что древнейший финикийский алфавит называли еше и пеласгийским. Следовательно, наше мнение о посредничестве торгового народа финикийцев в распространении алфавита не лишено оснований.

О происхождении пеласгов Геродот пишет, что под именем пеласгов должно разуметь финикийских выходцев* [*О письменах греков и римлян рассуждение Эрнеста Людовика Клина. СПб., 1854. С.8.]. Предположение Геродота, возможно, также связано с путаницей в вопросе о происхождении древнейшей письменности, какая она - пеласгийская или финикийская.

В связи с вопросом о пеласгах еще в древности существовало предположение, что культ богов, который не может быть египетского происхождения, принесен в Грецию пеласгами, а именно культы Диоскуров, Геры, Весты, Фемиды, Хариты и Нереиды. Даже древнейший греческий культ священного Оракула имел свой прототип у пеласгов. Известно о древнейшем пеласгийском оракуле - Додонском прорицалише, существовавшем до Дельфийского оракула (Herod. II, 54),

Мы выше изложили версию Геродота о переселении в Италию лидийского племени тирренов. Но остается открытым вопрос, как могли попасть туда пеласги, также являющиеся одним из предков этрусков.

С версией Геродота о происхождении этрусков согласуются версии других древних историков. Приведем наиболее интересные. Большинство из них связывают появление этрусков с именем легендарного Энотра или Эвандра.

О древнейшем населении Греции предками этрусков - пеласгами, о существовании у них древнейшей письменности и переселении их в Италию говорит и Тацит. Тацит пишет о том, что письмо было принесено в Италию выходцем из Аркадии - Эвандром (Tacit. Ann. XI. 14). Плиний подтверждает это свидетельство (Plin. Н.N. VII. 57. De spect. 2). У него читаем, что пеласги, выселившиеся из Додоны, где был древнейший оракул, принесли в Италию, которую они называли Лациум (Latium), письменность. Плиний, как и Геродот, указывает, что пеласги - один из древнейших народов Греции. Дионисий Галикарнасский сохранил подлинные слова предсказания, которым Додонский оракул напутствовал направлявшихся на Пелопоннесский полуостров пеласгов. Письмена предсказания были вырезаны на треножнике, хранившемся в храме Юпитера. Их, по преданию, видел и читал Луций Меммий: "Шествуйте, горя вожделением, в Сатурнову землю Сикелов и к Котиле Аборигенов, где плавает остров. С ними смешавшись, шлите десятину Фебу и голове Зевса, а отцу посылайте мужа". О том же писали Плутарх, Гигин и Максим Викторин.

Дионисий Галикарнасский повествует, что Энотр, сын Ликаона, недовольный своей долей отцовского наследства, за 17 поколений до Троянского похода вместе со своим братом Певкетием вывел часть своего народа из Аркадии на территорию нынешней Италии, где сам он поселился около Авзонийского залива, а Певкетий занял место над мысом Япигейским.

Антиох, писавший историю Италии во время Пелопоннесской войны, повествовал, что спутники Энотра заняли страну Энотрию, то есть часть современной Италии, включавшей: Лациум, Кампанию, Бруттиум, Апулию (Dionys. Ital. 1.41).

Дионисий, Страбон и Овидий утверждали, что другой герой, - Эвандр, сын Меркурия и Карменты, за 60 лет до Троянского похода из-за смут в аркадском городе Паллантион вывел отсюда в Италию пеласгийскую колонию и на берегу реки Тибр у подошвы Па-латинской горы построил город Паланциум (Dionys. Hal. I. 30-38; Vergil. Aeneid. VIII. 50-65. Heynii excussus I ad liunc libruin; Strabo V, pag. 230; Ovid. Fast. I. v. 475). Он по преданию, начертал законы, ввел искусства, ремесла, "греческий алфавит", выучил свой народ музыке (игре на флейте) и учредил религиозные праздники в честь Нептуна, Конза, Пана Ликейского, Геркулеса и Цереры.

Ливии тоже говорит о выходце из Пелопоннеса - Эвандре: "Эвандр, выходец из Пелопонесса, правил тогда в занятой им стране более своим личным влиянием и советом, нежели властью. Он был муж, достойный уважения за введение алфавита, дела нового и чудесного для чуждых образования жителей Италии, и еше более почитания достойный по своему божественному происхождению от Карменты, которая еще до появления Сивиллы удивляла народ Италии своим пророческим даром" (Livius, I, 7).

Интересно, что описание предводителя переселенцев - Эвандра, его божественного (от Меркурия и матери-пророчицы) происхождения, характера (личное влияние и совет) его власти полностью соответствует описанию Лукумонов - царей-жрецов этрусков. На описании самих Лукумонов и их правления мы подробно остановимся ниже.

В этой связи особенно примечательно указание на пророческий дар женщин, сопутствовавших Лукумонам, отмечаемое древними авторами (например, жены-прорицательницы римского царя - Лукумона Нумы Помпилия).

На мнении Геродота и ряда других античных авторов о происхождении этрусков как от выходцев из Лидии, так и от пеласгов, базируется современная теория итальянского ученого Майяни, посвятившего изучению этого вопроса более 30 лет. Согласно теории Майяни, этруски изначально представляли из себя "иллирийское этническое ядро", которое еще в XI веке до н.э. мигрировало из бассейна Дуная через Грецию, задержавшись, в частности, на острове Лемнос, и в конце концов пересекло Адриатическое море и осело в Италии. Несколько столетий спустя группа примерно того же этнического состава прибыла в Италию из Анатолии. Именно эта группа называла себя рассеннами. Обе группы говорили на одном языке, но сохранили различие в диалектах. Таким образом, по мнению Майяни, язык этрусков был, в сущности иллирийским.

Близки к теории Геродота и некоторые новейшие теории по этому вопросу. На основании сведений "отца истории" и некоторых других авторов возникла теория об анатолийском происхождении этрусков.

Сторонники восточного происхождения этрусков считают, что переселение происходило постепенно, несколькими потоками. Австрийский ученый Шахенмейер считает, что этруски заняли территорию Центральной Италии двумя большими волнами. По материалам этой теории, базирующейся на материалах античных источников и данных археологии, можно сделать вывод, что в этногенезе этрусков приняли участие:

1) древнейшие доисторические средиземноморские племена, времен единства средиземноморских народов, в период начала их движения с Востока на Запад в IV-III тысячелетии до н.э.;

2) волна переселенцев с Черного и Каспийского морей во II тысячелетии до н.э. Эти племена являлись так же предками скифов-сколотов и протославян;

3) эгейские и эгейско-анатолийские эмигранты, следы которых встречены в процессе изучения формирования этрусской общности.

Преобладает точка зрения, что этруски захватили Умбрию в первой трети I тысячелетия до н.э. Многие ученые полагают, что это произошло в IX или VIII в. до н.э. По мнению Шахенмейера, первая волна этрусков достигла Италии в начале I тысячелетия до н.э., а вторая - в VIII в. до н.э. Данное мнение интересно тем, что подобное происхождение могли иметь не только этруски, но и другие народы, находящихся на пути этих древнейших переселений, в том числе и какая-то часть предков славян и скифов.

Кроме того, мы ниже рассмотрим этническое окружение этрусков. Ведь оно, несомненно, повлияло на формирование этрусского народа, и не учитывать его мы не можем.

Несколько отличается от версии Геродота о происхождении этрусков версия его современника Гелланика Лесбосского. Этот автор настаивает на том, что тиррены, обитавшие на Балканском полуострове, были изгнаны эллинами и переселились в район Паданской низменности. Их миграция вызвала перемену имени: в Греции они назывались пеласгами, в Италии стали тирренами. Этот труд дошел до нас в крохотных отрывках, но для нас важно, что этруски и этим автором связываются с переселением в Италию народа пеласгов.

Версия Геродота о происхождении этрусков долго считалась общепризнанной, но историк Дионисий Галикарнасский живший между 55 и 8 годами до н.э., усомнился в теории своего соотечественника.

Дионисий жил в Риме в конце I в. до н.э., входил во влиятельную литературную группу, и написал трактат "Римские древности", где говорит, что у этрусков не было с лидийцами ни общего языка, ни общих богов, законов или традиций. "Ни с одним другим народом их язык не схож". "Поэтому, кажется мне, что правы скорее те, кто считает их местным населением, а вовсе не пришельцами". В подтверждение своего мнения Дионисий указывает на то, что современник Геродота Ксанф, автор четырехтомной "Истории лидийцев", вообще не упоминает о их переселении в Италию. По версии Ксанфа, сына царя Атии звали не Тирреном, а Торебом, и он остался в Малой Азии, где владел частью царства своего отца. По имени Тореба его поданные назывались торебяне, а один из мало-азийских городов стал именоваться Тореб. Свидетельство Дионисия важно потому, что он сам происходил из той малоазийской местности, которая считалась прародиной этрусков.

Дионисий указывает на то, что самоназвание этрусков - рассенна. Действительно, в этрусских надписях, в устойчивых сочетаниях, которые часто понимаются как титулы, встречается подобное слово.

Этот античный историк нашел в наше время много горячих последователей в среде итальянских ученых. Они утверждают, что этруски явились носителем культуры Протовиллановы, которая является одной из древнейших культур Апеннинского полуострова. Установлена связь культуры Виллановы и этрусков. Возвышение этрусков в VIII в. до н.э. в Средней и Северной Италии, по мнению некоторых современных историков, есть естественное развитие предыдущей культуры Виллановы. Следует отметить, что это мнение, в основном, принадлежит итальянским ученым, которые считают этрусков автохтонным, исконным населением Аппенинского полуострова. К сожалению, часто их мнение базируется не столько на научных, сколько на патриотических соображениях.

Рисунок 14

Рисунок 15

К сторонникам теории местного происхождения этрусков относятся итальянские этрускологи Альфредо Тромбетти и Джакомо Девото, черпающие свои аргументы из области лингвистики. Они утверждают, что язык этрусков не относится к индоевропейским языкам, на которых говорили переселенцы в Италию II тысячелетия до н.э., поэтому этруски являются представителями древнейшего автохтонного населения Италии. На вопрос, каким образом ранние находки, связанные с культурой этрусков относятся к концу IX - началу VIII вв. до н.э. ответа они не дают. Кроме того, не ясно, почему на этрусском языке не говорило ни одно другое италийское племя. Еще раз отметим, что это мнение, в основном, принадлежит итальянским ученым, которые считают этрусков автохтонным, исконным населением Аппенинского полуострова.

Одна из самых "экзотических" гипотез о происхождении этрусков утверждает, что у истоков их формирования, еще во времена расцвета Египта, стояло легендарное племя - Турша, жившее в восточном Средиземноморье и совершавшего захватнические набеги на Египет в ХIII-VII веках до н.э., что отчасти подтверждает теорию Геродота.

На новую версию о происхождении этрусков указывают надписи, выбитые на стенах древнеегипетского храма в Мединет-Хабу. В надписях повествуется о наступлении на Египет "народов моря" совместно с ливийцами в XIII-XII вв. до н.э.

Речь идет о "морских народах", обитавших на островах Эгейского моря или на побережье Малой Азии. "Морские народы" внушали ужас населению прибрежных областей. Экспансия этих племен открыла новую эпоху в истории Эгейской области. Возникла новая цивилизация на территории Греции; в Италии экспансия выразилась в проникновении с севера в XII-X вв. до н.э. на ее территорию носителей культуры Виллановы, которые говорили на индоевропейских языках и умели выплавлять и обрабатывать железо.

Сама египетская надпись сделана после того, как нападение удалось отразить. В ней говорится: "Ни одна страна не устояла перед десницей. Они надвинулись на Египет... В союзниках объединены были среди них ПРСТ, ЧКР, ШКРШ, ДЙНЙ и ВШШ. Они наложили руки на страны до края земли, сердца их были полны упования и говорили они: "преуспеют наши замыслы". В другом египетском тексте говорится о племенах ШРДН, ШКРШ и ТРШ.

В своем письме египтяне не передавали гласных звуков, поэтому долгое время названия народов не могли расшифровать. После долгой и кропотливой работы народ ПРСТ отождествили с филистимлянами, о которых рассказывается в Библии и от которых происходит название Палестины. Народ ДЙНЙ расшифровали как данайцев или греков-ахейце в, покорителей Трои. Народ ШРДН - сарды, жители острова Сардиния, ШКРШ - сикулы - жители Сицилии, а народ ТРШ - тирсены или тиррены, т.е. этруски.

К сожалению нигде не сказано, откуда пришли "народы моря", с запада или с востока. Косвенные данные указывают, что их агрессия проистекала с острова Крит. О том свидетельствуют указание Библии о приходе филистимлян с Крита (Кафтора), головные уборы этих народов, изображенные на египетских фресках, напоминают изображения головных уборов, найденных на Крите.

На основе египетских данных о племени Турша, некоторые ученые выстраивают целые теории происхождения этрусков. Одной из самых интересных теорий является теория, предложенная Майяне и изложенная в его книге "Этруски начинают говорить". Приведем отрывок из этого произведения, который довольно непротиворечиво дает представление о возможном историческом ходе событий.

"Итак, Турша, которые сами называли себя расна, впервые появились в Италии в IX-VIII вв. до н.э. и бесспорно вносят много новых элементов, связанных с анатолийской цивилизацией. Это ритуал и черты погребальной архитектуры, новые мотивы в искусстве, некоторая восточная роскошь, а также имя Таркон, проникновение которого в Этрурию невозможно объяснить одними лишь торговыми связями. Но появление всего этого в Италии не сопровождалось не пожарами, не какими-либо другими знаками насилия и полного разрыва с прошлым.

...Происхождение пришельцев было иллирийским. Это были не лидийцы, не азиаты, а фрако-иллирийцы, обосновавшиеся в Лидии. Прибыв в Италию, на свою новую родину, они встретили там население того же происхождения, говорящее на том же иллирийском языке, и слились с ним без особых трудностей. Впрочем, ничто не говорит о том, что они пришли одновременно, все сразу. Нет, скорее они постепенно появлялись из-за моря небольшими группами, которые легко растворялись среди местного родственного населения. Их было меньшинство, но, являясь более активным элементом, чем их предшественники, они стали дрожжами, на которых выросла новая, более богатая и разнообразная цивилизация. Жившее здесь дотоле этрусское население, более примитивное и занимавшееся исключительно сельским хозяйством, также не было коренным. Как и месапии (одно из италийских племен, говоривших на языке близком к иллирийскому) они пришли сюда всего на несколько веков раньше, чем Турша, и постепенно осели среди осков-умбров и других племен этой страны, восприняв их довольно примитивную цивилизацию".

В середине XVIII в. французский ученый Н. Фрере, ссылаясь на Тита Ливия, выдвинул теорию о том, что прародина этрусков находится в Центральных Альпах. Два крупнейших историка Древнего Рима, работавших в прошлом столетии, - Нибур и Моммзен его поддержали.

Достаточно аргументировал эту версию немецкий ученый Нибур (1776-1831), считавший, что этруски пришли в Италию с севера, через Восточные Альпы. Происхождение этрусков он выводит от мигрирующих приальпийских племен. Это мнение базируется на этнолингвистическом материале и на указаниях одного из авторитетнейших авторов древности - Тита Ливия, который приводит полулегендарную версию о северном происхождении приальпийских племен от этрусков.

Тит Ливий писал: "И альпийские племена, бесспорно, тоже по происхождению этруски, особенно ретии, которые, однако, под влиянием окружающей природы одичали до такой степени, что они не сохранили от старых обычаев ничего, кроме языка, но даже язык они не сумели сохранить без искажения". Ливий ссылается на население древней Ретии - области расположенной от Боденского озера до Дуная. В эту область попадают нынешний Тироль и часть Швейцарии.

К указаниям Тита Ливия следует относиться осторожно, так как эти племена, преимущественно кельтского происхождения, влияли на становление этрусского этноса, но отнюдь не были его основой. Характер этого влияния связан с торговыми связями и опустошительными походами галлов на Италию. Во время одного такого похода галлы даже Рим заставили платить огромную контрибуцию. Заметим кстати, что татаро-монгольское иго на Руси также повлияло на становление современного русского народа, но никто не говорит о происхождении русских от монголов.

Сторонники северного происхождения этрусков оперируют двумя обстоятельствами. Первое из них - это созвучие слов "Ретия" и "рассенна", а второе, что в придунайской ретийской области были обнаружены надписи, сделанные этрусскими буквами на языке, не только похожим на язык этрусков, но, по мнению ряда исследователей, идентичном ему.

О народе ретов Плиний Старший писал, что ретами называли этрусков, которых в IV в. до н.э. вытеснило из долины реки По нашествие кельтов. Сильно подтачивает северную теорию происхождения этрусков то обстоятельство, что надписи, найденные в ретийской области, сделаны в поздний этрусский период - примерно во II в. до н.э.

В пользу северного происхождения этрусков высказывались выдающиеся итальянские исследователи де Санктис и Луиджи Парети.

Де Санктис полагал, что этрусские племена, пришедшие в Италию с севера примерно в 1800 г. до н.э. относятся к цивилизации, строившей свайные сооружения.

Парети в 1926 г. опубликовал большой труд, где доказывал, что этруски в конце II тысячелетия до н.э. проникли в Италию с севера и создали культуру Виллановы.

Опровергают северную теорию и исследования некоторых советских этрускологов. Так, в работах советского этрусколога Н.Н. Залесского, сравнившего археологические данные с данными античных источников, доказывается, что этруски жили в Центральной Италии и двигались с юга на север, а не наоборот.

Различные исследователи относят этрусков и к финикийцам, и к древнейшему населению Италии, и к предкам славян. Даже латыши и эстонцы видят в них своих пращуров.

Можно смело утверждать, что по этому поводу у каждого из ученых, занимавшихся данной проблемой, имеется собственное мнение. Однако для нашего исследования наибольший интерес представляет версия, которую предложил Ю.А. Шилов, опираясь как на собственные исследования, так и на исследования Л.И. Акимовой. Эта точка зрения непосредственно связывает предков славян и этрусков.

Мы позволим себе в нескольких словах передать суть гипотезы Ю.А. Шилова. Во многом разделяя высказанную автором точку зрения, мы считаем некоторые его выводы слишком поспешными и категоричными.

Ю.А. Шилов на основе совпадения ряда имен и этнонимов делает вывод о тождественности древнейшего государства Аратты, находившегося в Леводнепровье, и Гипербореи Геродота. Он пишет: "Исследователи обнаруживают взаимосвязь между гиперборейским праотцом Пеласгом древнейшей, протогреческой еще мифологии, а также мифическими Атлантом, Ахелоосом, Борисфеносом, Кентавром и легендарным царем Огигосом. Третий и пятый из них несомненные предтечи Ахилла, Борисфена-Днепра и Гандхарвы, воплощавшего древнейшую в мире арийскую конницу. Таким образом, обнаруживается тождественность позднейшей, притом преимущественно южной Аратты с мифическими Пеласгией и Гипербореей - "Сверхсеверной" прародиной Аполлона и Артемиды, а также их матери Латы"* [*Шилов Ю.А. Троя-Илион и этногенез славян // Наследие предков. 1998. № 4.].

Л.И. Акимова констатирует общепризнанное присутствие в гомеровской Трое трех этносов - аттического, критского и этрусского. Акимова замечает, что изначально "в Троаду пришли с севера некие три племени, давшие филлиации в Аттику (или Аркадию), Крит и Этрурию. Обратное предположить невозможно". На основании этого заключения Л.И. Акимовой, Ю.А. Шилов делает вывод о прародине ряда индоевропейских народов: "Поскольку изначальное арийско-греко-славянское этнокультурное единство обнаруживается уже в Пеласгии-Гиперборее, то не следует искать его прародину в малоазийской Троаде, а нужно признать прародиной долину Борисфена (Днепра) с ее Араттой и Арианом"* [*Акимова Л.И. Троянский мир в античной мифо-ритуальной традиции // Сокровища Трои. М., 1996.].

Ю.А. Шилов о происхождении этрусков пишет следующее: "В XVII-XI веках до н.э., задолго до, а затем сразу же после Троянской войны, большая часть праславянских лелегов, брежан, венедов и др. переселилась из Троады в Этрурию, получив здесь имя этрусков - среди которых впервые появляются русы. Некоторые из них, в особенности венеды, стали постепенно продвигаться "Янтарным" и другими путями на север - к Прибалтике и на Левобережье Дуная, где римско-византийские авторы начала I тысячелетия н.э. зафиксировали их как несомненно славянские племена". Данный вывод частично подтверждается рядом античных источников.

Так римский писатель Юстин, обрабатывая "Всемирную историю" Трога** [**Помпей Трог - историк эпохи Цезаря.], написал: "Ибо так же как народ тусков, живущий на побережье Тосканского моря, пришел из Лидии, так и венеты, известные как обитатели Ядранского моря, были изгнаны из захваченной Атенором Трои".

К этому мы можем добавить, тот факт, что сходные с этрусскими урны для хранения пепла умершего, типа "хижина", были найдены также в Верхней Германии*** [***Герман Вейс. История цивилизации. М., 1998. Т.1.].

Происхождение этрусков, или какой-то их части, от троянцев подтверждается еще некоторыми данными. Римляне выводили свое происхождение от троянского героя Энея. Долгое время считалось, что это чисто римская легенда, пока в 1972 г. итальянские археологи не открыли гробницу этрусков. Гробница оказалась кенотафом - "ложной гробницей", гробницей-памятником и была посвящена Энею. Поклонение этрусков троянскому герою может указывать на этрусскую легенду о происхождении этрусков от троянцев.

Кроме того, в прошлом веке этрусколог Карл Паули сопоставил наименование троянцев с греческим наименованием этрусков - тиррены и с римским - этруски. В слове "этруски" начальный звук "э" являлся вспомогательным гласным звуком, сочетание "ки" - латинский суффикс, а корень "трус" близок к названию троянцев и Трои. Лингвисты нашего века определили, что у соседей троянцев - жителей Малой Азии корень "тру" и "тро" входит в имена собственные, названия городов и даже в название народности. В определенной мере все эти факты подтверждают малоазийское происхождение этрусков, хотя и не являются окончательными тому доказательствами.

Попробуем самостоятельно рассмотреть проблему происхождения этого народа. Мы начнем с того, что говорит лингвистика по поводу их самоназвания. Этнолингвистические исследования относят самоназвание этрусков - "рассенна" (Razzena) - к скифо-иранским племенным наименованиям. Это сближает нас с теорией академика Б.А. Рыбакова об общности скифов-сколотов и праславян. Если мнение этнолингвистов верно, то этруски/рассенна - одна из ветвей праславяно-скифо-сарматской общности народов и корни их происхождения надо искать в истории и мифологии этих народов. Но, видимо, племя рассенна - только одно из составивших этрусский народ племен, подарившее ему свое имя.

Для выяснения вопроса о происхождении этрусков обратимся к вопросу о населении Италии в древнейшие времена. Большую часть Италии населяли племена умбров, сабелов, самнитов, латинов, которые оттеснили на юг полуострова и затем в Сицилию племена сикулов, а на север - лигуров. Кроме того, в V в. до н.э. в долине реки Пада (По) поселились перешедшие через Альпы кельтские племена (на кельтское влияние мы указывали ранее, рассказывая о теории Нибура).

Проживание этих племен на Апеннинском полуострове не могло не сказаться на формировании и развитии этрусского этноса, вне зависимости от того, к какой этнической группе он изначально принадлежал. Рассмотрение этрусских мифологических персонажей во второй части нашей работы четко обрисует наличие этих связей, так как многие персонажи переходили от соседних народов в пантеон этрусков, а от этрусков - в мифологию этих народов.

Наличие многочисленных версий о происхождении того или иного народа иногда связано с большим количеством различных этнических контактов в исторической жизни этого народов. Какой бы народ ни являлся основой возникновения этрусского этноса, мы должны помнить, что народы возникают и развиваются не на пустом месте и не в вакууме. Любое племя, приходя на новую территорию, вступает в брачные контакты с местными жителями и в конце концов смешивается с населением данной местности. Процесс смешения может быть мирным, может быть и насильственным, но оно всегда имеет место.

Заселение территории Этрурии проходило в несколько этапов. Около 1800 г. до н.э. в Италии появилась волна поселенцев, умеющими обрабатывать бронзу и знакомых с простейшими способами земледелия. Они возводили жилище на сваях, что характерно для цивилизации, развивавшейся в северных областях Италии.

В конце II тысячелетия до н.э. в Италию приходит новая волна переселенцев. Новый народ умеет обрабатывать железо, изготавливать оружие, орудия труда и другие предметы первой необходимости, знает гончарный круг. Представители этой культуры жили в деревнях (население каждой из которых составляло несколько сот человек), состоящих из круглых хижин крытых камышом или соломой, имеющих наклонную крышу. Стены хижин строились из тростника и обмазывались слабообженной глиной.

Ядром такого общества являлась семья, которая владела землей и скотом, и сама себя обепечивала пищей и одеждой. Во многих поселениях были свои кузнецы, кроме того существовали бродячие ремесленники.

Центром этой цивилизации была область, расположенная вблизи современного поселения Виллановы, недалеко от Болоньи. Поэтому она получила название культуры Виллановы. Переселенцы культуры Вилланова могут считаться одними из предков этрусской нации, так как следы этой культуры найдены практически во всех местностях, где впоследствии возникли главные этрусские центры. Большую часть Италии населяли племена умбров, сабелов, самнитов, латинов, которые оттенили на юг полуострова и затем в Сицилию сикулов, а на север - лигуров.

Только в VIII в. до н.э. на Апеннинском полуострове появились города и поселения с высокой культурой. Эпицентром перемен стала область Тосканы. В тех местах, где ранее была сосредоточена культура Виллановы, появились этрусские города. Как бы в одночасье в городах этрусков началась обработка металлов в больших количествах, получили развитие ремесла, морское судоходство, торговля, установление связи с другими странами.

Наиболее взвешенный подход к происхождению этрусков, как нам кажется, проявил знаменитый итальянский ученый Паллатино. Паллатино замечает, что этрусская цивилизация - генетическая часть восточной цивилизации и во время всей истории этрусков происходило взаимовлияние между культурами - греческой, этрусской и народов восточной части Средиземноморья. Бесспорное влияние на этрусков оказала культура Виллановы.

С мнением Паллатино во многом совпадает мнение немецкого историка Ф. Альтхейма, который на основе сведений античных источников, проанализировал этнический состав этрусского города. Он сделал вывод, что население городов не было чисто этрусским, а сам этрусский народ возник путем слияния нескольких первоначально самостоятельных этнических элементов.

Рассмотрев имеющиеся версии и свидетельства о происхождении этрусков, мы полагаем, что одним из народов, составившим их основу, явились пеласги. Но в то же время нельзя говорить об однозначном происхождение этрусков от какого-то одного народа. В формировании этого этноса участвовало несколько потоков переселенцев. Важно отметить, что эти переселенцы должны были иметь сходные базовые представления и обычаи, иначе никакого слияния в единый народ получиться не могло, а были бы бесконечная война и бегство одного народа от другого. Значит, если мы принимаем пеласгов за центральный корень родового древа этрусков, то и другие народы, породившие этрусскую цивилизацию, были не только по культуре близки пеласгам, но скорее всего в древности составляли с ними единую общность средиземноморских народов.

Из исторической науки известно, что любой этнос в процессе своего исторического становления ассимилирует различные этнические субстраты. Этот процесс не "отменяет" этнос, но обязательно накладывает на него определенный отпечаток ассимилированной культуры и мировоззрений. Поэтому, беря за основу гипотезу, что начало этрусской нации положили пеласгийские переселенцы, следует учитывать, что переселение народов на Апеннинский полуостров проходило в несколько этапов. На один из последующих после пеласгов потоков переселения указывают античные авторы. Из их сочинений мы можем заключить, что к формированию народа этрусков следует отнести и западно средиземноморские племена и народности. Эти племена переселялись на Апеннинский полуостров с древнейших времен, до времени создания Римской империи. Их переселение, по мнению большинства историков, не носило характера, глобально влияющего на развитие этрусской цивилизации.

Второй основной волной переселения на территорию современной Италии, по археологическим и историческим данным, была волна конца II - начала I тысячелетия до н.э., когда с северо-запада Балканского полуострова на Адриатическое побережье Апеннинского полуострова переселились племена иллирийцев: давны, мессапы, певкеты и родственные им венеты. Также зафиксированы переселения народов с ареала Черного и Каспийского морей.

Отметим, что венды/венеды/венеты предположительно одно из славянских племен, которое, как предполагается, основало город Венецию. Ряд ученых относит венетов к кельтским племенам, вопрос об их происхождении спорен. Из перечня племен явствует, что хотя бы племена венетов и родственных им певкетов имеют индоевропейское происхождение, а остальные племена им родственны и, скорее всего, входили в один межплеменной союз. Ранее мы говорили о том, что и пеласги, по мнению ряда ученых, это индоевропейское племя, непосредственно связанное с протославянским миром. Поэтому, не исключено, что версия современных ученых о связях этрусков со славянским миром может быть верна.

На Сардинии обосновались выходцы из Малой Азии - тирсены, о которых рассказывает Геродот. Они два столетия спустя переселились на материк и захватили города пеласгов в Средней Италии, в результате чего образовалась новая народность - этруски.

Не надо только забывать, что сами этруски - это не протославяне, а, возможно, одна из ветвей индоевропейских племен, родственная с протославянами, которая, отделившись от "общего древа", включила в себя ряд близких по происхождению и культуре народов, не обязательно славян, и, ассимилировав часть автохтонного населения Апеннинского полуострова, породила уникальный народ этрусков. Этрусская цивилизация, в силу ряда причин, сохранила магические тайны древних цивилизаций Средиземноморского региона. Эти тайны и культы были уже в античные времена чужды соседним с этрусками народам. По нашему мнению, в Средиземноморском регионе образовался своеобразный остров-заповедник древнейшей культуры и религии в лице Этрурии.

Народы, переселявшиеся на Апеннинский полуостров в течение веков, в силу пристрастия к древним верованиям и образу жизни, возможно, были вытесняемы более молодыми народами со своих мест обитания и искали место, где их образ жизни и религия не встретят агрессивного отторжения. А о том, что такое отторжение существовало, свидетельствует ряд авторитетов античности. Так, Тертуллиан пишет о том, что лидийцы, прибыв в Италию во главе со своим вождем Тирреном, под видом религии распространяли суеверия, почитание ложных божеств и зрелища, которые, впрочем, римляне сочли возможным у них заимствовать (Herod. VII, 94, 95).

Даже в позднее время Римской империи верования этрусков не давали покоя современникам, хотя самой Этрурии уже не существовало. Так апологет христианства Арнобий высказывает резкое осуждение этрусских верований и религии. Подобное осуждение высказывают и многие античные авторы, и мы видим, что уже в древнем мире религия этрусков не понималась современниками и считалась суевериями. Историческая наука хорошо знает тот факт, что более молодые народы всегда отрицают наследие более древних и развитых народов, оно им непонятно и кажется чуждым. Они только со временем понимают, что разрушили, и начинают по крохам собирать наследие своих предшественников и гордиться ими. Так были разрушены этрусская, римская, византийская культуры, практически полностью стерты с лица земли цивилизации инков, астеков, майя и многие другие. Только сейчас, в конце XX века, мы - "цивилизованные народы", начинаем понимать наследие наших далеких предков, которое долгие годы казалось пустым суеверием.

ИСТОЧНИКИ И ИСТОРИОГРАФИЯ
ПО ИСТОРИИ И МИФОЛОГИИ ЭТРУСКОВ

Перед тем, как мы начнем описание и анализ древней религии и мифологии этрусков, мы должны уточнить, что и откуда нам известно о мировоззрении этого народа. При кажущемся разнообразии и многообразии источников и исследований, посвященных этому предмету, наука по сей день не имеет однозначного мнения относительно религии и пантеона этрусков. Это не случайно, т.к. их верования были уже в глубокой древности чужды и непонятны древним грекам и римлянам. Известный греческий историк Диодор Сицилийский пишет о этрусках: "Они ревностно изучали науку о богах". Ему вторит знаменитый римский историк Тит Ливии, который писал об этрусках: "Народ, который посвятил себя религии больше других народов, потому, что он отличался искусством религию культивировать".

Историей этрусков и их религией занимались такие значительные в Риме лица, как царь этрусской династии Тарквиний Приск, написавший о религии этрусков 2 книги и император Клавдий, гордившийся своим сочинением об истории и религии этрусков. К сожалению, оба сочинения не дошли до наших дней.

Мы видим одной из главных своих задач реконструкцию этих представлений и составление наиболее вероятного пантеона этрусских богов. Прежде чем приступить к ее решению, совершим краткий обзор основных источников сведений об этрусской религии и мифологии.

Этими источниками являются сочинения таких знаменитых античных авторов, как М. Туллий Цицерон, М. Терренций Варрон, которого цитируют христианские писатели Тертуллиан и Лактанций, Тит Ливий, Веррий Флакк, "Энеида" Вергилия.

Кратко остановимся на содержании этих и некоторых других источников.

Важнейшим источником по этрусским ритуалам и религиозной практике являются сочинения Цицерона. Цицерон принадлежал к коллегии авгуров и был посвящен в вопросы религии и культа. В своем сочинении "De augures" он описал церемонии, гадания, праздники авгуров. Описание прав римских понтификов даны в его политических трактатах. В сочинении "О природе богов" имеются данные о культе ряда римских богов, о местах расположения их тронов и алтарей. Для нашего исследования наиболее интересен трактат Цицерона "О дивинации", который содержит предписания, относящиеся к учению авгуров и отдельные исторические примечания о применение гадания в Риме и у других народов. В том числе так рассказывается и о этрусских религиозных обрядах (Cic. De nat. deor., II, 10-11).

Важным источником по реконструкции божественного пантеона этрусков является сочинение римского писателя Варрона* [*Марк Тсрениий Варрон (116-27 гг. до н.э.) - крупный римский ученый, писатель и политический деятель 1 в. до н.э.]. Сочиняя свои произведения, данный автор преследовал в первую очередь политические цели, так как посвящал свои произведения "великому понтифику Цезарю". Его труды подготавливали политику Августа по восстановлению римских обычаев (М.Т. Varroni. Antiquitates rerum humanarurn et divinarum). Варрон поставил себе задачу отыскать и восстановить патриархальные обычаи, ритуалы, обряды и объяснить их. Он был членом жреческой коллегии децемвиров, к тому же дружил с такими знатоками религии и культа как Валерий Мессала и Цицерон, что дало ему возможность познакомиться с ритуальными книгами авгуров. Он написал около 600 книг по самым разным отраслям античных знаний. Основное сочинение Варрона "Человеческие и божественные древности" не дошло до наших дней. Его сочинения можно частично реконструировать благодаря тому, что его цитировал Августин (August. De civ. Dei., VI, 3). Кроме того, отрывки из его произведений встречаются у Тертуллиана и Лакратия. Тертуллиан (II в.) сам читал Варрона. Лакратий был знаком с его произведениями в сокращенном варианте. Цитируют Варрона такие авторы как Авл Геллий, Фест, Сервий, Макробий, До наших дней дошло произведение Варрона "Трактат о латинском языке" ("De lingua Latina"). В этом трактате автор к сабинскому (сабиняне - один из народов древней Италии) источнику относит культы Веста, Фортуны, Дианы, Палес, Сатурна, Опс, Фонса, Флоры. Греческими и этрусскими он полагает следующих богов: Вулкана, Вортумна, Минерву. К сожалению, принимать на веру такие позднейшие соотнесения не имеет смысла. Их надо учитывать в процессе исследования и анализа различных версий и мнений.

Важным источником по религии этрусков являются исторические сочинения Тита Ливия* [*Tit Livii. Ab urbe conditalibri, I-VI/Ed. M. Miiller. Lipsiae, 1898-1912.], в которых имеются сведения о римских и этрусских праздниках и церемониях с указанием их происхождения. Ливий в своем сочинение неоднократно отмечает влияние этрусской религии на римскую.

О этрусках много писал наставник императора Августа вольноотпущенник Веррий Флакк. Сами труды Флакка не сохранились, но извлечения из них имеются в книге Феста** [**Sexti Dompei Festi. De verborum Significatu quae Supersunt cum Darili epitom. I- V/Ed.M.Miiller. Li psiae, 1898-1912.]. К сожалению, рукопись Феста сохранилась в единственном экземпляре, и половина текста повреждена огнем. Несохранившуюся часть текста частично можно реконструировать по конспекту Павла Диакона, который жил во времена Карла Великого. Павел Диакон опускает цитаты, но дает объяснение некоторых слов и понятий.

Много ценной информации о этрусской религии содержится в сочинениях знаменитых римских поэтов Вергилия и Овидия. Вергилия в "Энеиде" интересует все связанное с римской стариной. В поэме он излагает религиозные легенды, детально описывает ритуалы сакральных церемоний и погребальных обрядов италийских племен*** [***Vergilu P. Maronis. Aeneidas libri, I-XII/ Ed. O. Ribbeck., H. I-II, 1895.]. Сам Вергилий - уроженец древнего этрусского города Мантуя, он этруск по матери и мог пользоваться сведениями, сохранившимися у его соотечественников. Характерно, что последние археологические открытия подтверждают сведения Вергилия**** [****Немировский А.И. История раннего Рима и Италии. Воронеж. 1962. С. 36.Г.П. Маршалков. Концепция царской власти в "Энеиде" // Норция. Воронеж, 1978. С. 82.].

Комментаторы Вергилия - Сервий и Макробий, поясняя неясные места поэмы, дают описание древних римских обрядов, которые часто восходят корнями к этрусской религиозной практике.

Труд Сервия посвящен в первую очередь композиции, стилю, художественному письму Вергилия. В нем имеются научные объяснения некоторых римских обычаев и легенд Древнего Рима, о которых писал Вергилий. Сервий приюдит много цитат из сочинений римских антикваров этрусского происхождения, знающих этрусскую религию.

Труд Макробия называется "Сатурналии"* [*A.Th. Macrobii. Saturnalia/Ed.L.Willis.Leipzig, 1963.] - это критическая работа о Вергилии, построенная в духе "литературных бесед". Макробий рассматривает Вергилия, в первую очередь, не как поэта, а как знатока римской старины. Его цель показать эрудицию Вергилия в римской истории. Утверждения поэта сопоставляются с высказываниями П. Нигидия Фигула, Корнелия, Лабеона и других римских антикваров.

Полезные сведения по староримской и этрусской религии можно подчерпнуть из сочинений философа-стоика - Л. Аннея Сенеки и Плиния старшего. Ими дается пересказ этрусского "учения о молниях" (Seneca. Nat. quaest, II, 31-41, 47-51; Plin. Hist, nat., II, 137-146).

В сочинениях Сенеки сохранился отрывок из труда Авла Цеци-на, который сам был посвящен своим отцом в таинства гаруспиции.

Сведения о гадании сохранил римский антиквар этрусского происхождения Публий Нигидий Фигул.

Сохранились отрывки и цитаты из сочинений римских антикваров: Клавдия Тускоса, Фонтея, Капито.

Представляет известный интерес автобиографическое сочинение Плутарха, где в главах, посвященных Ромулу и Нуме Помпилию он описывает древние обряды, найденные им в не дошедших до нас сочинениях антикваров.

Ценные отрывки с описанием религиозных этрусских церемоний сохранились в труде последнего крупного античного историка - Аммиана Марцеллина.

Со II в. упоминания об этрусках можно обнаружить в христианской литературе. Так, согласно поборнику христианства Тертуллиану, лидийцы, прибыв в Италию со своим вождем Тирреном под видом религии распространяли суеверия, почитание ложных божеств и зрелищ, которые были заимствованы у них римлянами.

Другой христианский автор, Арнобий, написал сочинение, направленное в защиту христианства от критики языческих авторов. Он боролся с политеизмом и попытками языческих философов дать аллегорическое толкование языческим мифам** [**Arnob. Ad versus nationas/Ed. C. Marchesi. 1953.]. Главным источником данного автора было сочинение Корнелия Лабиона (III в.) о римских сакральных древностях. В сочинении Арнобия сохранились сведения о вере этрусков в божественное предопределение.

"Божественный" Августин в своих писаниях пользовался работами Цицерона, Овидия и некоторых других авторов. Он сохранил сведения о вере этрусков в существование небесного храма - Templum.

Одним из важнейших источников по религии этрусков является сочинение Марциана Миннея Феликса Капеллы - правоведа, жившего в Карфагене в первой половине V в. н.э., написавшего энциклопедию семи свободных искусств - "О браке Филологии и Меркурия"* [*Martianus Capella.De nuptiis Philologiae et Mercurii/Ed.Ad. Dick. Li psiae, 1925.]. Марциан Капелла приводит в своем труде каталог этрусских богов. В этом каталоге боги в большинстве своем фигурируют под их позднейшими римскими именами, что, с одной стороны, облегчает их идентификацию, а с другой затрудняет выделение чисто этрусских божеств.

Некоторые сведения возможно подчерпнуть из сочинений византийских авторов, которые пользовались не дошедшими до наших дней источниками.

Например, в трактат ранневизантийского автора Иоанна Лида "De ostentes"** [**"О знамениях" (лат.) - Прим. ред.] вошли отрывок из так называемого "Бронтоскопи-ческого календаря" П. Нигидия Фигула, отрывки из сочинений Корнелия Лабеона и Фонтея. В данных отрывках присутствует материал об этрусской пророческой и знахарской литературе (гл. 27-39)*** [***Svoboda А. P.Nigidii Figuli Operum Religuiae.Lipsiae. 1889; Ельницкий Л.А. Социально-политические аспекты. M., 1978. С. 107.].

Представляют большое значение сведения из византийского лек-сиграфического сочинения - энциклопедии Суды, дающей сведения об этрусской космогонии**** [****Suidas Lecsicon/Ed. A. Adier. Pt. I-IV, 1928-1936.].

Перейдем к вопросу о формировании взгляда в современной науке на этрусскую религию, мифологию и пантеон богов.

Среди исследователей существуют различные мнения относительно пантеона этрусков. Так, Ф. Альтгейм, рассмотрев божественные пантеоны различных культур, в том числе сабинских, латинских, греческих и этрусских, к этрусским богам относит: Вулкана, Вотурна, Сатурна, Диву Ангерону, Фуррину.

Отметим, что Варрон и Альтгейм к этрусским богам относят Вулкана и Вольтумна. Это отнесение поможет нам в реконструкции древнейшего этрусского пантеона.

Для нашего исследования важно, что этруски и римляне имели общие сонмы божеств, так что практически бесспорно доказано, что Лары, Пенаты, Гении (Lari, Penati, Genii) имеют чисто этрусское происхождение. Важность данного факта состоит в том, что сохранились довольно подробные описания культа этих божеств в Риме, которые имеются у римских авторов, а это облегчает задачу реконструкции и понимания собственно этрусских воззрений.

В данном разделе мы не ссылаемся на те античные источники, которые будут упомянуты в тексте наряду с археологическими источниками.

Начало научного подхода к этрусской религии связано с именами Б.Г. Нибура и его последователей - немецкого ученого К.О. Мюллера и русского исследователя Д.Л. Крюкова* [*Крюков Д.Л. Мысли о первоначальном различии римских патрициев и плебеев в религиозном отношении. М., 1854. С.1-80.].

Долгое время религию этрусков воспринимали как заимствованную у греков и римлян. Важную роль в вопросе отделения чисто этрусских верований от римских сыграли работы А. Гренье. Он показал, что, в отличие от религиозных воззрений римлян, в религии этрусков большую роль играл мотив откровения, это видно из содержания легенды о Таге (см. раздел "Таг"), открывшем этрускам основы религиозного учения** [**Grenier A. Les religions etrusque... P. 16.]. В более позднее время это легенды о нимфе Вегойе (см. раздел "Вегойя"), давшей ряд религиозно-ритуальных концептов. Р. Блок, Ж. Эргон, А. Гренье показали, что к специфически этрусским относятся представления о делении неба на 16 частей, в каждой из которых обитают определенные боги. Они же указали и на приоритет этрусков относительно римлян в области гадательных практик. Сами эти практики имеют аналогии в Ассирии и Вавилонском царстве и свидетельствуют о большей древности этрусской религии по сравнению с римскими и даже греческими религиозными представлениями.

С. Вейсток показал важную роль бинарных оппозиций в этрусской космогонии и мифологии. Подобная бинарная оппозиция существовала у практически всех индоевропейских народов, но у этрусков сохранилась в своей наиболее архаической форме. Эта форма настолько архаическая, что выводит нас к древнейшим шаманским таинствам и традициям, которые в Средиземноморье ко времени этрусков больше не сохранились ни у одного народа.

Много писали об этрусках такие ученые, как Ж. Дюмезиль и Дж. Фрэзер. Ф. Кихле отметил у этрусков ту же религиозную концепцию, проявившуюся в обычае проведения ритуала триумфа, что и в крито-микенском мире (на этом обычае мы подробнее остановимся ниже). Сакральный характер царской власти и многие другие параллели указывают на важность сравнительного изучения этих двух культур. Стоит обратить внимание на сакрализацию власти царя в Древнем Египте и в Ассирийском, Вавилонском, Хеттском и других наиболее древних царствах.

Представляется интересным, что в Киевской Руси былинный эпитет князя Владимира - "Красное Солнышко" говорит о следах такой же древнейшей сакрализации правителя и соотнесении его с живым богом на земле. Подобное соотнесение имеет место и в скифской традиции, например легенды о царе Колаксае, буквальный перевод имени которого - царь-Солнце. Как в случае с киевским князем Владимиром, так и со скифским царем Колаксаем уподобление царя солнцу говорит о сакрализации царской власти, уподоблении его солнечному божеству. Такое уподобление имеет древнейшие неолитические корни, когда от "царя" - вождя племени требовалось, подобно солнцу, положительно воздействовать на плодородие земли и благополучие племени. Следы этих верований до наших дней сохранились в некоторых местах Африки, Юго-Восточной Азии и Южной Америки.

В Египте, Вавилонии и Ассирии также рассматривали правителя (фараона) или царя как бога на земле. Сам обряд помазания царя на царство, сохранившийся до сегодняшнего дня, - это приобщение царя к небесным божественным силам.

Наличие таких параллелей дает нам возможность обращаться к смежным источникам из других культур. Мы полагаем такое обращение к источникам оправданным по двум причинам. Первая из них та, что цивилизация развивается у разных народов по одним и тем же этносоциальным законам, и поэтому, просматривая определенные закономерности развития социума, мы можем многое понять в мировоззрении этрусского общества. Второй причиной является то, что государства Средиземноморья и прилегающих к нему регионов имели одни и те же исторические корни. В силу этого, анализируя сходные обычаи и обряды даже у таких отдаленных народов, как этруски и славяне, мы многое можем понять в обеих культурных традициях.

Отечественная историческая наука также совершила ряд интересных открытий. Например, на основании исследования культа богини Феронии у племени фалисков, входивших в этрусскую конфедерацию, Л.А. Ельницкий сделал вывод об объединении рабов на религиозной сакральной основе* [*Ельницкий Л.А. Элементы религии и духовной культуры древних этрусков // Немировский А.И. Идеология и культура раннего Рима.]. В связи с этим стоит добавить, что рабов в классическом римском понимании, как "говорящие орудия труда", у этрусков не было. Часть местного населения была ограничена в правах, а отлаженная, жесткая административная власть этрусков в контролируемых ими иноплеменных городах, например в раннем Риме, вызывала у менее культурных, чем этруски, горожан представления о рабстве. Объединение так называемых этрусских и римских рабов на сакральной основе нашло свое продолжение в Римской республике во время противостояния плебеев и патрициев. Сами эти объединения у этрусков напоминали сакрально-магические "профессиональные" союзы средневековой Европы, типа масонского союза "вольных каменщиков". В этих союзах рабов почитался свой особый божественный пантеон и совершались определенные сакральные обряды. Деятельность такого объединения могла носить в ряде случаев и политический характер.

Другой отечественный ученый - Л.С. Ильинская выявила сакральный характер планировки городов этрусков** [**Ильинская Л.С. История и культура античной Италии и Рима в свете археологических открытий последнего десятилетия // ВДИ, 1973. № 1. С. 179.]. Е.В. Мавлеев на основании изображения "пишущих божеств" изучал представление о загробном суде у этрусков. Кроме того, он написал ряд интересных работ о связях космогонических представлений этрусков с их архитектурой, организацией планировки города и другой хозяйственно-религиозной деятельностью. Ряд его работ мы используем в нашем исследовании.

Изобразительный ряд этрусского искусства и исторических артефактов лучше всего представлен в следующих работах:

Наиболее полный каталог погребальных этрусских зеркал имеется в книге Герхарда*** [***Gerchard E. Etruskische Spiegel. Bd. I-IV. Berlin, 1840-1867.] Изображения на вазах, памятники литья и бронзовой скульптуры, изделия из терракоты достаточно полно представлены в книгах Джильолли и Дукати**** [****Gigliolli G.L. Arte etrusca. Milano, 1935; Ducati P. Storia dell'arte etrusca, V. 1-2. Firenze, 1927.].

Многих других авторов и исследователей культуры и религии этрусков мы упомянем в соответствующих частях нашего исследования и приведем выдержки из их работ.

ГОРОД ЭТРУСКОВ
КАК МОДЕЛЬ КОСМОСА

1. ДВЕНАДЦАТИГРАДЬЕ

Таинственная Этрурия... Вся ее жизнь была пропитана магическими и символическими представлениями. Ни в быту, ни в строительстве, ни в ремеслах этрусков не существовало ничего, что не было бы связано с символикой и магией. Магия Этрурии была заключена даже в ее земле.

Особенностью плато, на котором расположено большинство древних поселений Этрурии, является его приблизительная ориентация по странам света. Это плато, с его уникальной формой и ориентацией, могло являть собой модель Вселенной, которую этруски видели как идеальный квадрат, ориентированный по сторонам света.

Вся Этрурия с ее городами рассматривалась как некое магическое отражение Небесного мира. Подобные представления характерны для древних космогонических систем - таких, как вавилоно-ассирийская и египетская. Даже в более поздней германской мифологии земной мир Мидгарда был отражением небесного мира - Асгарда.

Идея отражения небесного в земном имела в Этрурии уникальные особенности. Все государство и каждый его город были построены в соответствии с этой идеей, по сакральному, магическому плану. Подобный подход можно наблюдать также в архитектуре недавно найденного на Урале древнего индоевропейского города Аркаим и сопутствующих ему поселений. В Египте принципы сакральности в архитектуре использовались, как правило, при строительстве отдельных храмовых построек и царских дворцов. Этруски же все свои города и любые постройки возводили, учитывая божественные, с их точки зрения, законы и соотношения.

Ближайшим аналогом к этрусскому подходу организации городов, как отражения космического прообраза мы находим в Передней Азии. Так город Сипар мыслился как созвездие Рака, который ассоциировался в древних преданиях с ассиро-вавилонским космическим героем - избавителем от чудовищ, напоминавшим этрусского бога Геркле. Ассирийская столица Ниневия представлялась Большой Медведицей. По поводу Ниневии ассирийский царь Синнахериб сообщил в предисловии к своим аналам, что Ниневия была сооружена им по плану, "который в давно прошедшие времена был осуществлен в образе Неба". Следовательно, столица Ниневия являлась образом Неба - Темплума.

Рисунок 16

Древнейшая столица Ассирии город Ашшур мыслилась полярной звездой, которая понималась как центр мира.

Характерные особенности подобных представлений встречаются и в Библии. Древние евреи во время вавилонского пленения переняли многие религиозные и мифологические представления вавилонян. Таких примеров множество, например, библейский миф о Потопе, который имеет вавилонский источник. Одним из заимствований явилось представление о небесном граде. В книге пророка Иезекииля дается утешение евреям, что не смотря на то, что земной Иерусалим был разрушен 14 лет назад, имеется его небесный прообраз. Пророк описывает как божий посланник водит его по этому небесному прообразу, и даже приводит соответствующие замеры (Иез., 15-17).

Представления этрусков о городах и стране в целом, как отражении небесного порядка, базировалось на определенных, достаточно строгих законах и установлениях. Так, этруски имели постоянное количество городов-государств, входивших в Этрусский Союз. Таких городов-государств было 12, по числу знаков Зодиака, они и составляли конфедерацию.

По указанию римских и греческих писателей I в. до н.э., у этрусков существовало три двенадцатиградья. Древнейшее из них находилось между реками Тибр и Арно. Два более поздних располагались в Северной Италии и Кампании.

Ежегодно в начале весны, т.е. в марте, представители (principes) всех 12 городов собирались у храма Вольтумна и избирали главу союза - претора. Исполнение должности сводилась, в основном, к выполнению почетных и культовых обязанностей, на что указывают ряд авторов* [*Немировский А.И., Харсекин А.И. Этруски... С. 96.]. Но кроме того, в случае необходимости, претор возглавлял этрусскую армию и осуществлял политические и экономические действия от лица всего союза. Таким военным руководителем был царь города Клузия Порсена, которому было поручено вернуть в Рим изгнанных оттуда Тарквиниев (Dionys. III, 61).

Храм Вольтумна находился недалеко от города Вольсинии и был окружен священной рощей (Liv. IV, 25, 7; V, 1, 5; VI, 2, 2; X, 16). Одновременно с выбором претора проводились всеэтрусские спортивные игры, посвященные богам, и весенняя ярмарка (Serv. Aen., VIII, 475). Решение общего совета носило скорее рекомендательный характер, некоторые города-государства могли не участвовать в общих акциях (Liv. IX, 32, 1). Союз этрусских городов мог заключать важные внешнеполитические договора. Кроме того, вопреки мнению большинства историков о том, что этрусский союз имел только внешний ритуальный характер, а к реальным делам и заботам этрусков не имел отношения, существует конкретное указание Тита Ливия на важнейшую роль совета в жизни этрусков. Ливий описывает несколько случаев сбора такого совета (concilium) при разных обстоятельствах. В одном случае рассказывается о том, что совет собирался для разбора нарушений в области религии (Liv. V, 2, 5). Но чаще всего, особенно в эпоху римской экспансии, совет собирался для решения военных вопросов. Так, в 434 г. до н.э. по настоянию городов Вейи и Фалерий собирался совет для решения о мерах противоборства Риму (Liv. ГУ, 23, 5). В 433 г. до н.э. вновь разбирается вопрос о войне с Римом (Liv. IV, 23, 5). В 405 г. до н.э. главы общеэтрусского совета собираются в связи с осадой Римом города Вейи (Liv. IV, 61, 2). В 397 г. до н.э. на совете вновь поднимается вопрос об оказании Вейям военной помощи (Liv. V, 17, 6). В 389 г. до н.э. этрусский совет собирался по инициативе купцов, обиженных римлянами (Liv. VI, 2, 2). В 298 г. до н.э. главы этрусских государств собрались для обсуждения военного союза с галлами, направленного против Рима (Liv. X, 13, 3).

На то, что государство этрусков строилось по принципу двенадцатиградья указывает ряд античных источников. Так, Дионисий Галикарнасский в своем обширном труде об основании Рима пишет: "Как некоторые рассказывают, принесли (этрусскому царю в Риме Тарквинию Древнему (рубеж VII-VI вв. до н.э.) 12 топоров, по одному из каждого этрусского города. Это, как кажется, этрусский обычай, что перед каждым правителем идет ликтор, который кроме связки прутьев несет и топор. И каждый раз, когда эти 12 городов предпринимали совместное выступление, они передавали эти двенадцать топоров одному правителю, которому поручали общее командование".

Сами связки прутьев с воткнутыми в них топорами означали право применения телесного наказания и право казнить провинившихся.

Этрусские города управлялись различными чиновниками (Во главе городов стояла коллегия чиновников - zilath). Известны следующие названия этрусских должностных лиц: zilat - одно из часто встречающихся названий чиновника, кроме того известны названия: marun - возможно, контролер, punt - видимо, глава жрецов, хранитель священного огня города, camti - этрусский военноначальник, центурион.

Упомянем, что прерогативы всех этрусских чиновников и других официальных лиц являлись священными, так как каждый чиновник принимал участие в определенных жертвоприношениях или ими руководил. Само отправление определенных этрусских религиозных обрядов являлось правом и обязанностью различных аристократических семей. Поэтому, представители аристократии занимали высокие должности в этрусской администрации. Отметим, что аристократические права у этрусков могли передаваться и по материнской линии, если отец был недостаточно знатен.

Приведем названия городов, которые предположительно входили в Этрусский Союз: Цере, Тарквинии, Вольцы, Вольсинии, Популония, Клузий, Ареций, Перузия, Вольтерры и, вероятно, Фезулы или Кортона. В более раннее время в Союз входили Вейи, захваченные Римом в начале IV в. до н.э.

По другой реконструкции, к этим городам-государствам относились: Ареций, Вейи, Ветулония, Вольтерры, Вольсинии, Вольцы, Клузий, Картона, Рузель, Тарквинии.

Каждый из 12 городов Этрусского Союза, вне зависимости от своей близости к морю, обязательно имел свой порт в Тирренском море (город Цере - порт Пирги, город Тарквинии - порт Грависка и т.д.)

Этруски, как будет показано ниже, рассматривали море как своеобразную Протоматерию и связывали его с Подземным миром и путешествием к нему. Поэтому порты, вероятно, кроме своего прямого назначения, служили сакральным местом связи этрусского города с миром подземных хтонических богов.

Каждый город в этом союзе имел определенную функциональную специализацию, возможно, также связанную со значением того знака Зодиака, которому он был посвящен. Так, известно, что Популония специализировалась на добыче и обработке металлов, Клузий - на сельскохозяйственном производстве, город Цере - на ремесле и торговле. В IV веке до н.э. важнейшим промышленным центром стал Принесте (ныне Палестрина).

В связи со специализацией в каждом из городов Этрурии особо почитались определенные боги. Так, Фуфлунса чтили в городе Популонии. По-этрусски этот город назывался Пуплуне или Фуфлуне, в честь бога Фуфлунса. Жители Перузии были поклонниками бога Сефланса, в городе Популонии особенно почитался Велханс.

Интересно отметить, что число 12 встречается и в русском градостроительстве. Со времен Иоанна Грозного из Москвы вело 12 основных дорог (трактов) в направлении важнейших городов Руси. Думается, что такое совпадение не случайно, особенно если учесть тот факт, что Иоанн IV Грозный интересовался мистикой и магией.

В Южной Этрурии находилось несколько наиболее крупных городов: Цере, Тарквинии, Вульчи (сейчас они называются Черветере, Тарквиния, Вульчи). Эти города располагались всего в нескольких километров от берега моря и имели свои порты. Город Цере имел сразу три порта.

Во внутренней Этрурии наиболее значительными городами являлись Вольсинии, Клузий, Перузия, Волатерры, Орвьетто (?), Кьюзи, Перуджа, Ареццо, Вольтерры.

Города этрусков были окружены полями и садами, расположенными в шахматном порядке. Этруски собирали зерно в таких количествах, что Рим в период засухи обращался к ним за помощью.

2. ОСНОВАНИЕ ЭТРУССКОГО ГОРОДА

Действие основания (закладки) города являлось сакральным и совершалось согласно определенным обрядам. Некоторые из них описаны в законе "Этрусское Учение" (Disciplinaetrusca) - знаменитом своде этрусских религиозных книг, переведенных на латынь в I в. до н.э., где указано, что основанный город ограждается от внешнего мира городской чертой - бороздой в земле. Сама борозда, согласно этрусскому ритуалу должна была очертить окружность, что соответствует представлениям этрусков о Небесном мире - Темплум (Var. L. L. V. 14, 2). Священные стены города на этрусском назывались tular spular, а на латыни - померий.

Город обязательно должен был иметь свой мистический центр - Мундус - для общения с Подземным миром. Известно, что изначальный Рим был заложен по обряду этрусков.

В связи с этим вспоминается легенда о Ромуле и Реме - его основателях. Ромул убил брата Рема за то, что в то время, когда Ромул проводил борозду - границу будущего города, с пропусками для трех (священное число) ворот, Рем через эту городскую черту перескакивал, то есть, по понятиям этрусков, совершал святотатство. Такой "перескок" во время закладки стен города делает их уязвимыми для врагов. Своими прыжками Рем подвергал смертельной опасности жизнь будущих жителей города, в том числе и потомков Ромула. Именно за это святотатство он и был убит братом. Тит Ливий приводит слова сказанные Ромулом во время убийства брата: "Так да погибнет всякий, кто перескочит через мои стены!" (Liv. I, 7).

Даже само начало закладки города Рима сопровождалось серьезным "очистительным ритуалом". Когда гаруспики из Тарквиний выбрали на Палатинском холме подобающее место, там разожгли огонь. Через этот огонь перепрыгнули все, кто пришел с Ромулом на новое поселение: тем самым они очистились от зла.

Рисунок 17

Интересно описание закладки Рима у Плутарха. Плутарх в "Ромуле" говорит об этом событии так: "Ромул вызвал из Этрурии людей, которые дали ему подробные сведения и советы по соответствующим религиозным обрядам, установлениям и правилам, словно речь шла о посвящении в таинства. Там, где сейчас находится Комиций - место народного собрания, вырыли круглую яму, куда положили начатки всего, что по закону считается чистым, по своим свойствам необходимым. Потом каждый бросил туда горсть земли, принесенной из тех краев, откуда пришел, и землю эту перемешали. Яму эту по-латыни называют так же, как и небо - Мундус. Она должна была служить как бы центром круга, отмечающего границу будущего города. Основатель города вложил в плуг медный сошник, впряг белого быка и корову и, погоняя их, провел глубокую борозду по намеченной линии границы города. Шедшие за ним откидывали поднятый плугом пласт внутрь, по направлению к городу, следя за тем, чтобы ни один комок не лег по другую сторону борозды... На месте предполагаемых ворот сошник вытаскивали, а плуг приподнимали над землей так, что борозда прерывалась. Поэтому вся стена, кроме ворот, считается священной. Ворота же священными не считаются - иначе было бы оскорбительным для религиозного чувства граждан ввозить или вывозить через них те из необходимых предметов, которые по закону считаются 'нечистыми'" (Plut. Rom. 11).

О том, что этот обряд этрусский, свидетельствует и Варрон: "многие города Лация основаны по этрусскому ритуалу, иначе говоря, упряжкой, состоящей из быка и коровы, которая двигалась слева направо, проводя борозду плугом с целью сооружения рва и стены" (Varro L. L. V. 143,1).

Белый цвет быка и коровы связан с цветом, угодным небесным богам, сами бык и корова символизировали Небесную пару Тина и Уни, которые как бы сами основывали город и определяли его границы.

Бросание в общую яму горсти земли, принесенной с родины - важнейший обряд при закладки города, так как этруски и италики верили, что в родной земле заключены души предков. Поэтому, заложенный по такому обряду город становился их истинной родиной, куда переселялись души предков.

Попутно отметим, что ритуал, связанный с опахиванием границ города и с определением его сакрального центра - mundus, соответствует архаическому веддийскому ритуалу, который устанавливает границы жертвенного огня и в своей основе он индоевропейский* [*Dumezil G. Les religions... P. 630.]. Этот ритуал является древнейшим индоевропейским ритуалом.

Интересно, что основатель города, следуя обряду, частью своей тоги покрывал голову. Такие действия могли означать "закрытие" основателя города от гнева богов.

Близок к этрусскому культу границ города римский культ бога Термина. У римлян существовал бог Термин, который был покровителем пограничной межи, пограничных камней между земельными участками, а также границ города и государства. Этрускам законы межевания, по преданию, были дарованы нимфой Вегойей и эти законы считались священной основой Этрурии. Поэтому у нас есть все основания полагать, что священные обряды римлян, связанные с богом Термином, были ими заимствованы у этрусков, тем более, что культ бога Термина и священные церемонии с ним связанные, были введены в Риме царем Нумой Помпилием, который был одним из первых царей Рима и хотя был сабином, но скорее всего, был знаком с этрусскими религиозными обычаями и обрядами.

В яме, вырытой для установления межевого камня, разводили священный огонь, над которым закалывали жертвенное животное, причем следили чтобы его кровь не потушила огня. В яму лили мед, благовония и вино, бросали плоды и, когда огонь догорал, ставили межевой камень, украшенный венком. Подобный обряд очень близок к этрусскому обряду закладки города, описанного Плутархом, и поэтому имеет явно этрусское происхождение.

В день праздника Терминалии, посвященного богу Термину, владельцы смежных полей и участков собирались около своих межевых камней и украшали их цветами, а богу Термину приносили в жертву лепешки, мед и вино. После проведения соответствующих обрядов проводился общий пир.

Воплощением бога Термина в Риме считался священный камень, находившийся у Капитолийского храма, который являлся своеобразным аналогом этрусского камня Мундуса.

Существовал, однако, и еще один сакральный обряд, имеющий отношение к организации города - но не любого этрусского города, а только колониальных городов, построенных на чужбине. Его целью было привлечение населения и развитие городского хозяйства. Он же в конце концов и погубил Этрурию.

На примере Рима этот обряд выглядел следующим образом. В Риме, как первоначально этрусском городе, одной из первых построек было неприкосновенное убежище для беглецов, посвященное богу Азилу. В нем находили приют и защиту должники и беглые рабы.

Даже название "Вечного города" говорит само за себя. Сама семантика названия слова Рим (Рум) означает "женская грудь". Перевод имен основателей Рима, Ромула и Рема - "сосунки". Наименование связано с обрядом усыновления жителей, как припадающих к груди богини-охранительницы города. Обряд усыновления городом новых людей обеспечил Риму постоянный приток свежих воинов и активных граждан. Следует отметить, что подобный обряд усыновления и удочерения через припадание к груди приемной "матери" существовал у многих индоевропейских народов, правда, в Риме такой "матерью" выступал целый город.

Рим принимал изгнанников и пришельцев, их прошлым никто не интересовался. В силу того, что стать полноправным гражданином большинства городов Древнего мира, пришельцам и беглецам было трудно, они отовсюду стекались в Рим. Население Рима росло, оно было активно и не связано никакими традициями и законами. В городе собирался народ, основным занятием которого был разбой и захват чужой собственности. Управлять таким населением можно было только посредством жесткой административной системы, которую и ввели в Риме первые цари этрусской династии. Когда их власть была свергнута, новая администрация Рима была поставлена перед дилеммой: или допустить беспорядки в городе, или начать активные военные действия против соседей. Такие действия могли сплотить нарождающуюся нацию и, кроме этого, принести в город материальное благополучие в виде военных трофеев и рабов. Поэтому автор полагает, что вышеназванный обычай и дал толчок развитию и расцвету Рима как захватнического государства. Можно даже утверждать, что когда Риму стало некого захватывать и покорять, он пришел к периоду упадка и, в конце концов, сам познал участь своих жертв под пятою захватчиков.

3. РАСПОЛОЖЕНИЕ ГОРОДА

Для этрусков, помимо сакральной планировки города, было также важно место его расположения. Поэтому города в Этрурии часто строились на вершинах гор и вблизи рек, которые служили источником водоснабжения и средствами сообщения. Приведем несколько примеров таких "горных" этрусских городов. Одним из них является Перузия (современная Перуджа), стоящая на холме высотой более 300 м, с вершины которого открывается вид на долину Умбрии. Соперник Рима город Вейи, который выдержал с Римом 14 войн, также был выстроен на холме. Даже прибрежный город Черветери (Цере) этруски выстроили на каменистом холме и защитили крепкими стенами.

Рисунок 18

Это объясняется тем, что у этрусков существовало не только горизонтальное (по четырем сторонам света), но еще и трехчленное вертикальное деление Вселенной на Земной, Небесный и Подземный миры. Поэтому обитание на вершине горы, в городе, расположенном на самой вершине плато, соотносилось с представлениями о божественности и было освящено древней традицией. Существовала легенда о городе "Ойнарея", расположенном на вершине горы, в котором царят удивительнейшие социальные порядки.

Сообщение об этом городе мы находим у Псевдо-Аристотеля: "Имеется в Тиррений город, под именем Ойнарея, который исключительно сильно укреплен. В его центре расположен высокий холм, достигающий 30 стадий в высоту, внизу же много леса и озер" (Ps. Arist. Mir. 94). А.И. Немировский, на основе тщательного анализа сообщения об Ойнарее, делает вывод, что ее прототипом явился этрусский город Вольсинии* [*Немировский А.И. Этруски. М., 1983. С. 136.].

Данная легенда относится к ритуалу почитания горных вершин как места, ближайшего к небесным богам, или места их обитания. Возможно, расположение городов этрусков на возвышенностях, кроме оборонительных функций, преследовало своей целью подчеркнуть их божественность, близость к богам и включение народа в сакральную трехчленную модель мира. Вся жизнь этрусков была пронизана мифологией и магией. Поэтому они и свое представление о вертикальном иерархическом строении мира отразили в сакральной планировке некрополя в ряде этрусских городов. Города Вольсинии, Питильяно, Кастель Д'Ассо построены по принципу вертикали: на вершине горы жили люди, у ее основания находился некрополь.

Предположения, высказанные Мавлеевым о том, что представления о городе Ойнарея связаны с возможностью загробного спасения человека путем единения с божеством плодородия, таким, как боги дионисийского толка, кажется нам неубедительным, так как бог Дионис с горами и возвышенностями никогда не соотносился, культ его к возвышенностям также отношения не имел. Напротив, мнение о том, что расположение города на вершине горы связывалось с представлениями о божественности самой горы, а значит и города на его вершине, имеет множество аналогов в мировой истории. Представления о божественности гор и строений на их вершинах мы встречаем в древнейших традициях Ассирии, Вавилона, Хеттской державы, древней Индии и многих других древнейших царств. Кроме того, горы и восхождение на них связывались с божественностью и переходом в царство богов. Горы даже соотносились с Небесным миром. Такое соотнесение мы видим во взглядах древних греков на место существования богов - священную гору Олимп, индийскую божественную гору Меру, которая является центром Вселенной, обителью верховных боги, буддийскую горную Шамбалу, где живут Учителя человечества - махатмы и т.д. Характерно, что и в русской традиции существуют аналогичные представления. До XX века включительно на Руси идут поиски священной горы Белуха в легендарном Беловодье, где, по народному преданию, обретают полубоги-мудрецы и существует священная счастливая страна. В русском языке даже слова "горний" (небесный, божественный) и "горный" близки по звучанию, по смыслу и происхождению.

4. ПЛАНИРОВКА ГОРОДА

Перейдем к рассмотрению планировки самого этрусского города. В связи с тем, что этруски видели Вселенную как идеальный квадрат, большинство их городов имело характерное сакральное четырехчастное деление - как по сторонам света, так и по принципу объединения и проживания кровнородственных групп, связанных между собой брачными узами. Эти группы имели соответствующее их происхождению и социальной роли, свое конкретное место проживания на территории города. Исходя из сакральных представлений этрусков, таких групп было четыре, и каждая из них проживала в своем квартале. Стороны света у этрусков имели разную степень благоприятности, и, следовательно, группы горожан, проживавшие в соответствующем квартале, имели различный социальный статус. Ранний Рим, построенный и управляемый этрусками, был организован по этому же принципу.

Сакральная планировка города выглядела следующим образом: две центральные улицы пересекались в центре города, образуя некий мистический крест в квадрате, и делили город на четыре жилых массива. Эти улицы как бы направляли во все стороны некую магическую живительную силу. Ее источником являлся центр города, которой был религиозно-административным его центром и назывался "регий". Важнейшие религиозные церемонии проходили в регии.

Рисунок 19

Сообщения античных авторов о сакральной планировке этрусского города подтверждается раскопками многих этрусских городов, например таких как Марцаботто и Спина* [*Testimonianze della citta etrusca Marzabotto. - SE, 1968-1971. Vol. XXXVI-XXXIX.].

По результату анализа раскопок, которые велись в местечке Марцаботто на месте этрусского города археолог Г. Мансуэлли счел возможным сделать выводы об одном и том же порядке ориентации всего поселения и священных зданий акрополя. Он уделяет особое внимание находке 1965 г. Под мостовой на пересечении предполагаемых линий - осей (cardo и decumanus), был найден воткнутый в землю камень с двумя крестообразно расположенными бороздками. Г. Мансуэли видит в данной находке подтверждение наличия городского плана с двумя пересекающимися центральными осями, которые указывают на этрусскую сакральную схему осевого пересечения, примененную этрусками в космогоническом построении небесного храма Темплум. На таком же выводе настаивает известный этрусколог Р. Блох** [**Convegno international. La citta etrusca e italica pracromana. - Studi Etruschi, 1966, Vol. 34, p 418.].

Данное утверждение было подтверждено раскопками других этрусских поселений и храмов, в частности во время раскопок в этруском порту Грависки*** [***Studi Etruschi, 1977, Vol. 33, Scavi e scoperte. P. 447.].

Для более полного представления о планировке этрусского города в качестве примера приведем описание города Мисса вблизи Болоньи, относящегося к VI-IV вв. до н.э., недавно раскопанного археологами. Он имел центральную часть - Акрополь (регий) с храмовыми зданиями и перпендикулярно расположенными улицами. Мощеные улицы имели ширину до 10-15 м. Для обеспечения стоков была устроена канализация, имелась водопроводная система, выполненная из глиняных труб.

Остановимся на интересном факте. В книге У. Салливана "Тайны инков" (М., 1998) упоминается аналогичная планировка индейских поселков и указывается на то, что это явление связано с представлениями о звездном небе и инкской моделью Вселенной. Мы полагаем, что эти верования предки индейцев сохранили еше с древнейших времен своего переселения на Американский континент. Возможно, этруски свою модель Вселенной хранили с того же времени, что и предки инков. Тогда этрусская модель Космоса может быть древнейшей в истории человечества.

В самом центре города, в его главнейшей магической части, жил верховный правитель - Лукумон (см. раздел "Лукумон"). Ниже мы подробно остановимся на этой таинственной магической фигуре царя-жреца. Даже общение с поданными, по сообщению Макро-бия, у Лукумонов подчинялось лунному циклу.

Отметим, что административно-военное деление города на три трибы, которое римляне заимствовали у этрусков, также представляет определенный интерес. Три римские трибы или центурии всадников имели название титиев, рамнов, люцеров, на что указывает Варрон в своих сочинениях. Можем с большой долей вероятности предположить, что этруски с их любовью уподоблять земное небесному, соотносили каждую трибы с тем или иным из трех миров, составляющих по их представлениям Вселенную.

5. САКРАЛЬНЫЙ ЦЕНТР ГОРОДА МУНДУС

Фокусом магии и космических сил города был Мундус - сакральный камень, располагавшийся в геометрическом центре регия и непосредственно связанный с верховной властью. Камень Мундус закрывал четырехугольную яму-пещеру, носившую такое же название - Мундус. Считалось, что Мундус даровал силы Лукумонам и всему народу, служил средоточием представлений о перемещении во Вселенной по вертикальной оси, так как в месте нахождения этого камня, по верованиям этрусков, сходились миры и был возможен переход в Небесное и Подземное царства. Связь Мундуса с Подземным царством мы рассмотрим чуть ниже, а о связи этого сакрального центра с небом мы можем говорить потому, что, согласно сочинениям Плутарха, небо этруски называли также Мундус.

Связь одного и того же предмета как с Небесным, так и с Подземным миром становится понятной, если вспомним, что этот камень связывал этрусский народ с душами-зашитниками предков и героев, а также охранял уклады и законы жизни жителей города. Души предков, по представлению этрусков, совершали свое загробное путешествие через Подземный мир к Небесному миру, поэтому камень, им посвященный, был своеобразными воротами во все запредельные миры, где души предков могли находиться.

Историк Древнего Рима Ж. Бейе пишет о существовавшем в Риме этрусском обычае открытия камня Мундус, который у римлян назывался manalis lapis. Священная процессия несла камень по улицам Рима, выпуская из Загробного мира не только предков - Манов, но и дождь. "Древние считали, что мертвые обладали огромной властью вызвать дождь"* [*Bayet J. Hercle. Paris, 1926. P. 247. 248, 255.]. Из чего видно, что культ предков у этрусков и римлян был тесно связан с природными явлениями.

Можно сделать предположение, что изначально Мундусом этруски называли место сакральной связи с Загробным и Подземным миром. В дальнейшем это название перешло и на камень, закрывающий и обозначающий это место. Таким сакральным местом в глубокой древности для этрусков могли служить пещеры и расселины. В Этрурии была найдена глубокая расселина в скале, своеобразный аналог Мундуса, по дну которой струится поток. Разновременные подношения и следы жертвоприношений, обнаруженные в этой расселине, показывают, что почитание богов воды и земли, как и подчиненных им стихий, а также почитание предков и связь через расселину с Подземным миром продолжалось непрерывно, несмотря на смену эпох.

Культ камней у этрусков не ограничивался одним священным камнем Мундус. Из этрусской эпиграфики известно, что на границе священной земли и на могилах этруски устанавливали своеобразный алтарь в виде священного камня - tuiari. На этом камне проводились жертвенные возлияния, посвященные богам и духам предков.

Кроме того, сам алтарь в храмах у греков и этрусков, зачастую, представлял из себя священный камень.

Воззрения, связанные с отпирающими и запирающими камнями, относятся, по мнению ряда ученых, к временам неолита, когда вход в пещеру заваливали камнями и таким образом разделяли внешний опасный мир и мир Подземный, пещерный, где и могло существовать племя в относительной безопасности. Естественно, такую пещеру получали в наследство от предков, поэтому охранительная роль пещеры, закрытой камнем, переносилась и на самих предков.

Римляне в какой-то мере переняли воззрения этрусков, поэтому в римскую эпоху в центре римского города имелась квадратная яма - mundus. Данная яма-пещера считалась у римлян ходом в Подземное царство. Камень, ее закрывавший, у римлян назывался "lapis manalis" - "камень Манов". В дни поднятия камня было запрещено совершать любые действия, рассчитанные на благоприятный исход. В эти дни справляли траур по всем покойным, находящимся в Загробном мире.

6. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ КАМНЯ ПРИ СТРОИТЕЛЬСТВЕ ГОРОДА

Вернемся к рассмотрению особенностей этрусского города. Города изначально были опоясаны укрепленными стенами из мощных каменных блоков. Кварталы более позднего периода располагались строго в шахматном порядке, разделенные улицами, которые пересекались под прямым углом. Известно, что прямоугольная планировка греческих городов появилась позднее этрусской. Возможно, древние греки заимствовали эту планировку у своих не очень любимых, но более организованных соседей.

Камень для строительства крепостных стен специально везли издалека, хотя в ряде случаев у этрусков из-за отсутствия достойных врагов не было особой необходимости класть мощные каменные стены. Но дело в том, что камень имел для них сакральное значение. Он как бы цементировал город в его каменных стенах. Стены являлись своеобразным каркасом города, играя, таким образом, роль культового объекта.

Для своих обычных построек этруски избегали пользоваться камнем, предпочитая дерево, кирпич-сырец, терракотовые покрытия. Из камня делались фундаменты, городские стены, обкладки колодцев и т.п. Камень использовали для погребальных сооружений - наземных камер и вырубаемых под землей грэбниц, то есть для священных построек.

7. ХРАМ

В центре этрусского города помещался храм. При храмах этруски часто имели школы для обучения граждан письменности и различным наукам.

Этрусский храм имел сакральную архитектуру и являлось неотъемлемой частью архитектуры города. Храмы находились на священных участках - tmia на которых находились также колодцы, иногда облицованные камнем, служащие для сбора остатков жертв животных. Такой колодец зафиксирован, например, около храма "А" в Пирге.

Отметим, что Небесный мир у этрусков назывался храмом - templum, а сам храм был своеб-разным отражением неба. По представлениям многих народов Средиземноморья "Храм, будучи изображением мира, находился в центре мира и был связан не только с космосом, но и с космическим временем"* [*Тимофеева Н.К. Религиозно-мифологическая картина мира этрусков. Новосибирск. 1980. С. 89.].

На роль храма, как центра мира у этрусков указывает Узенер, который показывает близкую этимологическую связь между словами templum (храм) и tempus (жреческий жезл) и объясняет происхождение обеих этих терминов из слова "пересечение"** [**Usener К. Gotternames. Bonn, 1920, S 191.]. Пересечение и есть центр, поэтому само название храма у этрусков указывает на его центральное место в городе. Понятие центра мира у народов, сохранивших древнейший шаманизм, связывалось с понятием Мирового дерева, которое соединяло между собой три уровня мироздания и поддерживало небесный свод. В связи с этим представляется интересным мнение В.Н. Топорова по поводу этимологии слов tempus и templum.

По мнению этого автора, название деревянного жезла (tempus), которым пользовались этрусские жрецы для установления центра построения храма (templum), как в небесах, так и на земле, а также для ориентации по сторонам света, имеет первоначальное значение "опорная балка" (Fest. Templum: "tignum quod in aedificio transuersum ponitur"). Оба данных термина сравнимы с веддийским понятием barhis - понимаемом в веддийской мифологии как место несущее на себе богов* [*Топоров В.Н. О Брахмане. К истокам концепции // Проблемы истории языков и культуры народов Индии. М., 1974. С. 47, 57.].

Очень важно, что оба мнения на происхождение этрусского названия храма - templum становятся взаимно непротиворечивы только в том случае, если храм рассматривался этрусками как сакральный центр мира, связанный с понятием Мирового дерева.

Храм у этрусков часто имел три помещения, каждое из которых было посвящено одному божеству. Такие божества составляли триады и объединялись по причинам, истоки которых будут указаны ниже. В храме также имелись помещения для статуй богов, кладовые и тайники для предметов культового назначения.

Рисунок 20

Рисунок 21

Рисунок 22

Так, при раскопках этрусского города Акваросса, проведенных шведскими археологами в 1966 году, наименование которого условно выбрано по названию ближайшего современного поселка, был найден храм, занимавший центральное место в городе. В храме VI в. до н.э. обнаружены типичные для этрусских храмов три помещения, построенных для трех богов. Там же раскопаны два общественных здания, расположенных под прямым углом друг к другу, - видимо, храмы или дворцы. На их фризах со всех четырех сторон имеются различные изображения: торжественные шествия, пиры, выступления воинов, рвущиеся вперед колесницы. Подобные сюжеты у всех народов служили символом победы и преодоления препятствий. Символика победы на этрусском храме указывает на то, что у этрусков храм считался местом реального достижения желаемого, а не просто местом молитвы и надежды.

Сохранилось описание храма, построенного этрусками в Риме в честь великой этрусской божественной триады богов - Тина, Уни, Менрвы.

Это был самый крупный этрусский храм с тремя целлами, высоким основанием (подиумом), размером 53 на 62 метра.

На двускатной крыше, покрытой позолоченной медью, в центре помещалась квадрига в натуральную величину с Юпитером/Тином, вооруженным молниями и скипетром, слева от него помещалась статуя Минервы/Менрвы, а справа - Юноны/Уни. Основанием статуй служили большие желобчатые черепицы для покрытия гребня крыши - чисто этрусское изобретение.

На краях кровли располагались два сидящих орла, По фасаду храма имелось 6 колонн, между 4 средними висело 3 медных диска на цепях.

Римский царь из этрусской династии Тарквинии Гордый (534- 509 гг. до н.э.) для украшения этого храма приглашал этрусских мастеров из Вейи. По свидетельству Плиния, храм украшал знаменитый этрусский мастер Вулка. Его работы сохранились и были найдены при раскопке храма Аплу в Вей-ях (см. разд. "Аплу" и Турмс").

Рисунок 23

Рисунок 24

Приведем описание этрусского храма из книги Аннет Ратье "Этруски", изданной областным правительством Лацио (Италия) в 1989 г.

"Этрусские храмы, в отличие от римских и греческих храмов, строились не из известкового туфа или мрамора. От храмов сохранились только каменные фундаменты из туфа, а также черепица и керамические украшения, так как несущие конструкции этрусских храмов строились из дерева, а стены из слабообожженной глины.

Вплоть до эпохи эллинизма (т.е. до 330 г. до н.э.) фронтон этрусского храма был открытым, по сравнению с фронтонами греческих храмов. Терракотовые плиты со скульптурными рельефами украшали архитрав фронтона. Дверной брус покрывался терракотовым рельефным фризом, так же как и выступающие концы балок над колоннами в боковых сторонах храма. Стволы колонн делались из дерева, оштукатуривались и раскрашивались. Вся облицовка расписывалась яркими красками, преимущественно красными и синими.

...По краям кровли вдоль продольных сторон храмов помещались так называемые антификсы (украшения из терракоты, исполненные в рельефе), оберегавшие скаты крыши.

Обычно антефиксы украшались головами Сатиров (лесные обитатели с козлиными ногами и ушами), составлявших свиту бога вина Диониса, либо Менад, спутниц Диониса, участвующих в оргиях бога. Скаты украшались головами других божеств и демонов, которые одновременно выполняли функцию стражников, отвращающих зло от храма. Антефиксы изготовлялись методом штамповки, и делавшие их скульпторы по керамике, переезжая из города в город, возили с собой соответствующие формы".

Показанная здесь группа украшений происходит из Вейи. Все лица помешены в пальметку в форме раковины.

Отметим, что по традиции эгейско-анатолийского региона, все храмовые статуи изготовлялись из дерева и глины. Известно, что в храме этрусского города Популония статуя Тина была изготовлена из виноградной лозы (Plin. N. Н. XIV, 1). Статуя богини Уни из храма в Вейях также была изготовлена из дерева. Дионисий Галикарнасский называет ее ксоаном (Dion. Hal. XIII, 3).

Архитектура этрусских храмов носила сакральный и традиционный характер. Форма этих храмов известна нам также по описанию Витрувия, так как сами храмы не сохранились. Согласно Витрувию, эти храмы, как и греческие святилища, состояли из прямоугольного помещения, покрытого двускатной крышей с фронтоном, опирающимся на колонны. Этрусские храмы существенно отличались от греческих. В греческом прямоугольном храме длина равнялась двойной его ширине. У этрусков длина храма была на одну шестую больше его ширины. Храм был почти квадратным. Он делился на две равные части. Передняя часть состояла из одних колонн и крыши и не имела стен. По аналогии с ассиро-вавилонской традицией, можем предположить, что колоннада являлась своеобразным аналогом священной рощи.

Обычай строить колоннады в храмах и дворцах царей-жрецов, восходит еще ко временам Вавилона и Древнего Шумера, где колонны олицетворяли деревья священного леса, под сенью которых цари и жрецы могли совершать священные обряды. Даже во дворцах ассирийских и вавилонских царей тронные залы застраивались колоннами, чтобы придать им вид священной роши. Сами священные рощи, как места поклонения богам, сохранялись в Греции, Риме, Этрурии вплоть до принятия христианства. Характерно, что подобное соотнесение колоннад со священными рощами имел место и в Персидском царстве.

В русских крестьянских избах центральный столб - коник (от кон - начало) - нес на себе символику дерева и символизировал собой священное древо, мировую ось. Вообще, на Руси почитание священных деревьев и рощ было весьма распространено.

Колоннада служила своеобразным преддверием (портиком), а задняя часть являлась собственно святилищем.

Всего колонн в традиционном храме из трех целл было, видимо, восемь или двенадцать.

Этрусское святилище обычно делилось на три продольные помещения, каждое со своим входом. Существовали святилища с одной или двумя целлами.

Например, святилище, раскопанное в порту Грависке, имело участок, огороженный стеной. В центре священного участка находился храм с двумя внутренними помещениями для двух божеств. В яме вблизи храма сохранились остатки жертвоприношений, сосуды с пеплом жертвенных животных, бронзовые вертела, на которых жарилось мясо, посвященное богам.

Если храм имел одну целлу, то наружные стены боковых помещений заменялись двумя рядами колонн, примыкавших к колоннам портика, число колонн поэтому удваивалось. По фасаду оставались четыре колонны, расстояние между которыми соответствовало ширине целлы, и расстояния от нее и боковых колоннад, следовательно, были неодинаковы.

Отметим, что отличительной чертой этрусских храмов было устройства входа в виде клинчатой арки, дверной проем, как бы устремлялся к небу* [*Мангайт А.Л. Археология Западной Европы. М., 1974. С. 221.].

Различные этрусские храмы несколько отличались друг от друга. Так, во время раскопок в Санта-Севера, находящихся на месте древнего этрусского порта Пирги, обнаружен храм с тремя рядами колонн.

Витрувий называет все здание "низким, широким, растопыренным и неуклюжим". Согласно этому автору, на балках лежала крутая и широкая крыша, снабженная дождевыми желобами, которые свешивались вниз. Поле фронтона в этрусском храме, его верхушка и иглы украшались скульптурами из обожженной глины - терракоты.

Здание стояло на высоком помосте, переднюю сторону которого занимала каменная лестница. Кроме того, весь храм был обнесен стеной. В описании этрусского храма Витрувием представляется интересным ряд соотношений. Так, если принять ширину храма за единицу, или за дробь 12/12, то его длина по Витрувию будет равняться 14/12. Мы знаем, что колоннада занимала половину длины храма, поэтому продольная часть самого святилища относилась к фронтальной, как 7 к 12 (12/12: 7/12). Число 12 нами выбрано потому, что только при его применении мы имеем целые дроби в этом соотношении.

Средняя целла больше остальных по той причине, что там находилось святилище самого главного бога триады богов. Так, в главном римском храме среди триады - Тин, Уни и Менрва наиболее значительным являлся царь богов Тин, поэтому его целла была шире двух боковых помещений. Отношение ее ширины к ширине смежных святилищ было 4/3. Заметим, что сумма этих чисел равна все тому же числу 7. Число 7 магическим образом входит и в другие пропорции храма. Так, пространство между двумя средними колоннадами, по указанию Витрувия, равнялось 7, а между средними и крайними - 5 диаметрам колонны, в дополнение к этому высота колонн равнялась 7 их диаметрам. Кажется неслучайным и то, что сумма расстояний между смежными колоннами, равная 5 и 7 диаметрам колонны равнялась 12. Из всего вышесказанного следует, что в архитектурные пропорции храма этруски внесли в первую очередь два числа - 7 и 12. Относительно числа 12, священного для этрусков, мы уже говорили и расскажем ниже. Число 7 также считалось священным у всех древних народов. Оно связывалось с количеством известных планет. Даже правитель этрусков - Лукумон имел 7 священных предметов своей власти. Количество священных предметов власти можно назвать традиционным для Древнего мира. Еще шумерская богиня Инанна, позже отождествленная с богиней Иштар, имела 7 таких предметов. Поэтому можем с высокой степенью вероятности утверждать, что пропорции этрусского храма выражали идею верховной божественной царской власти и верховного царского Совета, на это указывают числа 12 и 7, заложенные во все пропорции храма.

Отметим, что этрусское храмостраительство явилось для Италии совершенно новым этапом ее культурного развития, так как до этрусков почитание италийскими племенами богов, духов и сил природы происходило только у источников, в пещерах, лесах и священных рощах.

8. ЖИЛИЩЕ ЭТРУСКОВ

Достаточно подробное описание этрусского жилища приведено в книге Германа Вейса "История цивилизации". Он пишет: "У этрусков преобладали четырехугольные постройки: дом состоял из просторного четырехугольного покоя, вокруг которого пристраивались боковые, меньшие помещения. В среднем покое был очаг, из-за которого закопченная дымом комната называлась черной. Тут же помещался алтарь домашних богов, супружеское ложе и стол. В потолке было проделано небольшое отверстие, которое можно было закрыть на случай дождя деревянной заслонкой, а под ним был вырыт небольшой бассейн для дождевой воды. Выход был прямо на улицу под навес крыши. Площадка снаружи перед дверью называлась вестибюлем или местом одевания. Такое же внутреннее устройство ввели у себя и римляне, переняв его у этрусков".

Жилые постройки этруски возводили на фундаменте из туфа, местного камня вулканического происхождения. Стены строились из слабообожженной глины, потолки имели деревянные перекрытия. Крыши часто покрывались черепицей.

Дома у этрусков были расписаны изнутри. В некоторых домах, например, в порту Грависке, сохранились внутренние росписи. Роспись дома изнутри во многом соответствовала росписи храма. Украшения на карнизах домов по своему характеру были сходны с храмовыми украшениями. В архитектуре как домов, так и храмов этрусков широко применялись антификсы в виде розеток, женских голов, животных. Чаще всего встречалось изображение лошади. По представлениям этрусков, лошадь была проводником в Загробный мир, а при повсеместном культе предков, ее изображение рассматривалось как символ связи потомков с умершими поколениями, с их сакральной силой и помощью. Помимо этого, лошадь олицетворяла стихию воды, что опять же было связано как с культом предков, так и с плодородием. Довольно часто встречалось изображение Горгоны - хозяйки Подземного мира. Она изображалась с высунутым языком, который означал "смерть Смерти", что одновременно являлось указанием на "вечную жизнь" души и служило символом отпугивания несчастья. Аналогичные изображения встречались даже в Скифии. Мы считаем наиболее древним аналогом таких изображений изображение мертвого чудовища Хумбабы на домах в Вавилонии, которое вывешивалось с той же охранной целью. В архитектурном убранстве домов и храмов этрусков также встречаются акротерии с головами пантер, грифонов, драконов - все три персонажа соотносились с хозяевами Подземного мира Тухулкой, Хару и другими хтоническими персонажами и отпугивали зло от домов, одновременно указывая на почитание этих божеств. Проще говоря, пантеры, грифоны, драконы являлись своеобразным аналогом изображения головы Медузы и шумерского Хумбабы.

Архитектура жилых домов этрусского города во многом повторяла архитектуру храмов. Фасады всех домов и храмов были украшены портиками. Зачастую дома отличались от храмов только размерами. Иначе говоря, каждый дом являлся своеобразным храмом, жизнь в котором подчинялась жестко регламентированным сакральным законам.

Сакрализация этрусских строений выражалась даже в незначительных на первый взгляд деталях. Так, в Аквароссе некоторые дома были покрыты черепицей, расписанной фигурами животных или украшенной их рельефными изображениями. Рисунки не были видны проходящим по улице. Их было видно только сверху, "с небес". Посредством этих рисунков горожане оберегали свои жилища от гнева небесных богов и осуществляли с ними постоянную связь. На черепичных крышах этих домов найдены изображения (белым на красном фоне) - коней (стихия воды), змей (стихия земли), аистов (стихия воздуха). Возможно, рисунки на черепице были связаны с трехчленным делением мира. Остановимся подробнее на символике этих персонажей. Аист у ряда народов, в том числе у славян, символизирует рождение и возрождение. Конь - обитатель земли, но он же служит и проводником в Загробный мир души умершего. Змея олицетворяет землю, но она в древнейших традициях является атрибутом богов Подземного мира.

Рисунок 25

Рисунок 26

Трехчленность, повторяющаяся в архитектуре дома и храма, была связана с богами отвечающими за три мира, и олицетворяла три этапа существования после смерти: этап ухода с земли и путь в Загробный мир (конь), этап испытаний и перерождения в Загробном мире (змея, которая сбрасывает и меняет кожу) и этап возрождения в образе небесного бога или полубога (аист). С учетом расшифровки символики изображений аиста, змеи и коня можем предположить, что охранные символы по фризу дома и храма, призывали души предков охранять жилища своих потомков от потусторонних злых сил, а также служили защитой в будущем путешествии душ хозяев дома в мир Смерти.

Этруски еше при жизни были ориентированы на подготовку к смерти и дальнейшее загробное существование. Очень многое в их жизни служило этой задаче. Коротко остановимся на этом вопросе, так как без его понимания трудно понять саму организацию жилища этрусков, их быт и городское устройство.

Сакральная схема пространства распространялась, в первую очередь на ту часть дома, которая называлась атрием. На крыше атрия имелось отверстие (комплювий), которое в быту служило для освещения и стока воды. Но с этим отверстием у этрусков был связан ряд сакральных предписаний. Некоторые из этих обычаев и обрядов удается восстановить на основе римских заимствований у этрусков. Наследником священной власти этрусских царей в Риме был жрец называемый "царь священнодействий". Если в его дом заходил человек, закованный в цепи, то цепи удалялись через комплювий, во избежали осквернения жреца (Serv. Aen. II, 57). Эти цепи как бы удалялись в другой мир. Отметим очень важную деталь. Под отверстием в крыше находился небольшой бассейн для стока воды, который назывался имплювий. Он был как бы антитезой комплювия. Кроме того, что сами слова "комплювий" и "имплювий" семантически связаны, комплювий открывал путь в Небесное, а имплювий в Подземное царство, с которым у этрусков связывалась водная стихия. Нашу мысль подтверждают два существенных факта. Во-первых, рядом с имплювием в жилищах этрусков находились специальные шкафы со священными восковыми изображениями предков. Так как сами предки мыслились после смерти в Загробном, Подземном мире и постепенно могли достичь небесных сфер, то, согласно законам магии, их изображения, находящиеся на пути из подземных (имплювий) к небесным сферам (комплювий) *по мнению этрусков помогали душам покойных перейти в Небесный мир.

Во-вторых, через комплювий этруски выносили из дома покойников. Такой вынос как бы предопределял их окончательное успокоение в Небесном мире.

Иными словами, дом этрусков служил своеобразной моделью космоса не только внешне, но и функционально.

То, что через отверстие в крыше выносили покойников, соответствует бытовавшему у славян обычаю разбирать крышу или стену дома для выноса умершего. Такой обычай может быть связан не только с охраной дома от духа умершего, который якобы мог вернуться и повредить живым. Мы сильно сомневаемся в столь однозначной общепринятой трактовке этого и подобных обычаев: ведь умерший предок, по представлениям всех древних народов, должен был оберегать, а не пугать потомков. Исключение составляли только умиравшие заведомо злые колдуны. Скорее всего, этрусский обычай выноса мертвого тела через специальное отверстие (а славянский - через разобранную часть дома) связан с сакрализацией порога дома. Такое мистическое отношение к порогу прослеживается также в Риме. Вынос покойного через порог мог расцениваться как прерывание с ним сакральной связи. На Руси до настоящего времени сохранились приметы и поговорки, связанные с сакральным значением порога. Например, "вот тебе Бог, а вот порог" говорят человеку, от которого хотят избавиться и больше не встречаться; или примета "через порог не прощаются" - иначе поссорятся навеки; запнуться о порог - "это к худу", вынос больного человека через порог вперед ногами - к его смерти и т.д. Пользуясь аналогией с русскими верованиями, мы можем предположить, что перенос покойника через порог мог в представлениях этрусков способствовать разрыву связи умершего и членов его семьи.

Рисунок 27

В раннюю этрусскую эпоху археологами были зафиксированы захоронения предков семьи под полом их жилиша, которые проводились для того, чтобы не разрывать связь умерших и живых членов одной фамилии. Здесь также видна прямая связь этрусских и русских обрядовых верований.

Этруски рассматривали связь с предками как форму зашиты живущих от злых сил. Это подтверждается тем, что они, именно для защиты семьи, хранили восковые маски умерших. Маски считались местом пребывания части души последних. Этруски верили, что голова и лицо человека были местом обитания одной из его трех сущностей. Видимо, основной функцией душ предков была функция проводов покойного в Загробный мир и его зашиты, поэтому маски предков использовались в погребальных обрядах. Наличие в домах масок предков указывает на то, что души предков в качестве духов-охранителей могут появляться или даже постоянно пребывать в этих домах-храмах, что по представлениям этрусков соответствовало другой сущностной части человека. Подробнее об этом будет рассказано ниже.

9. СХОДНЫЕ МОТИВЫ В ОРГАНИЗАЦИИ
СЛАВЯНСКИХ И ЭТРУССКИХ ГОРОДОВ

Коротко остановимся на некоторых аналогах в воззрениях славян и этрусков на архитектуру и строительство.

В древних русских языческих капищах, раскопанных археологами, видны явные следы обряда, сходного с этрусским обрядом сакральной закладки города, который состоял в окружении большого ритуального огня, соответствующего центру, как этрусский Мундус, несколькими малыми огнями. Они ограждали периметр капища, на котором проходило сакральное действие и которое было строго ориентировано по сторонам света. Одно из таких языческих капищ раскопано на Перыни. Все это опять же указывает на древнейшие общие корни в мифологическом мировоззрении древних славян и этрусков.

Ранее говорилось об этрусском культе священного камня Мундуса. В какой-то степени его аналогом является русский сказочный Алатырь-камень. Камень-Алатырь, по фольклорным источникам, находится в центре мира на острове Буяне посреди "Окиян-моря" и связывает магически три мира Вселенной. Даже при полновластии христианства не исчезла в народе традиция почитать Алатырь-камень как центр Вселенной. Упоминание этого камня во многих русских сказаниях и заговорах свидетельствует о широком распространении культа священных камней. Во многих русских сказках, таких как "Иван - коровий сын" и другие, герою, чтобы пробраться в Подземный мир, надо отвалить некий камень, загораживающий и охраняющий этот проход.

В связи с этим вспоминается русский, языческий по сути культ сакральных камней, многие из которых сохранились до наших дней, например синий камень на Плещеевом озере или камни в Коломенском.

Подобные представления, так или иначе связанные с культом священных камней, имелись у многих народов мира, но мы не будем останавливаться на этом вопросе, так как он требует специального исследования.

Этрусский обычай хранить маски предков подобен известному обычаю славян хранить чуры - предметы, несущие некую охранительную эманацию душ предков. Охранительный орнамент на домах также хорошо известен и традиционно используется у славянских народов по сей день. Особенно интересно то, что конек на крыше русского дома и изображение коня на черепице крыши домов этрусков могут оказаться одним и тем же символом. Принято считать, что конь олицетворяет солнце и колесницу солнечного бога. Мы полагаем, что в древней славянской традиции, как и в этрусской, он может олицетворять не солнце, а хтоническую стихию воды и служить в качестве заклинания дождя в засушливую пору. Также конь был символом связи с предками и их защиты, поскольку стихия воды и у этрусков, и у славян ассоциировалась с миром Смерти, а значит и с почившими предками. Дом и его архитектура у славян тоже может пониматься как храм.

Крайне интересно сопоставить принципы организации этрусских городов с сакральным построением города Москвы, реконструированным Д.В. Громовым на основе исторических, археологических и фольклорных данных. Громов показывает, что сакральное пространство древней Москвы было разделено на четыре части, ориентированных по сторонам света: восток (Красный холм) соответствует богу весны (Яриле?); север (Боровицкий холм) - "зрелому" богу Купале; запад (Чертолье) - богу земли Велесу; а юг (Замоскворечье) - богам подземелья (Макоши?). В совокупности эти четыре зоны образуют собой круг "коловращения времени", символизирующий смену времен дня (утро-день-вечер-ночь), года (весна-лето-осень-зима) и человеческой жизни (юность-зрелость-старость-время смерти). В центре этого вращения, на южном склоне Боровицкого холма, до середины XIX века существовал священный камень; сопоставление его с купальскими празднествами позволяет предполагать, что камень, как и этрусский Мундус был связан с "переходом между мирами". Кроме того, мифология и топонимика московского Центра тесно связана с понятием "крестца", перекрестка* [*Громов Д.В. Московский Круг капищ / Мифы и магия индоевропейцев. Вып 6. 1999.].

М.П. Кудрявцев говорит о том, что в средневековой Руси существовала тенденция к "геометрической идеализации" городов, причем форма городов сводилась к квадрату** [**Кудрявцев МП. Москва - Третий Рим. М., 1994.]. Это весьма напоминает традиции, существовавшие у этрусков и позже - у римлян.

Сходство традиций русского и этрусского народов дает серьезные основания считать, что славянские и этрусские космогонические представления имели единый корень.

РЕЛИГИОЗНЫЕ, МАГИЧЕСКИЕ И МИФОЛОГИЧЕСКИЕ
ВОЗЗРЕНИЯ ЭТРУСКОВ

1. ТРИ ЦАРСТВА В ЭТРУССКОЙ МОДЕЛИ МИРА

Этрусскую модель мира мы можем реконструировать по ряду источников. Некоторые сведения об этом вопросе сохранились в энциклопедии римско-этрусского энциклопедиста Суды. Из сочинений другого энциклопедиста - Варрона мы узнаем о том, каковы последовательность творения Вселенной и связь между ее частями согласно этрусской космогонии (Var. De L. L. 1. VII, 6).

Архаичность ряда космогонических понятий этрусков восходит к палеолиту. Таковы, например, три вертикальных и четыре горизонтальных уровня Вселенной. Подобные воззрения встречаются практически у всех индоевропейских народов. Например, русская пословица "Иди на все четыре стороны", говорит о четырехчастном делении пространства по горизонтали, а три мира: Небесный, Земной и Подземный присутствуют во множестве фольклорных источников и являются обшей мифологемой для большинства культур.

Рисунок 28

Этруски, в отличие от большинства других народов, не проводили четкого антагонистического разделения Неба и Земли, Небесного и Загробного/Подземного мира. Все мироздание рассматривалось ими как единый храм, на что указывает П. Терренций Варрон.

Согласно Варрону, Вселенная в представлении этрусков - это храм из трех этажей, расположенных друг над другом, разделенных и ориентированных линиями: храм Небесный, храм Земли и храм Подземный, чья форма симметрично повторяет форму Небесного храма (Var. De L. L. VII, 6-13).

Кроме Варрона, большое число авторов, писавших о космогонии этрусков, употребляют в качестве символа этрусского мирового пространства понятие храма - "templum".

Цицерон дает ценное указание на то, что земля в Этрусской космогонии представлялась шаром: "(globus) quem in tempo medium vides terra dicitur" - шар, который видишь посередине храма, называется Землей* [*Cic. Somn. Scip., 14; Цицерон. Сновидения Сципиона. Казань, 1953. С. 15.].

Исходя из единства всего Мироздания и его законов, этруски связывали состояние небесных светил, которые в то же время рассматривались как боги, с состоянием и развитием общества, с личной судьбой человека и с прогнозом будущего.

Можно сказать, что любая часть Космоса является проекцией Темплума и его структуры. Поэтому, проекцией Темплума может быть храм, построенный по священным правилам город, центральная, священная часть города - акрополь.

Следуя принципу единства Космического и Земного, которое понималось как отражение Космоса на земле, этруски полагали, что при гадании и жертвоприношении по некоторым признакам можно узнать о состоянии Космоса в момент гадания, а в некоторых случаях и воздействовать на сам Космос. Проекция Космоса на Землю понималось как единство законов для всего Мироздания и следования жизни на земле этим законам. Движение небесных тел и закономерности в астрономических процессах рассматривались как проекция юли богов, которым подчиняются не только природные, но и социальные явления на земле. Логика такого мировоззрения является всеобщим законом любой традиционной цивилизации. Например, подобные воззрения были в древних Вавилонских и Ассирийских царствах, где земная жизнь царя и народа рассматривалась как отражение космических событий. Нечто подобное существовало и в Древнем Египте. Вспомним хотя бы один из принципов "Изумрудной скрижали" Гермеса Трисмегиста: "Как вверху, так и внизу". Наличие такого мировоззрения у этрусков подтверждается, например, материалом, полученным при изучении модели бронзовой овечьей гадательной печени из Пьяченцы (см. соответствующий раздел).

Принцип "отражения" был принят за одну из основ этрусских космогонических воззрений, что объясняет интерес этрусков к зеркалу как инструменту сакрального характера. Они считали, что если земная жизнь есть отражение жизни небесной, то и любое отражение - может быть жизнью в некоторых внеземных сферах. Отсюда вытекал простой вывод: зеркало является одним из инструментов связи с потусторонними мирами. Поэтому в захоронениях этрусков нередко находят металлические зеркала.

Этруски, так же как и представители многих других народов, верили, что зеркало, как инструмент связи с внеземными пространствами, должно помочь усопшему в его пути по Загробному миру. На этих зеркалах нередко изображались мифологические сюжеты. (Отметим, что мифы воспринимались этрусками как символы или сакральные иносказания.)

Не менее часто зеркала несли на себе изображение трех уровней Вселенной. Нижний мир достаточно часто символизировало изображение бога Геркле, соотносимого с греческим Гераклом, восседающего на амфорах. Отметим, что амфора у греков и этрусков ассоциировалась с пещерой и Подземным миром, следовательно, изображение Геркле вне амфоры, но рядом с ней или выходящего из амфоры, понималось как символическое изображение героя, покоряющего Загробный мир, выходящего из него, - первый этап загробного существования души в ее посмертном перерождении. Средний мир на зеркалах изображался тем или иным мифологическим или легендарным сюжетом, а верхний - Небесный мир символизировался изображением колесницы бога Солнца с самим солнечным богом или богиней зори, как апофеоз возрождения - триумф души.

Вообще, изображение Вселенной или ее миров, отдельно взятых, один из наиболее распространенных мотивов изобразительного творчества этрусков. Вот несколько великолепных примеров отражения мироустройства в искусстве этого народа* [* Акимова Л.И. Миф в искусстве. Памятники. Гробницы // Мир этрусков. М., 1989.].

Например, этрусский кувшин с крышкой. Он, в отличие от лаконичных греческих сосудов того же времени, представляет собой целое "сооружение" на толстой и грубой ножке. Все его части как бы устремлены вверх, к крышке сложного профиля. На шейке сосуда в высоком рельефе помешена женская голова с развевающимися лентами, которая заключена между двумя фризами. Внизу изображены идущие влево, то есть в направлении, которое этруски считали неблагоприятным, таинственные существа и вепри, олицетворяющие Хтонический мир. На верхнем фризе изображены лежащие львы, символизирующие земной солнечный мир. Эти два уровня соединены ручкой в форме пантеры, которая считалась "пограничным" существом и связывалась у греков с богом смерти-возрождения Дионисом. Верхний мир олицетворяла голова богини, помещенная на крышке сосуда. В результате выстраивался Космос с тремя "вертикальными" уровнями: подземным, земным и надземным, а также поляризацией "правого" и "левого" как полюсов добра и зла. Эта модель Космоса имела зооморфный и антропоморфный медиаторы - пантеру и голову богини. В целом - это изображение мифа возрождения посредством богини и в качестве богини.

Другим таким "сооружением" является курительница, имеющая биконическую форму, сходную по форме с песочными часами. Биконическая форма в искусстве этрусков указывает на аналогию Подземного и Надземного миров. В нижней ее части изображены крылатые кони, повернутые налево. Мы уже указывали на роль коней, в том числе крылатых, как проводников души в Загробный мир. Такие изображения часто встречаются на саркофагах этрусков. Поворот изображения влево не указывает на неблагоприятность направления пути. "Левое" изображение коней как бы олицетворяет скорбь по умершему и начало его трудной дороги в Загробный мир.

В верхней части курительницы изображены львы с поднятыми головами, они повернуты направо, в благоприятную по представлениям этрусков сторону, как олицетворение Надземного мира, устремленного к солнцу и свету. Количество львов равно количеству сторон света - их четыре. Фигура коленопреклоненного юноши и головы богини, изображенные на курительнице в средней ее части, соединены между собой отверстиями. Дым курений проходил от одного изображения к другому, указывая на возрождающую силу богини. (О возрождении души через женское начало будет рассказано ниже.) В целом "архитектура" этой курительницы отображает процесс возрождения души после смерти.

Римский энциклопедист Плиний Старший, привел в своем сочинении описание могилы клузийского владыки Порсены, сделанное в I в. до н.э. римлянином Варроном. В описанной конструкции гробницы прослеживаются космогонические представления этрусков, а сама гробница предстает как некая модель Вселенной. В скобках даются комментарии к архитектуре гробницы. Приведем текст Плиния Старшего (Plin. N. Н. XXXVI, 91):

"Порсена похоронен недалеко от Клузия, где оставил четырехгранный памятник из каменных плит; длина его сторон составляет 300 стоп [88,8 метра], высота 50 стоп [14,8 метра]. В этом квадратном постаменте расположен непроходимый лабиринт; если кто-нибудь в него войдет без клубка шерсти, то не сможет найти выход. [Под четырехгранным лабиринтом может подразумеваться нижний уровень Загробного мира, где душа блуждает и проходит испытания и наказания. В Крито-Микенском царстве лабиринт также символизировал путь по Загробному миру. В лабиринте поджидало чудовище Минотавр, а пройти его можно было только с помощью нити Ариадны, которая связывалась с символикой возрождения души, так как стала женой бога смерти-возрождения Диониса.] На этом четырехгранном основании стоит пять пирамид, четыре в углу и одна в центре. У основания они шириной 75 стоп [22,2 метра], а высотой 150 стоп [44,4 метра]. [Первый ярус пирамид может обозначать второй уровень Загробного мира, пять пирамид - указание на 4 стороны света и на центр Вселенной, связанной с представлениями о мировом дереве.] Они сужаются в высоту так, что сверху покрыты металлическим кругом, с которого свисают колокола на цепях. Их раскачивает ветер, и их звук слышен вдали, так же как это было в Додоне [упоминается знаменитый храм Зевса имевший Оракул]. На этом круге стоят четыре пирамиды, каждая высотой 100 стоп [29,6 метра]. [Второй ярус пирамид может обозначать Земной мир, тем более, что на этом уровне имеются колокола как и в Додонском храме Зевса.] Над ними на общем основании стоят пять пирамид, высоту которых Варрон не сумел привести; этрусские предания, однако, утверждают, что они были так же высоки, как и вся постройка до них". [Третий, самый высокий ярус пирамид символизирует Небесный мир, поэтому его высота равна всему предыдущему сооружению, что указывает на его значимость.]

Отметим, что все пропорции кратны 5. Цифра 5 в большинстве древних традиций соотносится с человеком, возможно, использование архитектурных соотношений гробницы, связанных с цифрой "человека", должно было помочь душе царя пройти весь путь загробного существования и воцариться на высшем, небесном уровне.

Представляя Вселенную как довольно сложную, многоуровневую систему, этруски рассматривали этапы ее создания как циклический космический процесс. Если сравнивать библейскую и этрусскую картины создания мира, то приходится признать, что у этрусков она более продумана и проработана.

2. СОТВОРЕНИЕ МИРА В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ

Космогонические представления этрусков о создание вселенной oохранились в словаре - энциклопедии византийского лексикографа X в. Суды, написанной им на греческом языке. Свои сведения об этрусской космогонии автор дает в своем словаре под словом "Тиррения". Он пишет: "Тиррения, страна, и Тиррены, называемые Тусками. Их историю написал ученый муж. Он рассказал, как бог - создатель всего, на протяжении 12 тысяч лет [по-этрусски 12 "килид"] трудился над всеми своими творениями, которые он разместил в 12 так называемых обиталищах.

В первое тысячелетие он создал небо и землю. [По-видимому речь идет о разделении духовного и материального начала, так как творение небосвода происходит далее.]

Во второе - всю видимую небесную твердь. [Создание небосвода - это своеобразная организация пространства, а также времени и сторон света, т.к. этруски рассматривали небосвод ориентированным по сторонам света и при этом учитывали благоприятные и неблагоприятные для себя направления. В целом концепция небосвода (Небесного мира) была у этрусков достаточно сложной.]

В третье тысячелетие были созданы море и все воды, текущие по земле. [Интересно, что творение вод происходит до творения звезд и планет. Видимо, речь идет об организации материи, даже не материи, а Протоматерии, из которой будет создан мир, так как воду этруски связывали с хтонической стихией. Символическое изображение воды можно видеть на многих этрусских саркофагах и в росписе гробниц. Возможно, в расшифровке этого образа нам поможет сопоставление со славянской традицией, где море является символом "иного мира", "того света", а текущая вода - символом движущегося времени.)

В четвертое - созданы великие светила: Солнце, Луна и звезды. [Речь, видимо, идет о создании видимой материальной Вселенной, так как без светил, дарующих жизнь, Вселенная не могла рассматриваться как реально существующая. Аналогичную ситуацию можно наблюдать во многих мировых космогониях.]

В пятое - всю живность летающую и пресмыкающуюся, и четвероногих в воздухе и на земле, и в воде. [Интересно разделение понятий воздушной среды и неба. Под небесными существами в этом случае, видимо, подразумеваются существа высших миров, в отличие от воздушных существ - птиц.]

В шестое - людей. [Описание этого периода несколько смазано, так как неясно когда создавались души людей. Видимо, этот период имел несколько уровней развития.]

Как явствует, первые 6 тысячелетий ушли на создание человека, остальные же 6 уйдут на жизнь человеческого рода, покуда не истечет все время до исполнения 12 тысячелетий* [*См. Ельницкий Л.А. К происхождению этрусской космогонии - дивинации // ВДИ.№ 2. 1977. С. 24.].

Долгое время среди ученых шли споры, не заимствован ли данный текст у иудеев из Библии. Спор продолжался пока не был обнаружен пехлевийский текст сасанидского периода, не связанный с библейской традицией. В этом тексте срок существования мира ограничивается 12 тысячами лет, как и в тексте Суды. Ссылка на данный источник дается в работе Пиганьоля** [**Pigagnol A. Oriental Characteristics of the Etruscan Origins. L.. 1959. P. 68.].

Кроме того последовательность творения мира в тексте Суды близка древнегреческим поэтическим космогониям: "Теогонии" Гесиода*** [***Hesiod.Theogonia/Ed.A.Rzach.- In: BibliotecaTenbneriana. Leipzig. 1913.] и орфической космогонии Аполлония Родосского "Аргонавтика"**** [****Apolloniasde Rhodes. Argonautica/Ed. H. Francel. Oxford. 1961 / 1. 496-502.].

Представления этрусков о длительности существования Вселенной также очень близки к древнеиндийским представлениям о "югах" и "кальпах", где оговариваются сроки существования нашего мира и его гибели, что еще больше сближает этрусков с древними индоевропейцами, чьи представления о времени гибели и рождения мира сохранились в индуистской традиции. Близки к этим представлениям и мифы германских народов о конце и возрождении мира - Рагнареке.

3. САКРАЛЬНЫЕ ЧИСЛА В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ

Обратим внимание на число 12. Оно уже встречалось в этрусской космогонии: три мира - Небесный, Земной и Подземный - имеют по 4 стороны каждый, что дает 12 сторон; кроме того, этруски различали 12 знаков Зодиака. Число 12 как некая сакральная величина, определяющая порядок вещей, лежит в основе не только этрусской космогонии, когда говорится о 12 тысячелетиях существования Вселенной, но оно управляет жизнью каждого человека. Согласно учению этрусков, жизнь человека делилась на 12 семилетий. Царь - Лукумон у этрусков имел 12 служителей, фасции содержали 12 прутьев, а наказание этими прутьями провинившемуся определялось числом, кратным 12.

Семь также являлось священным числом этрусков - hebdomades, о чем сообщает этрусская священная книга ритуалов "Libri rituales" (Censor., XIV, 6).

Число семь соотносилось с семью видимыми планетами, а так же с семью цветами радуги.

Сакральность данного числа для этрусков подчеркивается тем обстоятельством, что до конца десятого семилетия обряды могли помочь человеку в его движении по жизненному пути, а далее, как гласило "Учение Этрусков", ничего не стоит просить у богов, так как, перешагнув верхний рубеж двенадцатого семилетия, люди утрачивают разум и боги более не посылают им никаких знаков. В данном отрывке мы видим сакрализацию у этрусков чисел 7 и 12; при этом вспомним, что эти числа были заложены в архитектурные соотношения этрусского храма. К этим числам мы еще неоднократно вернемся при описании этрусской мифологии и магии.

В этрусской сакральной традиции, касающейся временных циклов, кроме числа 12 важное место занимало число 10. Этрусские жрецы считали, что посредством специальных ритуалов и жертвоприношений в течение 10 лет для человека и 30 (3x10) лет для государства можно добиться отсрочки несчастий, которые им угрожают. Как будет показано в соответствующем разделе, данное воззрение имело отношение к богу подземного огня - Велхансу, аналогу римского Вулкана, греческого Гефеста и, по-видимому, славянского Велеса.

Число 10 было настолько важно, что, согласно Цензорину, по преданию, нимфа Вегойя предрекла этрускам именно 10 веков (по-этрусски "секул") существования. По истечении этого срока этруски должны были исчезнуть. Этруски как будто изучали теорию Л. Гумилева об этногенезе и сроках жизни того или иного этноса.

Представляет большой интерес то, каким образом этруски исчисляли продолжительность тех 10 веков, которые были отведены их народу. Они оперировали не с формальными астрономическими величинами продолжительности времени, а с реальными, биологически обусловленными временными отрезками. Век этрусков не соответствовал 100 годам. Он исчислялся длительностью жизни одного поколения граждан города. Когда умирал последний из граждан поколения основателей города - кончался первый век и начинался новый, с исчислением по новому поколению, народившемуся после смерти последнего основателя города. К сожалению, этрусское летоисчисление по векам не дает возможности точно определить начальную точку отсчета. О продолжительности этрусских веков известно следующее: грамматик III века н.э. Цензорин в своем трактате пишет: "Первые 4 века имели каждый по 100 лет, пятый - 123 года, шестой - 119 лет, седьмой столько же, восьмой по времени исчисления еше не прошел, девятый и десятый еще предстоят, а когда они пройдут, тогда прийдет конец этрусскому племени" (Censor., 17, 6). Из биографии Суллы, написанной Плутархом, известно, что восьмой век этрусской истории кончился в 88 году до н.э. (Plut., Sulla, 6).

Легко высчитать, что девятый век длился всего 44 года. Этрусский гаруспик Волкаций истолковал появление в 44 году до н.э. кометы как конец девятого и начало десятого века в жизни государства. При этом Сервий говорит, что толкование было дано вопреки воле богов и гаруспик тут же умер.

Отметим, что довольно часто приводилось мнение о восьми веках этрусской истории. При этом ссылаются на пророчество Вегойи, в котором упоминаются люди, которые сдвинут с места и разобьют межевые столбы и камни в последнем, восьмом столетии (Grom. Vet. 350). О восьми веках этрусской истории также сказано у Плутарха (Plut. Sulla. 7, 6).

4. РОЛЬ ВОДНОЙ СТИХИИ В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ

В описании процесса создания Вселенной этруски придавали важное значение созданию вод. Воды, как мы помним, были созданы даже раньше, чем Солнце, Луна и звезды. Это не случайно: в своей космогонии этруски отводили важнейшую роль Подземному миру, которому соответствовал первоэлемент вода. Для нас интересен тот факт, что традиция почитания воды и водных божеств у этрусков по многим специфическим деталям практически полностью совпадает с аналогичной традицией русского народа. Здесь мы кратко коснемся этой темы, а более подробно остановимся на ней при описании этрусских божеств, связанных с водной стихией. Стихия воды у этрусков подразделялась на несколько ипостасей, каждая из них требовала особого поклонения.

В двух этрусских текстах космогонического содержания - воспроизводимом Судой и другим, сохранившимся у римских грамматиков, - вода предстает в нескольких ипостасях: соленые воды моря, горькие, смешанные воды лагун, холодные ключи, кипящие гейзеры и т.д. В культовой практике этрусков важная роль отводилась проточной воде. Например, святилище в некрополе Каничелла, храм Портоначьо в Вейях, храм на Акрополе во Фьезоле имели ритуальные водоемы. В группу почитаемых этрусками объектов можно включить колодцы, фависы, Мундусы, гидротехнические сооружения.

Важнейшую роль воды и водных божеств в этрусском пантеоне подчеркивает и тот факт, что некоторые аристократические этрусские фамилии выводили от них свое происхождение. Связывал с водой свое происхождение этрусский аристократический род Цецин. Они считали, что происходят от божества одноименной реки Цецина. Божество Альбиния, олицетворяющее одноименную реку, было покровителем целой местности.

Божество Кикн - человеко-лебедь и его сын Купавон по этрусской легенде считались предками части этрусков, причем связывались с одним из славянских племен - венетами. Уточним, что венеты были народом мореходов и имели развитое для своего времени кораблестроение. Лебедь в европейских мифологических системах олицетворял водную стихию. Отметим, что символ лебедя имеет и ряд других смыслов, но с водой он связывается всегда. В связи с этим стоит вспомнить пушкинскую Царицу-Лебедь, которая, проживая в воде, являлась водной богиней.

Связывался с водой бог Сури, входящий в свиту этрусского Аполлона/Аплу. Имя этого бога этимологически и по содержанию близко к понятию суры - священного напитка в индийской мифологии и к понятию "сырой", то есть "пропитанный водой" в русском языке. С водой также соотносятся популярные персонажи этрусского Хтонического мира - демоны Хару и Ванф. Характерно, что в южнославянской мифологии Вилами и Самовилами называют демонических существ, связанных с водной средой и Подземным миром.

Хтоническая природа воды прослеживается в ряде мифологий, в том числе и в славянской. Подводные и подземные силы в мифологических системах часто приравнивались друг к другу на основании обоюдной хтоничности. Они требовали постоянных жертв, примером чему может служить описанная нами ранее расщелина в скале с протекающим через нее водным потоком, в которой совершались многолетние жертвоприношения.

У русов существовали аналогичные обычаи: например, бросание Садко в море, как принесение его в жертву Морскому царю, в одноименной былине или описанный Б.А. Рыбаковым в труде "Язычество Древней Руси" обряд потопления невесты, даримой водному богу Ящеру, который сохранился до наших дней и состоит в ритуальном бросании куклы в воду на Купальский праздник.

О происхождении народа или отдельной семьи от божества реки или его дочери упоминается во многих исторических и литературных источниках. Например, скифы полагали, что ведут свое происхождение от Геракла (как и этруски) и от богини с ногами в виде змей - дочери бога реки Днепр. Невеста Ивана-царевича в русской сказке о Царевне-лягушке, видимо, первоначально являлась божеством водной стихии. Такое заключение можно сделать по аналогии со скифским мифом и потому, что лягушка - это олицетворение именно стихии воды. В русских сказках часто встречается сюжет женитьбы героя на дочери Морского царя, даже в былине "Садко" Морской царь предлагает Садко свою дочь в жены.

5. МИРЫ И ПРОСТРАНСТВО В ЭТРУССКОЙ КОСМОГОНИИ

Одним из важнейших космогонических принципов у этрусков, как мы уже не раз отмечали, было горизонтальное деление пространства на четыре части по сторонам света. На этой основе у этрусков была построена схема расположения в Мировом Пространстве территорий, подвластных различным богам. В силу этого правильное определение самих сторон света было очень важно для этрусков. Обыденный для наших современников акт у этрусков совершался с неслыханной торжественностью. Жрец выходил на местность и на восходе солнца по тени от палки с загнутым концом определял стороны света. Всем известно, что солнце восходит на востоке, поэтому тень от палки при восходе солнца падала на запад. Этим нехитрым приемом жрецы определяли стороны света.

По представлениям этрусков, боги обитали в 16 небесных домах или регионах. Считалось, что эти дома и боги, их населяющие, различным образом влияют на жизнь этрусков. Согласно этрусскому религиозному представлению, в западных домах обитали злые, а в восточных - добрые боги.

Отметим, что аналогичное отношение к сторонам света встречается в большинстве древнейших шаманских традиций народов Сибири и Монголии. Далее будет показано, что этрусская религия тесно связана с шаманской традицией.

Ориентирование по сторонам света предшествовало таким важнейшим делам в жизни Этрурии, как закладка городов, храмов и т.д. Буквально все в жизни этрусков: строительство храмов, городов, ритуалы, даже такие важные, как триумф полководца-победителя, являлись отражением и воспроизведением Мироустройства. Вся повседневная жизнь этрусков была своеобразным богослужением. Например, для ограничения полей наблюдатель обязательно становился лицом к Западу и имел Юг - слева, Север - справа.

Ориентирование в пространстве было настолько серьезным делом, что даже царь Нума, совершая ауспиции (гадания), поворачивался лицом к Югу, а авгур всегда смотрел на Восток, в направлении обители благосклонных небесных богов. По поводу ориентации царя при совершении ритуалов стоит сказать отдельно. Известно, что в сибирских шаманских традициях первоначально преобладала ориентация шамана во время камлания по оси Восток - Запад. В дальнейшем произошла переориентация по оси Север - Юг. Нума был этрусским царем Рима, хорошо знал древнейшую религиозную традицию, о чем говорят его религиозные реформы. Он вполне мог быть носителем поздней традиции индоевропейского шаманизма элементы которого встречаются в этрусской религии и космогонии (см. раздел "Лукумон").

Ранее говорилось о том, что важнейшую роль четырехчленное деление играло при строительстве храмов, стены которых были ориентированы по сторонам света, по этому же принципу планировались и города. Эта планировка сохранилась и в Риме - Roma quadrata.

В связи с четырехчленным делением мира по сторонам света, отметим архетипичность этого принципа в индоевропейских космогоническим системах, к которым по мнению автора, относится и космогония этрусков. Мифы о четырехчленном делении мира очень архаичны* [*Иванов В.В., Топоров В.Н. Исследования в области славянских древностей. М., 1974. С.26.]. В русской традиции прослеживается тот же древнейший принцип ориентации святилища, например святилища на Перыни, по сторонам света, что и в этрусских храмах, что лишний раз указывает на возможность происхождения древнейших верований этрусков и славян из одного источника* [*Седов В. Древнерусское святилище на Перыни // Краткие сообщения института истории материальной культуры. Вып. 50, 1953. С. 96-98.]. В центре русского святилища располагался идол бога Перуна, 4 кострища, находящиеся по краям святилища, были ориентированы по сторонам света и располагались по дугам относительно центра; между ними находились 4 промежуточных кострища.

С четырехчастным делением мира у индоевропейцев часто связаны представления о 4 богах или одном четырехликом боге. Так, с древнеиндийским богом Индрой соотносились 4 священных столба** [**Иванов В.В., Топоров В.Н. Указ. соч. С.27.]. Другой великий древнеиндийский бог - демиург Брахма имел 4 лика, направленные по сторонам света. Подобные представления сохранились и в древнескандинавской мифологии, где утверждалось, что на 4 углах неба располагались 4 карлика, соответствующие сторонам света: Аустри - Восток, Вестури - Запад. Норди - Север и Судри - Юг. В славянской мифологии бог Свентовит имеет 4 лика. На четырехчленное деление мира у славян указывает и форма знаменитого Збручского идола. У этрусков с идеей четырехликого бога, у которого каждый лик обращен в сторону определенной стороны света, связано представление о четырехликом боге Ану, которого позже римляне отождествили со своим двуликим богом Янусом. Бог Ану этрусков, в отличие от Януса римлян, имел 4 лица (Ianus quadrifrons).

Известно из сравнительной мифологии, что многоликость бога характеризует пространственную ориентацию божества и определяет его как божество Пространства. Те стороны, в которые обращены лики бога, как бы подпадают под его юрисдикцию.

Рассматривая многоликость богов, остановимся на гипотезе, высказанной Н.К. Тимофеевой, которая делает предположение, что боги Совета верховного бога Тина, так называемые фулкураторы, могут быть ипостасями одного и того же бога. Подобное предположение имеет под собой то основание, что этот Совет ничем не проявляет себя в этрусской мифологии, а рассматривается только совместно с богом Тином, как "его Совет". Гипотеза может быть достоверной также и потому, что у большинства индоевропейских народов многоликие боги часто встречаются в мифологических системах.

6. БИНАРНЫЕ ОППОЗИЦИИ В МИРОВОЗЗРЕНИИ ЭТРУСКОВ

Важным космогоническим принципом этрусской космогонии являлся принцип бинарных оппозиций. Существовали бинарные оппозиции типа: правое - левое, верх-низ, добро-зло и т.п. Их древность засвидетельствована в процессе изучения мифологии архаических божеств. Принято считать, что наличие бинарных оппозиций в религиозной культуре, является признаком евразийского шаманизма и связано с системой понятий о "Мировом дереве"* [*Огибенин Б.Л. Структура мифологических текстов Ригведы // Ведийская космогония. М., 1968.]. Наличие таких представлений - признак древности культурных традиций и перехода их в закон жизни народа.

В соответствии с разбиением мира на бинарные оппозиции, Луне соответствует характеристика - неблагоприятная, а Солнцу благоприятная, которые явно просматриваются в гадательной и религиозной практике этрусских жрецов. Примером такого разделения может служить разделение на солнечную и лунную стороны модели печени из Пьяченцы (см. соответствующий раздел).

Разделение мира на солнечную - благоприятную и лунную - неблагоприятную стороны, является базовым в ряде традиционных культур мира. Упомянем только, что в древней Месопотамии при гадании по печени использовался тот же принцип бинарного разделения, что и у этрусков. На древность и традиционность этого принципа и восхождение его к шаманским практикам, указывает тот факт, что он в деталях повторяется в изображениях на сибирских шаманских бубнах, также используемых при гадании** [**Иванов В.В., Топоров В.Н. К описанию некоторых кетских символических систем // УЗТГУ Семиотика II. Тарту, 1965.].

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ДУШЕ У ЭТРУСКОВ

1. ДУША И КОСМОС

Этруски считали, что человеческая жизнь, жизнь города и народа в целом тесно связана с состоянием Космоса, и так же как и судьба, находится в зависимости от божественной воли. Поэтому свои представления о душе они соотнесли с устройством Мироздания и его законами.

Судя по ряду фактов, этруски верили в то, что человек имеет три души.

Наличие у каждого человека нескольких душ типично для многих древних религиозных систем и восходит к индоевропейскому шаманизму. Так, современники этрусков - древние греки - считали, что у человека две души: одна - тень, призрак - отправлялась в Аид после смерти, а другая была совокупностью всех духовных свойств человека, его волевой частью, локализованной в сердце и диафрагме. Представления о нескольких душах человека бытовали во многих регионах Средиземноморского мира. Например, в Древнем Египте знали о нескольких душах человека, самыми известными из которых были души Ба и Ка.

По верованиям этрусков, местом обитания одной из душ в теле человека при жизни, служила печень. Считалось, что этот орган находился в магической связи с божественными силами и является своеобразным Микрокосмом. Божественные силы, в свою очередь, так же как и в ассиро-вавилонской традиции, связывались с космическими телами. Поэтому в гадательных практиках использовалась вначале, по-видимому, печень человека, а позднее - печень животных. Печень животного показывала этрусским жрецам состояние Космоса в момент гадания.

Н.К. Тимофеева говорит по этому поводу: "Местом обитания души в теле человека при жизни, в представлении этрусков служила печень. Возможно, что, в представлении этрусков, человек имел несколько душ, как это было, например, у египтян"* [*Тимофеева Н.К. Религиозно-мифологическая картина мира этрусков. Новосибирск. 1980. с. 47.]. "Система гепатоскопии основывалась на вере, что печень - обиталище души, такое же представление в значительной степени сохранилось в Вавилоне и Ассирии в течении разных периодов истории этих государств. В иудаизме печень и сердце связывались с эмоциями и интеллектом"** [**Там же, с. 80.].

По аналогии с шаманскими представлениями о троичности человеческой души, и исходя из того факта, что многие этрусские храмы были посвящены триадам богов, можем предположить, что душа, по представлениям этрусков располагавшаяся в печени, могла соотноситься с Подземным миром. Мы полагаем, что триады этрусских богов в храмах соотносились с тремя уровнями мироздания. Так, храм построенный в Риме царями этрусской династии был посвящен трем богам: Тину - царю небесных богов, богине Уни - покровительнице царской власти и значит, отвечающей за земные дела и богине Менрве, которая связывалась с посмертным перерождением души и хтоническим миром.

Можем предположить, что первая душа этруска, содержавшая эмоции и чувства, и поэтому находившаяся в печени (печень считалась вместилищем чувств), погибала после смерти человека в Подземном мире или являлась его жертвой богам. Чувства имеют природу, близкую к стихийным хтоническим силам, поэтому умерший при своем перерождении должен был очиститься от них при перерождении в существо более высокого порядка. Можно сказать, что чувственная душа должна была слиться, с Первоматерией Подземного мира, их и породившей. Кроме того, "эмоциональные души", видимо, могли перерождаться в некоторых обитателей Подземного мира, осуществляющих кару и сопровождение душ умерших. Смысл гадания по печени заключался, по-видимому, в том, что участки печени, соотносимые с теми или иными чувствами "откликались", реагировали на то или иное состояние Космоса за каждое из которых отвечали определенные боги. Издревле было замечено, что эмоциональное состояние человека зависит от состояния окружающей среды. В настоящее время определена такая зависимость от солнечной активности, магнитных бурь, "парада планет" и т.д. Найденная этрусская гадательная печень имитировала печень овцы. В индоевропейской традиции овца как жертвенное животное часто посвящалась подземным богам и душам умерших. Например, Одиссей для призыва душ умерших приносит в жертву черного барана. Использование при гадании именно овечьей печени может указывать на связь самой печени с Подземным миром. "Эмоциональная душа" могла связывать тело и основную душу человека. Сам принцип искупления и нового перерождения души в Загробном мире мог предполагать очищение ее от грехов "эмоциональной души" - грехов человека и приобретение новой второй, "высшей, чувственной, божественной" души и тела через перерождение.

Вторая душа, по этрусским воззрениям, располагалась в голове человека, несла на себе портретное сходство с умершим. Поэтому, на погребальных урнах этрусков часто изображался портрет умершего человека, видимо, для его идентификации в Загробном мире.

Иногда к урне прикрепляли бронзовую маску покойного. Одна из таких масок, украшавшая терракотовую урну VII века до н.э., хранится в музее города Кьюзи. Ее приблизительная высота, включая навершие в виде шлема, - 32 см. Лицо имеет нос с легкой горбинкой и приоткрытый рот.

Рисунок 29

В живописи и скульптуре этрусков существовала тенденция придавать каждой фигуре индивидуальность, в отличие от греческой скульптуры, где стремились передать некий идеал. Римская культура с ее знаменитым "римским скульптурным портретом" во многом заимствовала портретное искусство этрусков.

Верование в обитание одной из душ человека в голове подтверждается греческим историком Полибием, жившем во II веке до н.э.: "...в атриумах этрусских, как впоследствии и в римских домах, имелись шкафы с восковыми изображениями - масками предков. Во время похорон эти маски использовались в погребальной процессии".

Далее Полибий пишет: "Если умирает какой-либо знатный родственник, маски в погребальном шествии надевают на людей, наиболее близко напоминающих покойника ростом и всем сложением. Люди эти одеваются в одежды с пурпурной каймой, если умерший был консулом или претором, пурпурные - если цензором, наконец, вышитые золотом - если умерший был триумфатором" (Polyb., VII, 53). Подобный обряд проводился этрусками с целью привлечения в погребальное шествие как живых, так и покойных членов семьи. Человек, одетый в маску умершего предка и идущий в погребальном шествии, как бы сам становился этим предком, в него, по представлениям этрусков, временно вселялась душа покойного члена семьи.

"Не вызывает сомнения, что восковые маски использовались при отливке бронзовых статуй и бюстов. Как разительно отличаются эти этрусские и продолжающие их римские скульптурные портреты от греческих, создающих идеализированный образ! Реализм этрусского скульптурного портрета обусловлен не эстетической стороной, а сакрально-магическими представлениями", - пишет в своей работе А.И. Немировский* [*Немировский А.И. Этруски. От мифа к истории. М.. 1983.].

Вторая душа человека являлась его основной личностной душой, так как несла на себе портретное сходство с умершим. Далее мы подробнее остановимся на судьбе этой основной человеческой души. Отметим только, что данная душа могла совершать перерождение в более высокие по сравнению с человеком существа.

Культ масок в этрусских жилищах указывает на ее покровительство своей семье и роду. Такими покровителями могли быть духи и полубоги связанные с различными местностями и поселениями. Подобными существами считались Сатиры и Менады, маски которых встречаются в этрусских гробницах. По-видимому маски Сатиров и

Менад должны были помогать второй душе человека во время ее перерождения в высшее существо.

С культом предков и покровительством потомкам связывалось также почитание этрусками Манов и Лазов. Известно, например, ритуальное этрусское захоронение с надписью "Лар Эней". Скорее всего, перерождение личностной души человека проходило дифференцированно, в зависимости от его земных заслуг и проведения соответствующих похоронных обрядов. В дальнейшем мы подробнее остановимся на данном вопросе.

Третья душа человека, по-видимому, мыслилась в его аорте и сердце. Для подобного утверждения у нас есть следующие основания. У римлян сердце является органом, через который прорицатель может соприкоснуться с душой животного и через нее с самим богом, которому это животное посвящается. В Риме при гадании изучали сердце и печень* [*Jastrow М. Aspects of Religious Belief and Practice in Babilonia and Assyria. N. Y.-L., 1911. P. 198.].

Следовательно, сердце, как и печень, рассматривалось органом отражающим состояние Космоса. В древнегреческой традиции, с которой этруски были хорошо знакомы, сердце рассматривалось как вместилище души человека. Кроме того, сердце, практически во всех мировых традициях почитается вместилищем жизненной силы человека. Данная душа носила как и первая безличностный характер и являлась, скорее всего, своеобразной "родовой душой", покровительствующей всему роду. Характерно, что подобные представления о родовой душе и вместилище жизненной силы существуют в ряде сибирских и монгольских шаманских традиций. В дальнейшем будут рассматриваться, в основном, этрусские представления о личностной, основной душе человека.

2. ПУТЕШЕСТВИЯ ДУШИ

После смерти, по представлениям этрусков, человек попадал в Загробный мир. Рассмотрим представления этрусков о пути личностной души умершего после смерти. Для этого привлечем археологические и письменные свидетельства, а также различные мнения по этому вопросу, высказанные историками.

Существуют две гипотезы о том, где, согласно представлениям этрусков, пребывает душа человека после его смерти.

Первая гипотеза сводится к тому, что место обитания души было в специальной могиле-доме. Данную версию подтверждает тот факт, что некоторые древнейшие этрусские урны с прахом были сделаны как макеты домов, а внутреннее убранство многих гробниц повторяло убранство дома этрусков.

Эта теория родилась после того, как в конце XIX века итальянский археолог Бони, раскопав большое кладбище на римском Форуме, обнаружил там множество погребальных урн в форме маленьких круглых хижин, вроде тех, которые в наши дни можно встретить на территории Италии. Точно такие же урны-хижины были найдены и во многих других местностях Этрурии, особенно в окрестностях Кьюзи и Ветулонии. Попадались они и в Северной Германии, что в определенном смысле согласуется с альпийской теорией происхождения этрусков, хотя может быть связано и с общими верованиями ряда европейских народов.

Использование урн-хижин для погребения останков объясняется повсеместно распространенным среди этрусков верованием, что покойный должен после смерти обитать в таком же удобном жилище, как и при жизни. Миниатюрную домашнюю утварь находят во многих таких урнах и гробницах. Мы полагаем, что на одном из первых этапов развития воззрений этрусков на Загробный мир, погребальные урны были вместилищами души и нового посмертного перевоплощения умершего человека. Они могли быть также "временным пристанищем души" - на этапе приобретения ею новой формы.

Почти в то же самое время появляются погребальные урны, крышки которых содержали портрет человека или, если человек был воином, делались в виде воинского шлема, что соотносилось с самим человеком, было его магической заменой. Аналогичную роль выполняли маски умерших в домах этрусков.

В окрестностях города Кьюзи было обнаружено множество таких погребальных урн - каноп с крышками в форме круглой человеческой головы с выразительными глазами, рудиментарным носом и прикрепленными к корпусу урны короткими руками.

В раннем железном веке, около 900 г. до н.э., этруски сжигали умерших и сохраняли пепел в урнах. Урны напоминали сосуды с одной ручкой, накрытые плошкой. Сосуды делались вручную, без применения гончарного круга. Подобные погребения характерны для культуры Виллановы.

Некоторые из фигурок, обычно имеющих высоту около 45 см, как и другие урны, сходные с погребальными урнами культуры Виллановы, имеют в ушах крупные серьги, а некоторые одеты словно куклы. Сходство каноп со скульптурными изображениями становится еше более удивительным, когда мастер изображает фигуру сидящей на круглом стульчике из бронзы или терракоты. Канопы, так же как и урны, изображающие дома, были временным пристанищем души в ее пути по Загробному миру, так как они использовались одновременно с урнами-хижинами и погребения имели одинаковый внешний и внутренний вид.

Приверженцы второй гипотезы утверждают, что происходило переселение души умершего в Подземное царство. На самом деле одно мнение не противоречит другому, каждое из них относится к разным этапам развития представлений этрусков на посмертное существование души. Первый из них связан с жизнью души в доме-гробнице или посмертной урне, второй этап - это временное существование души в урне или саркофаге и последующее путешествие души по Загробному миру.

Рисунок 30

Рисунок 31

Рисунок 32

Рисунок 33

Рисунок 34

Рисунок 35

Существовало несколько вариантов путешествия души в Загробном мире. По одному из них, самому позднему, душа умершего в облике самого человека переправлялась в Загробный мир в сопровождении демонов, что подтверждается рядом изображений, например на надгробной плите из Цере (550-525 гг. до н.э.), где изображены два демона, сопровождающих душу умершей женщины в царство теней. Один из них несет ее на руках, другой идет впереди с поднятой рукой, извещая о прибытии души.

Изображение сопровождающих душу умершего демонов и чудовищ появилось не сразу, а начиная с V в. до н.э., - в основном на фресках в гробницах. Разновидность существ Подземного мира предстает на древних рельефах Болоньи. На одном из них душа умершего в одежде воина на коне въезжает в Загробное царство, а навстречу ему поднимается змееногий демон, похожий на Тифона или на греческие изображения гигантов.

К этому же времени относятся и изображения наказания душ. О посмертном воздаянии душе в этрусской космогонии и ее перевоплощении после смерти сообщает Сервий, который говорит о существовании представлений о загробном суде в этрусской космогонии - dii animates.

Появление чудовищных персонажей в сценах погребения, видимо, связано с изменением положения Этрурии в Античном мире. Общеизвестно, что при ухудшении условий жизни и внешней агрессии приходится ужесточать внутренние порядки и законы для мобилизации всех сил в борьбе за выживание, что в свою очередь отражается и на космогонических представлениях народа, отражающих его внутреннее состояние и поведение во внешней жизни.

Как было сказано выше, сопровождение души в Загробный мир демонами и посмертное наказание связано с поздним этапом развития этрусских представлений о Загробном мире. Иными словами, мы рассмотрели самое раннее представление этрусков о существовании души, связанное с ее проживанием в урне или гробнице, и наиболее позднее, связанное с идеей посмертного наказания и воздаяния, которое очень близко католическим воззрениям на Ад и Чистилище.

Обратимся теперь к другим археологическим материалам, отражающим представления этрусков о путешествии и жизни души в Загробном мире.

В путешествии души в Загробный мир ее сопровождают не только злые демоны, но также и добрые божества, животные и существа.

Путешествие часто совершалось на квадриге с крылатыми конями. Такая квадрига с душой умершего изображена на погребальной стеле из Болоньи, относящейся к IV в. до н.э. Впереди квадриги находится бегущий полубог Подземного мира - демон - вестник, указывающий дорогу. На другой стеле изображен умерший в повозке с крылатыми конями, как и на краснофигурной вазе IV-III вв. до н.э. из Орвьетто.

В сценах выезда в Загробный мир, этруски чаше всего представлены сидящими. Ранний этрусский ритуал вынесения тела к месту захоронения, при котором покойник пребывал лежащим на ложе, накрытом покрывалом - уранискосом, позже был заменен обрядом несения сидящего, что можно проследить по изображениям на ряде памятников, среди которых особенно выделяется урна в виде дома из Археологического музея города Кьюзи, относящаяся к VI в. до н.э. Изображение сопровождения души покойного в Загробный мир осуществлялось Для того, чтобы покойник не "блуждал" в Загробном царстве.

Рисунок 36

Рисунок 37

Рисунок 38

Рисунок 39

Изображение на урне из города Кьюзи, где неподвижного покойника несут на троне мужчина и женщина, имеет аналог в персидских сакральных царских обрядах. Изображение сцены на этрусской погребальной урне имеет сходный смысл с содержанием персе-польских рельефов в тройном портале тронного зала, где царя под балдахином несли его сатрапы. Сходство усиливается еще и тем, что на урне по ее длинной стороне имеется дверь, как вход в иной мир. Сюжеты отличаются только тем, что "ритуал перехода" персидского правителя изображен метафорически, а в Этрурии в городе Кьюзи - как первобытно-магический обряд.

Покойный этруск, несомый на троне, как бы проходил стадию поиска пути в Загробном мире, в этом случае ему не нужны были провожатые. Ритуал посажения умершего на трон означает его оживление.

В Этрурии было несколько концепций загробной жизни души человека. По одной из них душа, преодолев дорогу в Загробный мир с ее трудностями и опасностями, вступала в фазу "воцарения", что означало непрерывные удовольствия, пиры, спортивные состязания, танцы. О таком времяпровождении душ в Загробном мире мы знаем из сюжетов многих фресок, которыми расписывались этрусские гробницы. Такое "воцарение" напоминало концепцию христианского Рая. Подобная концепция является прямым продолжением древнейших верований одного из этнических предков этрусков в проживание души в гробнице или в погребальной урне, которые заменило некое пространство в Загробном мире, где душа "оживает", "воцаряется" и предается постоянным удовольствиям. Символом такого "воцарения" у этрусков являлся трон или сиденье, которые часто находят в их гробницах.

Рисунок 40

Рисунок 41

Расшифровка символики загробного путешествия души в мировоззрении этрусков достаточно сложна. Дело в том, что даже в классический период существовало несколько вариантов такого путешествия, в зависимости от принадлежности умершего к определенному городу-государству, его полу и социальному статусу при жизни, кроме того, само путешествие было разбито на несколько этапов. Для облегчения нашей задачи рассмотрим вышесказанное с чисто археологической точки зрения. Кратко проследим, как менялись изображения загробного существования этрусков на саркофагах в связи с изменением их представлений о Загробном мире. Этрусские саркофаги представляли из себя достаточно грандиозные сооружения. Знатных этрусков хоронили в больших саркофагах, превышающих по величине размеры человеческого тела и покрытых росписью и резьбой. Длина некоторых из них превышает 2 м. Саркофаги изготовляли из терракоты или камня, иногда - из мрамора, алебастра или ненфро - серого туфа со своеобразным запахом.

Рисунок 42

Ранние этрусские саркофаги имели на крышке две фигуры, изображающие обнявшихся мужчину и женщину. Женщина полулежит в объятиях мужчины, мужчина держит в руке патеру - сосуд для возлияний с напитком бессмертия, а женщина - зеркало. Они радостны и улыбаются. Подробнее о символике патеры и зеркале будет рассказано в разделе посвященном сакральной атрибутике этрусков.

Обратим внимание на три существенных элемента в таком изображении.

1. Мужчина на крышках саркофагов изображен вместе с женщиной, хотя это не парное погребение. Следовательно, женщина, находящаяся в объятиях мужчины, выполняет некую священную, важную для посмертного существования души мужчины роль. Она является его женой в Загробном мире, что видно по ряду изображений, где мужчина и женщина находятся обнявшись под одним одеялом. Сходство изображенной женщины с реальной женой при жизни мужчины не обязательно указывает на конкретную жену, оно может указывать на брачные отношения с женским персонажем в Загробном мире, а в случае, если жена покойного умерла раньше него и уже переродилась в божество, она может помогать своему мужу в процессе его посмертного преображения.

2. Наличие патеры, чаши с напитком бессмертия в руке мужчины, указывает на то, что сакральный брак души является причиной преображения и бессмертия мужской души в Загробном мире.

3. На многих изображениях в руках женщины и даже мужчины присутствует зеркало. Агнес Карр Вогэн пишет: "В Риме, в Национальном музее "Вилла Джулия", где выставлено множество саркофагов с изваяниями на крышках, некоторые мужские статуи держат не патеры, а зеркала (если только предметы, истолкованные нами как зеркала, в действительности не являются все теми же патерами)"* [*Этруски. М., 1998.].

Рисунок 43

Женская скульптура на саркофаге, держащая в своей руке зеркало, указывала на преображение души в новом мире и на сохранность души в виде ее отражения в зеркале. Представления о зеркале носили у этрусков древнейший магический характер, связанный с женской жреческой лунной магией времен матриархата.

В более поздние времена, возможно, под влиянием Рима, как государства с чисто патриархальным стилем культуры и правления, роль женщины в Этрурии снижается, из ее рук исчезает предмет женской магии - зеркало. Это сказывается и на скульптурных изображениях этрусских саркофагов. Например, в Национальном музее Неаполя хранятся два саркофага, на крышках которых изображены полулежащими две знатные этрусские женщины. Ни одна из них не держит в руках зеркала. Саркофаги относятся к позднему этрусскому периоду. В Археологическом музее Флоренции хранится алебастровый саркофаг IV в. до н.э. Женщина с покрытой головой сидит, опираясь спиной на вытянутую правую руку своего супруга. В правой руке мужчина держит патеру, а у женщины уже нет зеркала.

Снижение роли женщины в Этрурии в ее позднюю эпоху видно и из того, что после IV в. до н.э. на саркофагах стали изображать не обнявшиеся полулежащие пары, а лежащего мужчину и женщину, сидящую у его ног.

Зеркало исчезает и с женских саркофагов. Вместо зеркала появляется атрибут лунной богини Дианы, покровительницы женщин. Такой саркофаг IV века до н.э. выставлен в Британском музее. На нем мы видим фигуру лежащей женщины, рядом с которой покоится изящная фигурка юного животного, по всей видимости, лани, сопровождающей ее в Загробный мир. Лицо женщины безмятежно.

Роль женщины или женского божества в перерождении души покойного достаточно очевидна в этрусском мировоззрении, но чтобы полнее понять, в чем конкретно заключается эта роль, нам придется рассмотреть несколько элементов сакральной символики этрусков.

Рисунок 45

В отечественной исторической науке вопросы, связанные с символикой этрусских погребений, постоянно находят своих исследователей. Недавно опубликованы материалы Л. Акимовой и А. Кифишина, открывающие ряд интереснейших моментов в представлениях этрусков о Загробном мире. В этих исследованиях указывается на сакральный характер зонтика и балдахина* [*Акимова Л.И., Кифишина А. О мифоритуальном смысле зонтика // Этруски и Средиземноморье. Материалы международного коллоквиума 9-11 апреля 1990. М., 1994. С. 167-244.].

Рисунок 44

В этом контексте остановимся на рассмотрении такой обыденной в нашем быту и наполненной глубинным смыслом у этрусков веши, как зонт. Авторы пишут, что зонт покрывал душу умершего, как воды Первоморя, он охранял его от опасностей Загробного мира и, кроме этого, указывал на право умершего на загробное воцарение. Зонтик связан с древнейшей формой смерти-рождения, могилой, осмысленной как "Первоморе", потому он вызывает мысль о сиденье, дифросе, троне. Гробница являлась наиболее близким эквивалентом зонтика, балдахина. Она - "тень", "подземный город", копирует город и дом, как зонтик копирует реальное древо.

Такие представления относятся к древнейшей магии подобия, когда, воздействуя на изображение предмета или символ, связанный с предметом, через это изображение или символ воздействуют на сам оригинал. Данные исследователи отмечают, что на большинстве изображений, связанных с выездом души в Загробный мир, фигурирует зонтик. Каждый такой выезд означает перемещение в новое пространство или некое новое место.

В качестве примера приведем один из вариантов такого выезда с расшифровкой его символики. Древнейший вариант сцены выезда показан на фризе дома в Мурло. Изображение начинается с процессии, а заканчивается собранием, которое завершается сидением. Приведем цитату из исследования Л. Акимовой и А. Кифишина: "Сидение в анализируемом мифоритуале представляет более высокий статус, чем блуждание, движение или лежание на пиру. На фризе в Мурло боги со своими атрибутами сидят на своих табуретах и лишь передняя богиня Уни? восседает на троне, что выделяет женское начало как ведущее. Пребывание под зонтиком супругов заставляет думать о свершении мистериального брака, тождественного смерти и новому рождению. Под зонтиком в Мурло находятся ритуально умершие"* [*Краткие тезисы докладов к научной конференции "История и культура этрусков" (Государственный Эрмитаж). Л., 1972.].

В этом отрывке открывается вся сложность сакральной символики этрусков. Буквально каждая деталь изображения и поза действующего лица наполнены глубинным смыслом. Фриз в Мурло подчеркивает роль женщины и сакральном браке с мужчиной после смерти в представлениях этрусков, что согласуется с ранее описанными изображениями на крышках этрусских саркофагов.

Отметим только, что мы не совсем поддерживаем мнение А. Кифишина о том, что на троне и сидениях представлены боги. В соответствии с римским ритуалом, заимствованным у этрусков, погребальная процессия изображающая умершего и его ранее умерших родственников, останавливалась на площади и происходило их ритуальное сидение. На всех 4 фризах из Мурло изображен погребальный ритуал и путь души умершего. Мы не находим причин для изображения заседания богов, на котором не присутствует эта самая душа. Более того, женская фигура, соотносимая с богиней Уни, изображена с прикрытым лицом. Ни на каких других изображениях нет богинь, прикрывающих лицо. Зато имеется достаточно много памятников, где женщина, отправляющаяся в Загробный мир, прикрывает свое лицо. Такое прикрывание имеет вполне понятное объяснение, так как основная сущностная душа человека, по мнению этрусков, находилась в голове, а его личностные особенности связывались с чертами лица. Женщина оберегала свою внутреннюю сущность от злых сил Преисподней. Закрывала лицо именно женщина, а не мужчина, поскольку она была ближе к хтоническим силам, в которых могла раствориться ее личность.

Культовое почитание женщины у этрусков привело к тому, что идея загробного путешествия души мужчины под патронажем жен-шины встречается в росписях и барельефах во многих этрусских гробницах. Приведем характерный сюжет одного из этих изображений.

Показателен сюжет, изображенный на саркофаге Рамтхи Виснаи из Вульчи, относящийся к 300-280 годам до н.э. и находящийся ныне в Бостоне, в Музее изящных искусств. В изголовье саркофага изображен выезд мужчины, от изножья ему навстречу выезжает женщина. Женщина на этом саркофаге изображена как супруга мужской души, кроме того, она связана с купальным обрядом, так как в числе ее даров несут сосуд для омовения, символически указывающий на эту связь. Основная ее задача - возродить в браке старого жениха.

Жених опирается на палку, для него несут кресло и духовую трубу, как намек на возрождение его "духа", "души". При этом зонтик - специфически женская вещь - атрибут возрождающей богини. Их встреча происходит на передней стороне саркофага. Встреча символизировала их мистический брак, совершавшийся под зонтиком. Кульминацией этой встречи было изображение на крышке, где оба супруга представлены лежащими на ложе под общим покрывалом.

Рисунок 46

Рисунок 47

Рисунок 48

Рисунок 49

Рисунок 50

Таинство претворения смерти в жизнь, по представлению этрусков, продолжалось всю ночь или во время всего посмертного сна души, под "шахматным" покровом потолка погребальной камеры, до окончательного пробуждения "спящих". "Шахматная" роспись использовалась этрусками для украшения потолка потому, что чередование черного и белого цвета олицетворяло переход жизни в смерть, и смерти снова в жизнь. Брак в данном контексте рассматривается как смерть-возрождение. Выше говорилось об изображениях на ранних этрусских погребальных сосудах, имеющих портретное сходство с погребенным, в которых его душа дожидалась перерождения. Описанные изображения на саркофагах и "ритуальный сон" - развитие ранних этрусских воззрений об "инкубационном" состоянии души умершего в процессе его посмертного перерождения.

Рассматривая этрусскую концепцию о сакральном браке мужской души с женским божеством в Загробном мире, нельзя не остановиться на одном из важнейших этрусских представлений, связанных с загробным путешествием души. Таким элементом этрусской мифологемы о мистическом браке является представление о сакральной борьбе женского божества с душой умершего. Идея борьбы выражалась в изображении ритуальной схватки Геркле (Геракла) с женским божеством Млакуч (см. соответствующие разделы). Наличие у этрусков мифологических представлений о необходимости такой борьбы имеет ряд параллелей в мифологии древних греков и, возможно, является общей мифологемой средиземноморских народов.

В древнегреческих мифах описывается поединок Пелея с морской богиней Фетидой, которая во время борьбы превращается в льва, пантеру, тигра, морского дракона, огонь, воду, дерево, птицу.* [*Apollod., III. 170; Ovid., Met. XI. 243; Kaiser J. Peleus und Thetis. Diss. Munchen, 1912.]

Борьба с женским персонажем в греческой мифологии была позднее заменена борьбой Геракла с морским старцем, знавшим путь к стране Гесперид, где находились яблоки бессмертия, подаренные героем на свадьбу Гере и Зевсу. Упоминание о бессмертии в связи с ритуальной борьбой с морским божеством не случайно. С Гераклом/ Геркле, в его путешествии по Загробному миру этруски соотносили души умерших в их посмертном путешествии. Борьба Геркле (Геракла) с божеством Млакуч у этрусков, а в греческом варианте с морским старцем, приводящая в греческом мифе к обретению яблок бессмертия, в представлении этрусков также дарила бессмертие и перерождение душе. Тот факт, что морской старец - мужчина, в контексте данного мифа не имеет значения, так как морской старец в любом случае отождествлялся с морской, все порождающей и все убивающей стихией. Указание на возможность превращения морской богини Фетиды или морского старца в различных животных, предметы и явления говорит о том, что морская стихия содержит в себе сущность и элементы всех вещей и явлений.

Рисунок 51

Рисунок 52

Ритуальная борьба предшествовала браку души покойного с богиней и была предтечей возрождения души. Поединок умершего с возрождающим божеством мог преобразиться в образ "погребальных состязаний" или, в еще более позднем варианте, "игр".

Сюжет о сакральной борьбе с морской богиней, последующем вступлении с ней в брак, преображении тела и души, а также о воцарении героя мы неожиданно находим в русском сказочном фольклоре. В сюжете сказки Ершова "Конек-горбунок", написанной автором на фольклорной основе, можем видеть практически полное соответствие этрусской космогонической концепции о перерождении души. Это добывание героем на морском берегу Царь-Девицы, живущей в море или у моря, борьба с ней Ивана-Дурака, совершение им ритуального прыжка в кипящую воду, его внутреннее и внешнее преображение и омоложение после этого, а затем вступление в сакральный брак с Царь-Девицей, прихода на царство. Подчеркивание девственности Царь-Девицы не случайно и соответствует этрусским представлениям о сакральном браке. Можно с большой долей уверенности сказать, что сказка Ершова "Конек-Горбунок", написанная им на основе народных русских преданий, - это отголосок древнейшего индоевропейского мифа о сакральном браке и перерождении души.

Здесь уместно сказать несколько слов о славянском и в частности русском фольклоре, одним из типичнейших сюжетов в котором является долгое путешествие героя. Путешествие связано с опасностями, а иногда и с умиранием самого героя - прохождением им через смерть. Вспомним хотя бы сюжет сказки об Иване-царевиче и Сером волке.

Отметим, что волк в понимании этрусков связан с Загробным миром - его скальп украшает голову царя Преисподней. В сюжете русской сказки Ивана-царевича убивают братья, но волшебный волк оживляет его посредством мертвой и живой воды. Пройдя через смерть, Иван-царевич вступает в брак с волшебной царевной, после чего происходит его "воцарение". Так же типичен сюжет прохождения героем через Подземные (Загробные) царства: медное, серебряное и золотое. Герой одолевает чудовищ, охраняющих эти царства, затем вступает в брак с девицей-красавицей, или царевной, добытой им в Подземном мире, а в финале сюжета сказки происходит его "воцарение". К сожалению, мы не можем подробно останавливаться на этом вопросе. Это тема отдельной статьи или книги. Для нас важно, что русский фольклор сохранил для нас, пусть в слегка искаженном виде, именно древнейшие представления Средиземноморской общности народов.

Остановимся на важнейшем этапе посмертного существования души покойного в Загробном мире, который происходил после сакрального брака души мужчины и женского божества. Из анализа погребальной скульптуры этрусков, например, бронзового этруска из Эрмитажа, известно, что по мнению этрусков преображение души человека в бога после физической смерти человека должно было пройти стадию превращения в женщину.

Женщина, таким образом, в определенный период развития этрусской мифологии, в посмертной жизни мужчин становилась тем. в кого перерождался мужчина, была объектом его перерождения, но перед этим она вступала с мужчиной в сакральный брак, который и был толчком перерождения души мужчины.

О перерождении души говорил Сервий: "... есть некие священные средства, с помощью которых человеческие души обращаются в богов, которые называются animales, потому что возникают из душ (коментарий к "Энеиде", III, 68). Попробуем прояснить этот вопрос.

До нашего времени дошла целая группа памятников, показывающих это превращение. На них символически обозначено длительное путешествие по волнам Мирового океана, бывшего некой Праматерией, через которую надо было пройти усопшему. Например, бронзовая скульптура этруска из Эрмитажа имеет тело мужчины, а голова превратилась в женскую голову. Тело надгробия лежит в орнаменте из волн, в руке этруска чаша с напитком преображения.

Представление о превращении души мужчины после смерти в женское божество связано с появлением в VIII-VII веков до н.э. в Этрурии трехчленной системы власти (о чем будет рассказано ниже в разделе "Лукумон"), построенной по следующему принципу: деспот-администратор, Лукумон, выполняющий жреческие и судебные функции и некая женщина между ними. Роль этой женщины загадочна, но явно значительна. В римской историографии рядом с именами древних царей Нумы Помпилия и Тарквиния Древнего упоминаются женщины советницы, жрицы и пророчицы. От римских авторов нам известно, что жена римского царя-Лукумона - Тарквиния Древнего звалась Танакил и знала в совершенстве математику, медицину и искусство гадания, только благодаря ей Тарквиний Древний стал царем Рима.

Танакил умела толковать предзнаменования и воспользовалась этим искусством в своих интересах. По легенде, у грудного ребенка рабыни Сервия Туллия воспламенилась головка. Все подняли крик и бросились тушить пламя, но Танакил, привлеченная шумом, распорядилась, чтобы никто не касался ребенка, пока он сам не проснется. И действительно, как только малыш открыл глаза, сверхъестественное знамение исчезло.

После чего Танакил тайно сообщила своему мужу, царю Тарквинию, что этот ребенок станет его приемником. Они стали его воспитывать и, когда он вырос, обручили со своей дочерью, показав тем самым, что прочат его в наследники трона. Предсказание Танакил сбылось, чему она активно способствовала. Характерно, что власть в Риме периода этрусской династии передавалась с помощью женщин.

Роль Сибиллы и нимфы Вегойи как предсказательниц судеб Рима и Этрурии, указывает на значительную роль женщин в этрусской государственной и религиозной жизни Этрурии. В отличие от греческих предсказательниц - пифий, этрусские прорицательницы играют самостоятельную роль в истории и обществе. Одновременно с вхождением женщин в "магическую власть" и появляются указанные выше идеи о видоизменении тела мужчины после смерти для продолжения его посмертного существования.

Представления, появившиеся в Этрурии в VI-VII вв. до н.э., указывают на влияние в этот период некоего этнического элемента, принесшего их с собой в Этрурию. К этому времени относится рост связей Этрурии с Кипром и Сардинией. На этот и предшествующий период ложатся эмиграции в Этрурию волны пеласгов, ил-линойцев, венедов. Очень важно, что данные народы относились к индоевропейской общности, где долгое время сохранялась идея Великой Матери. Эта миграция с одновременным появлением культа женщины и матери объясняет определенную близость в религии и мировоззрении таких, казалось бы, далеких народов, как этруски и русский народ.

В России идея почитания Великой Матери вылилась в повсеместное почитание Богородицы. Процентное количество Богородичных храмов и почитаемых икон несравнимо ни с каким другим персонажем христианской мифологии. Следы такого почитания Великой Богини найдены Ю. Шиловым в раскопках курганов на левобережье Днепра, относящихся еще к V тысячелетию до н.э. и по мнению Ю. Шилова принадлежащих протославянам (хотя данное мнение довольно спорно).

На роль женщины в преобразовании души мужчины указывает и изображение на крышке одной из биконических урн виллановианского типа, найденной на этрусском кладбище близ Вольтерры, к юго-западу от Флоренции. На ней изображен человек, сидящий за столом, на котором стоит большая чаша с напитком преображения души. Рядом с мужчиной стоит женщина. На чаше видны этрусские буквы. Женщина как бы является дарительницей бессмертия для души мужчины.

Подобное представление можно видеть в этрусских росписях на стенах гробниц, как отражение идеи "перехода", поединка старой и новой форм покойника и победы новой, молодой, которая воплощала начало нового цикла жизни.

В связи с идеей перехода в Загробном мире мужской души в женское божество интересно сопоставление пары Аполлона и его сестры Артемиды. Артемида представляется на изображениях мужеподобной, без выраженных женских признаков, она воительница и охотница, скорее юноша, чем девушка. Аполлон, напротив, очень женственен, имеет скорее фигуру женщины, чем мужчины. Он постоянно находится в компании муз, причем никаких сексуальных связей с этими музами не имеет.

Характерно, что, по представлениям античности, на севере или северо-западе находится страна Гиперборея, куда на колеснице, запряженной лебедями отбывал на зиму солнечный Аполлон. На Крите существуют древние предания, говорящие о смерти Аполлона и его возрождении. В конце античного периода даже показывали его могилу. В этом случае можно предположить, что путь на север совершал не сам Аполлон, а его душа, которая возвращалась возродившейся в новом теле.

Возможно, идея смерти и перерождения через женский облик связана с древнейшими представлениями об Аполлоне, тем более что у этрусков Аполлон - Аплу - связывался с Загробным миром. Дата его возвращения близка к зимнему солнцевороту и практически совпадает с днями прибытия Диониса "из-за моря" на Анфестериях - празднике зонтиков.

Ритуалы и представления этрусков, указывающие на необходимость перерождения души мужчины в женщину после смерти, имеют неожиданный аналог - археологические находки, сделанные на Левобережье Днепра археологом Ю. Шиловым. Он описывает захоронение 2000-1700 гг. до н.э., где были найдены останки человека, лишенного при жизни мужских половых признаков, а через год ритуально умервшленного. Это захоронение, по мнению Ю. Шилова, связано с древнейшими арийскими мифологическими и астрологическими представлениями. Изменение пола в данном случае связано с представлениями о перерождении данного человека после его смерти в женское божество* [*Шилов ЮЛ. Пути ариев. Киев, 1995. С. 285-288.]. (О существовании подобного представления на Руси, возможно, говорит тот факт, что в русском языке слою "душа" - женского рода. В духовных стихах об умирании она также представляется в виде женщины.)

Роль женщин в Этрурии и матриархальные родовые связи широко подтверждаются мемориальной эпиграфикой - с надписями на надгробиях с указанием рода матери усопшего. Почитание имени матери сохраняется до наших дней, например в Испании, где человек к своему имени прибавляет имя матери.

В космогонических представлениях этрусков о нисхождении души в Загробный мир, путешествие представлялось не только как выезд на колеснице в сопровождении различных провожатых; существовал еще один важный мотив, который был связан с прямым переходом в хтоническую стихию Загробного мира. Такой стихией, как уже неоднократно упоминалось, являлось море, поэтому переход в Загробный мир представлялся как прыжок (ныряние) в море.

Сохранились множественные фрагментарные свидетельства о наличии в воззрениях италийцев и этрусков мысли о том, что в новую жизнь после смерти можно вернуться, совершив "ритуальный прыжок". Этрускам был хорошо знаком "купальский" ритуал, выражающийся в прыжке в воду.

Вода, выступавшая как символ Протоматерии и Протоматери всего сущего, рассматривалась как символ смерти-возрождения и обновления. Сам прыжок понимался как некий волевой акт, направленный к обновлению души и тела, но он же олицетворял момент умирания и перехода в Загробный мир.

Рисунок 53

Отметим, что подобные представления существовали еще в Крито-Микенском царстве, мифология которого имеет много сходных черт с этрусской. В гробнице "Охоты и рыбной ловли" в Тарквиниях, относящейся к 520-510 годам до н.э., представлен акт "перехода" в Загробный мир ритуальным прыжком в воду. Считалось, что в водах умерший вступит в брак с богиней и возляжет с ней на пиру. Присутствие будущей сакральной супруги в водной стихии указывает на магическую сторону совершаемого брака как прохода через водную Протоматерию, через смерть к возрождению.

Подобная идея соответствует русской сакральной традиции Купальского обряда, который проводит ту же самую идею омоложения и новой жизни как для каждого участника праздника, так и для всей природы.

Представляется интересным, что ныряльщик бросался в море на северо-запад, где по этрусским представлениям находилась сфера творения мира и жизни. В северо-западном локусе наступал момент превращения души усопшего, где она вступала в ритуальный брак с женским божеством.

Ныряльшик повторяет путь умершего в гробнице, входившего с Юга и выходившего на северо западе, поэтому в ряде гробниц для входящего в Загробный мир были помечены "двери" выхода, аналогичные ложным дверям в египетских гробницах.

Рисунок 54

В северо-западной стороне гробницы этруски часто помещали погребальную пищу. Той же идеи нахождения сферы творения мира на Северо-Западе придерживались и древние персы. Северо-западный локус наглядно отмечен в царском дворце в Персеполе. Северное направление интересно еще и тем, что древние греки на севере мыслили Колхиду, где волшебница Медея совершала ритуал омоложения путем варки в котле стариков, что очень напоминает эпизод варки царя Царь-Девицей, с целью его омоложения, в сказке Ершова "Конек-Горбунок". Ряд исследователей указывает на то, что варка с целью омоложения была аналогом ритуального прыжка.

Можно наблюдать существенное отличие в женском и мужском пути в Загробный мир. У мужчины преображение связывается с сакральным браком и превращением мужской души в богиню, по крайней мере на одном из этапов своего перерождения в женщину, причем, женщину "рождающую его новую божественную сущность". Иными словами можно сказать, что одну и ту же идею перерождения души этруски изображали разными способами. Первым способом было показать наличие сакрального брака с женским божеством, которое одновременно являлась мистической женой души и ее матерью, т.е. в процессе сакрального брака с богиней душа как бы растворялась в женской материнской стихии и вновь рождалась на свет в новом качестве. Поэтому в этрусских гробницах часто встречаются изображения женщин с детьми.

Рисунок 55

Вторым способом демонстрации процесса перерождения мужской души был прием, использованный при изготовлении скульптуры бронзового этруска из коллекции Эрмитажа. В памятниках такого рода показано поэтапное преображение души, одним из этапов которого было превращение в женское божество, которое затем рождало новую сущностную оболочку для души. Для того, чтобы такое преображение было понятнее, обратимся к аналогии из животного мира. Превращение гусеницы в бабочку проходит через стадию куколки, которая сама из себя рождает новую сущность. Вполне вероятно, что процесс преобразования души после смерти, соотносился этрусками с природными биологическими явлениями, которые они могли каждодневно наблюдать.

У женщины загробный путь связан со стихией Протоокеана, Первоматерии, в которой она должна очиститься и преобразиться как "рождающая богиня". Представления о перерождении женской души близки к представлениям о мистическом прыжке в Протоокеан.

Кроме прыжка в Первоматерию Протоокеана, загробный путь женской души можно видеть на ряде этрусских женских надгробий, например, на стеле из Чертозы в Болонье, на которой изображена женщина, выезжающая под зонтиком на колеснице. На передке колесницы изображена сирена, следовательно, выезжает не сама женщина, а ее душа, так как сирена являлась помощником души в преодолении водной загробной стихии, связанной с чудовищами и всепоглощающим Протоокеаном (см. раздел "Сирены"). Кроме возницы, на стеле изображен летящий обнаженный Гений, благословляющий душу в путь, перед колесницей шествует бог-проводник, перед ним - бегущий пес, который являлся символом отыскания пути и проводничества и связывался с Загробным миром. Такое количество проводников говорит о том, что для женщины путь в Загробном мире неведом. То, что женщине придется преодолеть водную стихию, подчеркнуто тем, что бог-проводник в одной руке держит жезл, а в Другой - весло, об этом говорит и орнамент волн по периметру стелы. Мы полагаем, что душа умершей женщины нисходит в стихию Первородного моря - для последующего возрождения в нем. По-видимому, душа женщины для дальнейшего существования и перерождения должна соединиться с Протоокеаном.

Другим таким изображением является изображение на цисте из Принесте.

На ней выгравировано путешествие души умершей женщины в Загробный мир.

То, что речь идет о путешествии в Загробный мир - мир Смерти, видно из следующих деталей. Сам сосуд опирается на ножки в виде львиных лап, а над ними хорошо просматривается изображение львов, терзающих жертву.

Рисунок 56

Рисунок 57

Известно, что у этрусков лев часто символизировал мир Смерти и саму физическую смерть (см. раздел "Лев"). Поэтому, удвоенное изображение льва, лапы и "львы терзающие" - достаточно прозрачный намек на мир Смерти. На это же указывает и орнамент, охватывающий низ сосуда. Он состоит из чередования направленных вверх и вниз стилизованных растений и, видимо, обозначает преходящий характер земной жизни, чередование жизни и смерти в мироздании. Ту же мысль подтверждает изображение стилизованной виноградной лозы в верхней части сосуда. Виноградная лоза была символом Диониса/Фуфлунса, который являлся богом смерти и возрождения. Связь сюжета с дионисийским культом подтверждается изображением в левой части гравюры Фавна верхом на козле. Хорошо известно, что римский Фавн отождествлялся с Дионисом/Фуфлунсом и его изображение - прямое указание на возрожденческое содержание сюжета. Кроме того, перед Фавном изображена сухая ветка, находящаяся на постаменте. На этой ветке показано появление свежей листвы, как символ перехода смерти в жизнь. В левой части гравировки изображен обнаженный музыкант с лирой за спиной, он следует вслед летящей птице, навстречу Фавну. Отметим, что музыка была непременным атрибутом этрусских ритуалов, в том числе и похоронных. Музыкант, играющий на флейте, в свою очередь, сопровождает двух уходящих в Загробное царство женщин. То, что женщины уходят в иной мир, подчеркнуто тем, что лица их прикрыты одеждами. Обычай прикрывать лица умерших женщин виден также на фризе из Мурло и на алебастровой урне II в. до н.э. из Вольтерры. Причиной такого обычая являлась вера этрусков в то, что основная, личностная душа находится в голове. Закрывая лицо, этрусские женщины оберегали свою личностную душу от не всегда благожелательных сил Загробного мира, которые, видимо, по поверьям этрусков могли ее похитить.

Порог Загробного мира отмечен колонной. Души женщин встречает богиня Загробного мира, протягивающая им руку, что должно было означать благожелательную помощь. В другой руке богини находится священный жезл - символ ее власти.

То, что женщин встречают в Загробном мире и готовы им оказать помощь в пути, подчеркивает фигура собаки, которая кроме того, что являлась символом Загробного мира, считалась проводником души по этому миру. Кроме собаки, женщин встречает мужчина, нагруженный тяжелым тюком, видимо, содержащим все необходимое для посмертного путешествия.

Существенным элементом данного сюжета является изображение специальных жреческих гаданий и ритуальных жертвоприношений, посвященных судьбе душ умерших женшин. На цисте изображено два жреца, на что указывают священный посох авгуров и ритуальная накидка на их плечах. Причем показан, видимо, один и тот же жрец в разные моменты своих ритуальных действий, что Подчеркивается идентичностью лица и одежды в обоих случаях.

В первом случае жрец, приложив руку к глазам, следит за полетом птицы. На то, что происходит гадание по птицам, указывает обнаженная фигура младшей богини с крыльями за спиной жреца, которая кормит другую птицу священным кормом. Оба вида гадания, как по тому, ест или не ест священная птица корм, так и по полету птицы, были хорошо известны в Риме. Римские жрецы восприняли их в свое время от этрусков.

На боговдохновенность жреца указывает крылатая фигурка Гения, паряшая около его головы во время гадания.

Указание на ритуальные дары богам Подземного мира представлено в образе фигуры того же жреца с жертвенным сосудом в руках, следующим вслед за первой женщиной и оборачивающимся в сторону второй.

Из анализа всей сцены, представленной на цисте из Принесте, можно сделать вывод, что этруски использовали для определения судьбы умершего различные гадания, в том числе по священным птицам.

И самое важное, загробное путешествие и реинкарнация души умершей женщины относилось в Этрурии к культу Диониса/Фуфлунса. Кроме того, выявлен ритуал закрывания нижней части лица женщины во время ее путешествия по Загробному миру.

3. СИМВОЛ ГИБЕЛИ ДУШИ. ПАРИС/АЛЕКСАНДР

Рассматривая представления этрусков о путешествии души в Загробном мире, нельзя не остановится на случаях, когда этруски считали, что душа в Загробном мире обречена вечным страданиям. Примеры таких представлений можно видеть на целом ряде этрусских зеркал, посвященных герою Троянской войны Парису. Этруски на своих изображениях часто называют его Александром.

В литературе много пишется, что этруски по своему трактовали сюжеты греческих мифов. Попробуем реконструировать их понимание сюжетов "Илиады" на основе изображений на трех этрусских погребальных зеркалах.

Первые два изображения были нами взяты из книги Дукати* [*Ducati P. Storia dell' arte etrusca. V. 2. Firenze, 1927.]. Третье зеркало принадлежит коллекции гос. Эрмитажа и относится к III в. до н.э.

На таблице 243 из книги Дукати изображено зеркало, на котором представлена сцена, связанная с Троянской войной. В центре композииии показано прощание Елены с Агамемноном. Слева от Елены расположен Александр/Парис. Между Еленой и Агамемноном находится брат Агамемнона Менелай. В одной руке он держит чашу в другой - копье. Его укоризненный взгляд в сторону Елены, как бы предвещает ее измену. Чаша в его руке - женский символ, копье - символ мужчины. В таком контексте Менелай предстает как хранитель чести и семейных устоев, что соответствует его роли в сюжете Гомеровской "Илиады".

В правой части зеркала видна Лаза Тимрае. В ее руках находятся алабастр и жезл. Тимрае обращена спиной к персонажам сцены, а перед ней молодой росток. Отметим, что на большинстве этрусских изображений алабастр и жезл - символы возрождения души умершего. Алабастр содержит "живую" воду возрождения, а жезлом этрусские Лазы и богини "открывают" уста возрожденной души, чтобы вдохнуть в новое тело жизнь. Подобное открывание уст встречается в египетских ритуальных практиках. У этрусков можно видеть такое "открывание" на цисте из Принесте, где Менрва "магическим" жезлом открывает уста новорожденному Марсу.

Лаза Тимрае отвернулась от всех присутствующих в сцене. Поэтому, можно видеть в этом намек на то, что предстоящий грех Елены и Париса/Александра не заслуживает прощения.

Рисунок 58

В левой части сцены божество из круга Афродиты/Туран (или она сама в одной из своих ипостасей) под именем Меан передает Парису венок, как символ того, что Елена будет ему принадлежать. Левее Меан расположился бог царства смерти - Аита. На его голове надета "фригийская" шапочка, делающая его по приданию не видимым. Его лицо обращено к Парису, что является указанием на то, что преступная любовь приведет многих присутствующих, и в первую очередь Париса, к смерти.

В верхней части зеркала показан глава богов Тин. В руке он держит символ своей власти - молнию. Тин восседает на троне, опирающимся на двух сфинксов, которые у этрусков символизировали возрождение души после смерти (см. раздел "Сфинкс"). Перед троном Тина стоит Геркле/Геракл с палицей в одной руке и с крылатым ребенком в другой. Крылатый ребенок, по всей видимости, изображает вечно юную богиню луны и возрождения Тиур/Аритими. Ее имя написана как (eteur). На то, что речь идет о богине Аритими. соответствующей греческой богине Артемиде, указывает изображение лани на средней части зеркала, которая являлась символом этой богини. Кроме того, на следующем рассматриваемом нами зеркале, связанном с судом Париса, мы видим ту же богиню. В сцене с Парисом лань отвернула от него голову, как бы отказывая ему в посмертной жизни и возрождении. Отметим, что сам Геракл, в этрусской религиозной концепции являлся символом возрождения мужской души, а богиня зари - Аритими, видимо, женской. На то, что в верхней части изображения на зеркале представлено судебное разбирательство указывают фигуры Туран/Афродиты - ответчицы и фигура богини Талны, которая, видимо, была одной из ипостасей богини Уни и как богиня охраняющая брак и материнство представляла сторону обвинения (см. раздел "Тална"). Обе богини и Туран и Тал на показаны с символами возрождения. Рядом с Туран находится живой росток - символ возрождения природы, а в ее руке жезл с навершием в виде бутона, так же символа возрождения и победы жизни над смертью. Рядом с богиней Талной изображена водоплавающая птица - символ преображения души после смерти. Исход суда представляется следующим. Парис/Александр осужден на вечные муки, что подчеркнуто вниманием к нему бога смерти Аиты, а Елена заслужила прощения, так как на нижнем уровне зеркал среди орнамента, содержащего возрожденческую символику, расположилась лаза Ракунета с алабастром и "оживляющим" жезлом в руке. Ее взгляд обращен на Елену.

В самом деле, по логике событий Елена не виновата в своей измене Агамемнону, так как действовала по принуждению богини Афродиты/Туран. Предложенную нами реконструкцию сюжета "Илиады" в этруском понимании законов мира, подтверждает этрусское зеркало, изображающее суд Париса/ Александра. В средней части зеркала изображен на троне Парис/Александр, сбоку от него выгравированы три богини: Менрва/ Афина, Уни/Гера, Туран/ Афродита. Александр указывает рукой в сторону Туран/Афродиты, которая бесстыдно обнажила перед ним свое тело. За спиной Туран стоит ее служанка, обеспокоено взирающая на богиню. Богиня Уни обличающе указывает на Туран как обманщицу.

Выбрав самой красивой из трех богинь богиню Туран, т.е. польстившись на удовлетворение земных страстей и желаний, Парис/Александр обрек свою душу вечным мукам в Загробном мире. На данное обстоятельство указывает стоящий за спиной Париса/ Александра бог царства мертвых Аита, который по хозяйски положил на плечо Париса свою руку. На зеркале он представлен под греческим именем Аид.

Рисунок 59

На гибель души Париса также указывают изображения в верхней и нижней частях зеркала. В его верхней части показана скачущая на квадриге богиня Тиур, которая соотносилась с италийской богиней Дианой. Богиня Диана, в свою очередь, была связана с лунным культом и культом возрождения души. Космический характер изображения богини и ее связь с культом возрождения души подчеркнут рисунком звезды над ее головой. По видимому, имеется в виду первая утренняя звезда, соотносимая этрусками с проходом души через препятствия Загробного мира.

Бег колесницы, а значит, и возможность возрождения души Париса, преграждает мужская фигура с поднятой рукой. Чтобы у зрителей не оставалось сомнения в исходе судьбы Париса, в нижней части зеркала, соответствующей Подземному миру, представлен тоскующий, схватившийся за голову Геркле/Геракл. Он, как говорилось ранее, символизировал спасение и возрождение души. Геркле бросил свое оружие: дубину и стрелы. В данном случае он символизирует душу Париса, которую охватывает адское пламя, также представленное на изображении. Даже шкура льва оживает на плечах Геркле и оскалившись угрожающе поднимает лапу. Отметим, что символика грозного льва у этрусков связана с гибелью физического тела человека и указывает на скорую смерть Париса.

На зеркале III в. до н.э. из коллекции Эрмитажа также изображен суд Париса. Парис представлен в окружении 3 богинь. Одна из богинь, бесспорно соответствующая богине Туран, представлена обнажившей тело перед Парисом. Казалось бы, ничего на данном зеркале не указывает на судьбу героя и его грехопадение. Но это не совсем так. Парис изображен во "фригийской" шапочке. Отметим, что такая же шапочка изображена на голове царя Загробного мира Аиты на первом из рассмотренных нами зеркал. Кроме того, еще Е. Мавлеев отмечал близость Париса к этрусскому богу Турмсу/Гермесу на основании присутствия данного головного убора у обоих персонажей. На этрусских памятниках также существует изображение в подобной шапочке бога входов и выходов Кулсана (см. разд. "Кулсан"). Все 3 этрусские божества связаны с миром смерти. Бог Аита - его хозяин, Турмс - проводник душ, а Кулсан - привратник перед вратами в Загробный мир. Следовательно, сама "фригийская" шапочка - своеобразное напоминание на принадлежность миру смерти. Поэтому, то, что она изображена на голове Париса, намек на уготовленную ему богами судьбу - расплата за преступление.

Из вышеизложенного можем предположительно вывести концепцию гибели души, бытовавшую у этрусков. Душа гибнет если устремлена не к небесным благам и не к благополучию народа, а к земным страстям, в том числе к похоти, которую в данном случае олицетворяет богиня любви Туран. Небесное царство олицетворяет небесная царица Уни, а земное, покровительница ремесел, городов, плодородия, богиня-мать Менрва. Отказ Париса признать первенство одной из этих богинь в замен на удовлетворение своих личных страстей и амбиций является, по мнению этрусков величайшим грехом, который к тому же повлек за собой гибель Трои. Отметим, что выходца из Трои Энея этруски считали своим предком, кроме того предками этрусков были пеласги, также воевавшие на стороне троянцев. Следовательно, само следование губительным страстям могло, в представлении этрусков, пониматься как причина гибели народа. Не случайно в этрусских преданиях нимфа Вегойя предрекала конец этрусского племени, когда будут нарушаться божественные установления и законы (см. разд. "Вегойя").

Наше мнение подтверждают многочисленные этрусские записи в гробницах и на саркофагах, в которых перечисляются заслуги покойных перед богами и собственным народом, например, свиток на саркофаге Лукумона Лариса Пулены. Примером гибели души этруски, видимо, считали историю Париса/Александра.

ТАЙНЫ ЭТРУССКИХ ГРОБНИЦ

Этрусские гробницы - это не просто место упокоения праха покойных, а сложные ритуальные строения, отражающие основные космогонические мифы этрусков и помогающие душам умерших совершить посмертное перерождение. Гробницы этрусков строились как образ пути в Загробный мир и своей архитектурой отражали этот мир. В архитектуре этрусских гробниц и храмов, а также в эпиграфических памятниках, обнаруживаемых вокруг них, прослеживается сакральный характер их предназначения и следов ритуального использования.

С.А. Кауфман считает, что наиболее ранние гробницы этрусской постройки можно сравнить с близкими им по времени круглыми гробничками "геометрического" времени X-VIII веков до н.э. на Крите. Такое сходство в отношении к сакральной архитектуре гробниц на Крите и в Этрурии подтверждает идею об общности древнейших мифологических и мировоззренческих представлений в до древнегреческие времена у большинства народов Средиземноморья.

Отношение к посмертному существованию души и желание облегчить ее путь по Загробному миру было у этрусков настолько серьезным, что для того, чтобы умершие могли ориентироваться в Загробном мире и даже въезжать туда на колеснице, этруски строили туннелевидные дороги, которые прорывали в туфе. Протяженность таких туннелей была с километр и более, они прорывались на глубине 10-15 м, шириной, достаточной для перемещения двуколки.

В стенах туннелей находились входы в склепы. Представляется существенным, что туннели как дороги не были нужны этрускам. Эти грандиозные сооружения создавались исключительно с магической целью, для помощи душе умершего в ее путешествии по Загробному миру. Такое отношение к посмертной судьбе человека не является чем-то исключительным в Древнем мире. Достаточно вспомнить грандиозные египетские пирамиды или величественные скифские курганы приднепровских степей...

Рисунок 60

Рисунок 61

Рисунок 62

В связи с проблемой этрусских захоронений заметим, что тщательно выполненное по всем правилам и ритуалам захоронение, проведенное в соответствующей гробнице, касалось далеко не всего населения Этрурии. Судя по археологическим данным, у этрусков сакральные знания передавались по наследству, главным образом в знатных семьях.

Архитектура этрусских захоронений указывает на строгую дифференциацию по родовому происхождению между самими этрусками и им подвластными народами и рабами. Археологическое изучение этрусских погребений выявило социальное расслоение населения. Низшие слои этрусков составляли домашние рабы и пенесты - зависимые земледельцы. Античная традиция донесла сведения о том. что пенесты - аборигенное население Фессалии, обслуживающее земледельческую отрасль экономики. Пенесты - коренное население, покоренное тирренами и обложенное повинностями. В отличие от рабов, пенесты не имели рабской зависимости. Некоторый материал по терминологии проясняет категории зависимого населения - оно делилось на этера, лаутнии, видимо, лете.

Знатные роды этрусков, в раннюю пору развития их цивилизации, хоронили своих покойников в курганах с каменным основанием, обозначая на плите сложное составное имя сородича. Надгробные надписи не знатных членов общины имели простые личные имена.

В связи с вопросом о сходстве этрусских и славянских древних верований, отметим сходство способа захоронения в этрусских курганах со скифскими курганами в Поднепровье и древними славянскими захоронениями.

Многие гробницы около города Цере украшены маленькими колоннами и миниатюрными хижинами. По мнению ученых, колонны могли олицетворять мужскую силу и способность к деторождению. Мужчина - глава дома, его "опорный столб", следовательно, колоннами обозначены места захоронения мужчин (иногда эти колонны трактуются как фаллические символы). Место женщины - в доме, поэтому хижинами отмечены женские гробницы.

Воинов, как в Этрурии, так и у неэтрусского населения Италии, хоронили в полном вооружении. У изголовья помещали меч в ножнах, у ног - копье, иногда конские удила и всегда - щиты. Наличие в захоронениях щитов было не случайно. Кроме выполнения охранной функции для души в ее странствиях по дорогам Загробного мира, щит еще сопоставлялся с солнечной символикой. Данная символика помогала воину в его посмертном перерождении. Он как бы повторял путь солнца через ночной - Загробный мир, в новую жизнь, к новому рассвету.

"Правильное" расположение склепов, в соответствии с ритуалами, считалось очень важным вопросом, который в разных городах Этрурии решался различными способами. Их обычно размешали:

1) На плоских площадках рядом с городом;

2) В боковых склонах плато, на которых стояли города, например, как в городе Питильяно;

3) Склепы могли подниматься по боковым склонам от основания, вплоть до вершины плато, как в городах условно названных Норкью, Блеру;

4) В заглубленных, искусственно создаваемых траншеях. Захоронения этрусков очень разнообразны. Кратко перечислим существующие типы этрусских захоронений и их положение относительно этрусских городов.

Наибольший интерес представляют ранние этрусские захоронения типа тумулус VII в. до н.э., найденные в латинском городе Политории, которые сходны с аналогичными могильниками в Этрурии и с погребальными холмами Малой Азии, известными по открытому в 60-х годах XX в. погребению лидийского царя Гига. Ранее говорилось, что одним из предков этрусков, переселившихся на Апеннинский полуостров, согласно античным источникам, были лидийцы. Видимо, был прав Геродот, утверждая, что лидийцы были одним из народов, которые составили впоследствии этрусскую нацию. Наш интерес к лидийцам обоснован еше и тем, что последние научные и археологические исследования указывают на Малую Азию как на одну из зон расселения протославянских народов.

Рисунок 64

На раннем этапе развития своей цивилизации этруски имели обычай насыпать над своими захоронениями курганы. Курганы этрусков по большей части датируются VII-V вв. до н.э. Ранние путешественники по Италии сообщали, что видели курганы по меньшей мере 30 м в диаметре и около 18 м в высоту.

Насколько серьезно относились этруски к своим покойникам, видно из планировки древнего этрусского города Цере. Некогда этот город занимал площадь более 400 акров, из них 87 акров земли, расположенной на возвышении над долиной, были выделены под некрополь, где хоронили умерших. Здесь было множество курганов, некоторые из них достигали в высоту 18 м. Могильники имели скругленные вершины и каменные стенки-крепиды у своего основания.

Захоронения в виде гробниц находят в основном на территории самой древней Этрурии. Переход от курганных захоронений к гробницам был постепенным и связывался с местными условиями. Так, в окрестностях Перузии, в отличие от города Цере, этрусских могильников нет, местная знать хоронила своих покойников в семейных гробницах, высеченных в каменистом склоне холма, тем самым развивая новый тип погребальной архитектуры.

Архитектура и оформление гробниц постоянно развивались - постепенно гробницы стали украшать фресками, которые появились у этрусков довольно рано - в VII в. до н.э.

В северной Этрурии, где преобладают твердые породы, гробницы составляли из отдельных блоков, а в приморской полосе, богатой мягкими туфами, погребальные сооружения были целиком высечены в горной породе. Установлено, что древнейшие из этрусских гробниц построены по принципу "ложного свода" и "ложного купола" и относятся к концу VII началу VI вв. до н.э.

Рисунок 63

Некоторые специалисты утверждают, что "ложный свод" ввели в итальянскую архитектуру тирренские переселенцы. "Ложный свод" образуется прилегающими друг к другу рядами горизонтальной каменной кладки. Мистическая роль формы ложного купола и ложного свода над усопшим считалась настолько важной, что вначале использовалась как образец для вытесывания камер в туфовой породе, но вытесывание, в отличие от кладки, допускает любую форму, поэтому со временем происходит переход от прежних форм к плоскому перекрытию. Переход к новой архитектуре гробниц, возможно, был обусловлен отходом от старых традиций под влиянием новых волн эмиграции в Этрурию, что сказалось в полном отказе от традиционной формы погребения.

Новая волна переселений в Италию привела к тому, что на рубеже VII-VI вв. до н.э. появляются гробницы, изображающие интерьер жилого дома. Самые ранние из этих сооружений - гробницы города Цере, имеющие веерное перекрытие. Подобная архитектура гробниц является продолжением древней традиции этрусков изображать погребальные урны в виде дома-гробнички или скульптуры человека, где предполагалось посмертное существование души предка. Гробницы, оформленные как интерьер дома, имеют центральный столб, не имеющий никакого функционального значения. Столб в центре этрусских гробниц символизировал мировую ось, связывающую миры между собой. Помещение гробницы, оформленное как жилое, с "мировой осью" в центре, указывает на появление в Этрурии во второй половине VII в. до н.э. идеи переселения души из погребальной камеры в новые пространства Загробного мира. Появление этой идеи совпадает по времени с появлением представлений о посмертном преображении в женщину и приходом на территорию Этрурии племен пеласгов, венедов, иллирийцев. Ранее нами указывалось на то, что приход в Этрурию индоевропейских племен привнес в этрусское мировоззрение новую глобальную идею, которая была связана с почитанием женщины - Великой Матери, что серьезно повлияло на весь жизненный уклад и религиозные представления этрусков.

Рисунок 65

Рисунок 66

Рисунок 67

В том же VII в., после волны переселения народов, в этрусских гробницах появляется фресковая живопись, примером чему может служить гробница "Кампана" вблизи города Вейи, датируемая второй половиной VII в. до н.э., которая является одной из самых ранних камерных гробниц Этрурии, украшенных фресками.

В VI в. до н.э. многочисленные греческие ремесленники из Ионии (западное побережье нынешней Турции), из-за захвата Малой Азии персами переселяются в Этрурию. В данный период в Тарквинии появляются усыпальницы, украшенные фресками в ионийском стиле. Роспись погребальных камер получает широкое распространение. Расписные камеры появляются в Цере, Вейях, Клузий и Орвьетто. В повседневную моду входит одежда ионийского стиля, что видно из содержания погребальных фресок.

Для того чтобы проиллюстрировать тщательное и глубоко мистическое отношение этрусков к посмертному пути души, подробно опишем одну из гробниц и дадим пояснения ее архитектуры и атрибутики. Для этого используем некоторые данные и выводы, приведенные Е. Мавлеевым и Агнес Карр Вогэн. Они дают интересное описание гробницы Реголини - Галасси в городе Цере, относящейся к первой половине VII в. до н.э. Основной нашей задачей при этом остается реконструкция этрусского мифологического мировоззрения.

Скале, где был врезан склеп, придали цилиндрическую форму курганов-тумулусов. В гробнице имеются три места погребения, хотя, согласно мнению Е. Мавлеева, погребен всего один человек. Она в 1835-1837 годах была открыта священником Реголини и генералом Галасси* [*В описании использованы материалы А.И. Немировского и Е. Мавлеева из различных статей.]. Интерьер гробницы представляет собой узкий, вырубленный в туфе коридор-дромос, который вел в сводчатую галерею, по боковым сторонам которого имеются входы в небольшие овальные в плане камеры.

Как отмечалось ранее, коридор служил указанием пути душе покойного. Верхняя часть усыпальницы перекрыта огромными плитами с постепенным напуском вроде примитивного свода, хорошо видна, оставленная не закрытой и протянувшаяся вдоль всего склепа длинная полоса верхней плиты перекрытия. Такая имитация двускатной крыши часто встречается в архитектуре склепов VII в. до н.э.

Одна стена была украшена фресками с изображением боевых щитов, а у второй стены были сложены настоящие бронзовые щиты. Напомним, что щит ассоциировался у этрусков с солнечной символикой и указывал на возрождение солнца после ночи-смерти.

В центре галереи возвышалось бронзовое ложе с изогнутым изголовьем. Ложе было пустым* [*Миссис Гамильтон Грей в 1839 году якобы обнаружила на этом ложе останки костей.].

На полу вдоль ложа, напротив бронзовых шитов, стоял ряд маленьких глиняных статуэток. Неподалеку нашли кадильницу и несколько серебряных чаш. По обе стороны от входа, у стен, стояли две повозки с большими колесами, сделанные из бронзы и дерева. Одна из них - четырехколесная - была длинной и невысокой, другая, местами разбитая и обугленная, словно побывала в огне, несомненно, представляла собой боевую колесницу. Присутствие четырехколесной повозки объяснялось просто, ее длина и ширина в точности соответствовали длине и ширине бронзового ложа; повозка была этрусским катафалком.

Кремированные останки покойного находятся в глиняной урне с крышкой, украшенной фигуркой коня. В урне с прахом находились останки воина: об этом свидетельствовали находящиеся рядом воинские доспехи - копье, шлем и щит. Ранее говорилось, что конь олицетворяет несколько символических понятий, к которым относятся солнце как символ возрождения, стихия воды - возрождающая и убивающая стихия Протоматерии. Однако в данном случае, так как изображение коня находится на крышке погребальной урны, конь может рассматриваться как проводник души в Загробный мир или, иносказательно, как "ночное Солнце", путешествующее по Подземному миру в ночное время суток. Это подтверждает и тот факт, что на фресках из этрусских гробниц кони часто изображены с красными телами, белыми хвостами и синими копытами. Синие копыта указывают на первичную морскую стихию, где происходит перерождение души. Красный цвет коня говорит о самом перерождении в Загробном мире, он намекает на солнечный характер коня и восстание человека из мертвых, так же как восстает солнце утром, по прошествии ночи-смерти. Белый хвост указывает на чистоту души человека, который может такое перерождение пройти. Как упоминалось ранее, шиты в гробнице также связаны с солнечной возрожденческой символикой.

Рисунок 68

Этрусская символика, опираясь на мифологическое мировоззрение народа, зачастую является вариацией более глобального комплекса представлений о ритуале, связанном со смертью-возрождением Солнца.

Путешествие "ночного Солнца" через Загробный мир часто встречается в древних мифологических верованиях, например в древнеегипетской "Книге Мертвых" есть описание путешествия бога Солнца - Ра по Загробному миру.

Вернемся к описанию интерьера гробницы. Если за уровень земли принять пол в гробнице, то урна с прахом окажется "под землей" в специально заглубленной камере. Второе место, предназначенное для погребения, находится как бы "над землей" - на переносном металлическом ложе. Наконец, третье место, самое удаленное по галерее от входа, устроено прямо "на земле". Расположение мест захоронения на трех уровнях должно, видимо, олицетворять три уровня мира, по которым путешествует душа покойного во время своих преображений. Первое и второе места погребения, судя по набору утилитарных предметов, - мужские. Третье, явно женское. Такое расположение мест погребения на трех уровнях олицетворяет три этапа развития души, которая на третьем этапе должна переродиться в женщину. Между всеми тремя местами погребений установлена специфическая связь. От первого до второго места расставлены крошечные глиняные фигурки высотой 10-11 см, изображающие женщин, одетых в длинные хитоны с короткими рукавами и волосами, уложенными в характерную прическу: очень длинные волосы заплетены в одну косу, доходящую до земли за спиной, а две небольшие тонкие косички лежат на груди. Отметим, что аналогичные фигуры встречаются во многих этрусских гробницах.

Рисунок 69

Рисунок 70

Рисунок 71

Коротко остановимся на символике косы в этрусских представлениях. Известно, что с многочисленными косичками в этрусском варианте скульптуры изображались боги, свободно переходящие из Небесного в Подземный мир и обратно - Аплу (Аполлон) и Турмс (Гермес). Исходя из этого факта можно сделать предположение, что коса указывала на возможность перехода между мирами, что подтверждает наличие косичек у ряда скульптур усопших на крышках этрусских саркофагов, например на крышке саркофага из Цере конца VI в. до н.э.

Если рассматривать верования на Руси как некий аналог, то коса была атрибутом девушки до ее замужества. Она олицетворяла чистоту и непорочность и в тоже время помогала девичьей магии: ворожбе, привороту и т.д. После замужества косу обрезали и волосы женщины, как источник ее магической силы, накрывали головным убором. Отсюда проистекает правило: женщина в церковь заходит только с покрытой головой. Незамужняя девушка была как бы в состоянии перехода к новой замужней жизни. Поэтому и сам брак для женщины рассматривался как некий сакральный обряд ритуальной смерти в доме родителей и возрождение в доме мужа. Думается, что название девичьей косы не случайно совпадает с названием орудия Смерти - косой, которой Смерть переправляет живущих в Загробный мир. К сожалению, мы не можем подробнее остановиться на этом интересном вопросе, так как это уведет нас в сторону от основной темы исследования.

Поверия, связанные с символикой пути в мир Смерти, имеют древнейшую индоевропейскую основу, и мы считаем, что фигуры, провожающие душу с первого места погребения до второго, - это не просто богини или женские демоны, а изображение одной сакральной невесты покойного на разных стадиях пути усопшего.

Рассмотрим вопрос о количестве и символике женских фигурок. На бронзовой модели печени из Пьяченцы (см. соответствующий раздел) мир разделен на 40 частей, причем небу соответствуют 16 ячеек по ободу печени. Ячейки делятся на благоприятные - солнечные и неблагоприятные - лунные.

Рисунок 72

Кроме того, на примере Древнего Египта известно, что в погребение знатных лиц клали изображения их помощников в Загробном мире. Логика таких действий была проста: изображение - равно изображаемому. Нам известно из предыдущего материала о представлениях этрусков о загробном суде, и по аналогии с Египтом можем заключить, что отвечать душе усопшего приходилось перед всеми богами, тем более что этруски со своей скрупулезностью просто не могли четко не распределить обязанности между членами своего пантеона. На необходимость такого распределения указывает и четкая социальная структура этрусских городов-государств, так как этруски строили свои социальные отношения как отражение небесной иерархии богов, на что указывает соответствие Советов верховного бога Тина структуре управления этрусских городов. На данном вопросе мы подробней остановимся ниже.

У 24 женских фигурок правая опушенная рука закрывает раскрытой ладонью низ живота. Левая рука согнута в локте и охватывает горло. У одной из фигурок положение рук зеркально описанному. У 8 фигурок обе руки согнуты в локтях и раскрытые ладони положены на предплечья. Фигурки своеобразной цепочкой "тянулись" от оссуария (места нахождения урны с прахом) к металлическому ложу и выстраивались в полукруг от одной боковой стенки гробницы до другой.

Можно предположить, что фигурки, держащие правую руку внизу живота, указывают на последующую беременность и сакральный брак, тем более они ведут душу к камере с брачным ложем. Ранее говорилось, что на первом этапе своего посмертного существования мужчина вступает в сакральный брак. Девичество фигурок, подчеркнутое их косой, олицетворяет очищение и растворение в Первоматерии, имеющей женские черты. Правая рука, при учете внимания этрусков к бинарным оппозициям "правое - левое", "доброе - злое", указывает на законность, солнечность этого брака. Левая рука лежит на горле, она связана с луной и магией. Известно по изображениям преображения мужчины в женщину, что такое преображение начинается с шеи и головы. Например, у скульптурного изображения бронзового этруска из Эрмитажа. Количество фигурок в позе "беременности" равно 24. Мы полагаем, что это прямое указание на 24 внутренних сектора мира, показанных на модели печени из Пьяченцы (см. раздел "Модель бронзовой печени из Пьяченцы"). Видимо, эти сектора не относятся к Небесному миру, а, скорее всего, принадлежат миру Подземному и являются местами суда над душой покойного* [*Из материалов по изучению модели печени и от Марциана Капеллы известно, что небо делилось на 16 секторов (40-16=24 сектора).].

Женская фигурка и стоящая за ней богиня сопровождают душу по всем секторам. Поэтому мы считаем, что 8 фигурок с руками на предплечьях соотносятся с 8 неблагоприятными лунными секторами неба, перед которыми душе покойного также приходилось держать ответ. Возможно, что "неблагоприятными" для этрусков эти сектора неба стали по причине суда над душой усопшего и вынесения решения о ее дальнейшей судьбе. В этих 8 секторах душе приходится держать ответ за свои земные деяния, и именно они решали судьбу покойного, если судить по "властному" положению рук 8 рассматриваемых статуэток. Скорее всего фигура, зеркальная всем остальным скульптурам и находящаяся в погребении в единственном числе, указывает на окончательное изменение покойного - его зеркальное преображение из мужчины в женщину. Ритуальный характер хоровода, в который попадает усопший, подчеркивается содержанием второго "подземного" склепа, симметричного помещению с ассуарием. Здесь обнаружен кубок-буккеро. У него имеется чашечка, состоящая из лепестков, опирающаяся не только на цветоножку. Вокруг нее находятся четыре дополнительные опоры чередуясь в хороводе, по кругу проходят символ "древа жизни" и характерная "косатая" женщина, на этот раз еще и крылатая, что явно является символом преображения. У нее в руках оказываются два предмета S-образной формы, уходящие за голову, - видимо, символы царской власти и указание на "воцарение" души покойного. Известно, что в древнем Египте такими символами были посох и бич, которые по форме напоминают предметы в руках "косатых". Возможно, потому и руки "косатых" показываются в традиционном для египетских мумий положении.

Сам кубок указывает на напиток преображения; в таком качестве он встречается на многих надгробных композициях. Древо жизни - указание на связь трех миров и возрождение усопшего к новой жизни. "Косатая" с крыльями - его невеста, жена и, наконец, он сам после преображения и "воцарения".

Камера в конце коридора отделена от остального коридора стенкой высотой до пояса и связывается с ним небольшим оконцем. Войти сюда можно как бы по воздуху, что и требуется по запланированному ритуалу. По разложенным в определенном порядке вещам можно судить, что здесь должна покоиться женщина. Драгоценности лежали так, как будто находились на покойной. На золотых украшениях повторяется изображение "косатого" персонажа. Оно в нескольких композициях сопряжено с деревом - Древом Жизни. На украшениях эта фигурка изображена с четырьмя крыльями. По мере приближения к конечному пункту заупокойного путешествия иконография "косатых" насыщается деталями, явно свидетельствующими в пользу их сверхъестественности. В женском захоронении перекрещиваются две линии: с одной стороны трансформация "косатых", с другой, преображение мужчины в женщину. Иными словами, здесь происходит нечто вроде возвращения души умершего в женское лоно, чтобы из чрева земли, как чрева матери, начать новый путь в мироздание. Мужчина, вступающий под землю в образе коня, преображается в женское божество. Подобные представления сохранялись у этрусков вплоть до II в. до н.э.

Рисунок 73

Ведущую роль в формировании образа "косатых" в Этрурии могла сыграть Сардиния, с которой и осуществлялась одна из экспансий в Этрурию индоевропейских племен, возможно близких славянским племенам.

На этом вопросе мы останавливались в начале исследования, когда говорили о происхождении этрусской цивилизации. На Сардинии существовала особая категория женщин - воинственных, вооруженных, наделенных, очевидно, значительной властью. Отличительной особенностью этих сардинских амазонок были длинные толстые косы на груди. Они могли стать прообразом защитницы души в ее пути по Загробному миру. Анализ экономической истории древнейшей Италии подтверждает параллелизм формирования Сардинии и Этрурии, так что и здесь, видимо, были своеобразные амазонки.

Остановимся на рассмотрении предметов, найденных в этой гробнице. Исследователи обнаружили большое количество драгоценностей, большинство из которых носят сакральный характер. Перечислим некоторые из них.

Всего драгоценностей оказалось более 650 единиц. В настоящее время эти сокровища находятся в Григорианском музее Ватикана. В "женской" камере "преображения" находились следующие предметы: золотая мантия, редкостной красоты головная накидка, золотой нагрудник, золотая фибула (брошь) в виде сплюснутого овала, ожерелья, пара браслетов из чеканного золота, украшенных филигранью, перстни и серьги с драгоценными камнями.

Ранее говорилось, что трон в этрусской гробнице - это символ воцарения покойного в Загробном мире. В гробнице Реголини Галасси был найден именно такой посмертный трон, с прикрепленной к нему скамеечкой для ног. Трон был покрыт слоем бронзы. Известный этрусколог Фон Вокано дал описание этого трона: "Великолепная чеканка - прядающие львы и олени, растения в восточном стиле - украшает верх спинки и коробкообразную опору сиденья. Две передние ножки, слегка прогибающиеся внутрь, опираются на лапы животных. Передний край сиденья слева и справа украшен конскими головами, а небольшие подлокотники завершаются бронзовыми коробочками, каждая из которых увенчана рельефом цветков мака".

Обратим внимание на три обстоятельства в этом описании. Во-первых, сидение украшено изображением коней, которые, как мы указывали, считались у этрусков проводниками и спутниками души в Загробном мире. Поэтому в данном случае трон - это своеобразная символическая колесница. В подтверждение этой гипотезы, можно указать на то, что в гробнице находились две настоящие колесницы, а изображение коня украшало урну с прахом, следовательно, усиленно подчеркивалась солнечная символика коня как одного из проводников души в ее пути по Загробному миру.

Во-вторых, на троне имеется изображение мака, который является олицетворением сна, стало быть, его изображение - намек на временность смерти как сна перед пробуждением.

В-третьих, на троне вычеканены львы. Важность данного изображения подчеркивается тем, что львы встречаются еще на ряде предметов из этой гробницы. Так, в числе найденных предметов есть два огромных бронзовых котла с длинной окружности почти 180 см. Каждый котел украшен пятью львиными головами, повернутыми наружу. Также имеется украшение, которое принято считать женским царственным атрибутом, несущее на себе изображение все тех же львов. Это овальная фибула - большая пряжка, состоящая из двух частей, которые когда-то соединялись двумя стержнями. Реконструкция показала, что каждый стержень имел длину около 32 см. Верхний щиток фибулы обрамлен рельефом в виде двух стилизованных цветочных венков, на поле внутри орнамента изображены пять львов: два сверху и три снизу. Нижняя часть фибулы меньше по размерам, чем верхняя, и сделана выпуклой, чтобы защитить застежку. Она украшена рельефом: семь рядов уток, разделенных рядами невероятно миниатюрных львов. Изображение льва, как будет показано ниже, является возрожденческим символом, связанным с богом дионисийского толка Фуфлунсом (см. разделы "Основной космогонический миф этрусков" и "Лев").

В завершение этого раздела укажем на ряд соответствий в культуре Боспора и Этрурии. Данный материал представляет интерес потому, что, по утверждению академика Б.А. Рыбакова, скифы-сколоты, обитавшие на Боспоре, были протославянами. Приведем несколько примеров таких соответствий.

Одним из них является соответствие росписи погребальных камер Боспора - места обитания скифов и этрусков. Л. Давыдова провела анализ росписей этрусских гробниц и пришла к интересным результатам* [*См.: Давыдова Л. Живопись Этрурии и Боспора: два примера погребальных росписей // Этруски. М., 1998. С. 261-268.].

Рисунок 74

Рисунок 75

Рисунок 76

Рисунок 77

Она установила, что в этрусской и боспорской ритуальной живописи гробниц есть один и тот же мотив, украшающий потолок погребальной камеры большого склепа Васюриной горы и потолок гробницы № 5512 в Тарквиниях. Это изображение погребального покрывала.

Бронзовые украшения колесницы из этрусской гробницы (не позднее III века до н.э.) по орнаменту близки к боспорским памятникам IV века до н.э., в том числе и к боспорским надгробиям. Васюринский погребальный полог представляет собой большое темно-красное полотно, в центре которого голубое поле, ограниченное орнаментом из "городков" и зубцов. Композиция этрусского "ковра" иная, но включает аналогичные элементы декора. На красный фон наброшен светлый, орнаментированный зубцами и "башенками" полог.

М.И. Ростовцев предложил толкование боспорского "ковра" на потолке как метафизического изображения неба. Так Л.И. Акимова уточняет, что в цвете ковра сочетаются цвет ночи - синий и цвет возрождения - красный. Метафорой "преисподней - неба" служит всякий полог: "он отделяет, как горизонт, эти два мифических мира, но и соединяет их в одно - как ограда или ворота" (О.М. Фрейденберг). В обоих случаях изображена крепость или ограда.

В боспорском варианте сюжет дополняют птицы, сидящие на карнизах, в этрусском - сцена прощания и демон смерти Хару. Мы далее покажем непосредственную связь представлений о птицах и демонах смерти у этрусков. Поэтому изображение птиц в боспорской росписи и демонов смерти у этрусков может отражать одну и ту же идею посмертного воздаяния. В связи с этим отметим, что у зороастрийцев. которые до наших дней сохранили многие древние индоевропейские обычаи и обряды, имеется интересный обычай, связанный с ролью птиц в посмертной судьбе покойного: тела своих покойников они оставляют наверху высокой башни и ждут, пока птицы очистят скелет от плоти. Только после этого происходит погребение.

Рисунок 78

Обряд связан с представлениями об очищении души от ее земных грехов и желаний, такую же роль выполняют этрусские демоны смерти. Они, наказывая душу, через страдания проводят ее очишение. Этот мотив очищения и является причиной соотнесения хищных птиц с демонами смерти в ряде древних традиций.

На связь этрусков и Боспора указывают этрусские геммы-скарабеи из боспорских некрополей, бронзовые предметы из Приднепровья, среди которых ситулы из курганного могильника V в. до н.э. у села Песчаное Черкасской области и из села Смелы, а также зеркало с ручкой в виде Афродиты из Херсона.

Подобные соответствия связаны со сходством в представлениях о загробном перерождение у этрусков и греческо-скифского населения Боспора. Сходство это не случайно, оно указывает на единый корень таких представлений, так как заимствование в таких отдаленных регионах и по такому важному вопросу, как погребение и строительство гробницы, маловероятно.

МАГИЯ ЭТРУСКОВ

О магии этрусков сохранились только отрывочные сведения. Многие современники этрусков не понимали и боялись их магических действий, поэтому сведения имеют отрывочный и противоречивый характер. Эти сведения иногда напоминают волшебные сказки, например сообщают о озерах с пляшущими островами и о других "таинственных" делах этрусских жрецов. В данной работе мы будем постоянно возвращаться к этрусской магии, так как одной из наших задач является ее реконструкция. В этом разделе постараемся показать некоторые наиболее существенные магические черты этрусского ритуала.

1. ГАДАНИЕ

У этрусков, а затем и у римлян, было три основных вида гадания. Это изучение внутренностей жертвенных животных (exta), толкование чудесных явлений (prodigia) и толкование молний (fulgura).

Важнейшей стороной магии этрусков являлась их гадательная практика - гаруспиция - гадание по овечьей печени. Печень жертвенного животного, по представлениям этрусков, отражала состояние Небесного мира и отношение тех или иных богов к определенному событию. Этруски полагали, что все земные события - это отражение событий Небесного мира. Понять волю богов можно через определенные символы и знаки. Эти знаки можно было увидеть на различных внутренних органах жертвы, магически связанных с Небесным миром, или по прямым знакам, посланным Небом. Такими знаками могли быть кометы, молнии и другие природные явления. Так же в Риме было распространено гадание по полету птиц и их количеству.

По преданию, когда братья Ромул и Рем выясняли, кому из них боги повелевают основать город Рим, они обратились к жрецу. Жрец увидел над Ремом, стоящим на Авентинском холме, 6 ястребов, но затем над его братом Ромулом, который стоял со своими спутниками на Палатинском холме, по словам жреца, появилось 12 ястребов, что и определило победителя в этом споре.

Гаданием у этрусков сопровождалось любое серьезное дело, касающееся как личной жизни отдельного жителя, так и всего государства. Этрусские жрецы обычно происходили из аристократических семей, хотя известны некоторые исключения из этого правила, и пользовались огромным авторитетом в Этрурии и за ее пределами. Даже когда Этрурия была уничтожена, этрусские гаруспики в Риме имели такое влияние, что к их помощи прибегали даже в то время, когда безраздельно господствовало христианство. Например, в дни трагической осады Рима полчищами Алариха (Zosim., V, 41).

Ряд археологических находок указывает на распространение у этрусков гаданий по руке, где определенная форма той или иной части руки соответствовала расположению или нерасположению определенного божества к гадающему.

(О некоторых этрусских практиках гадания будет дополнительно рассказано в разделе "Жрецы".)

2. МАГИЯ ЗАМЕЩАЮЩЕЙ ЖЕРТВЫ

Одним из главных ритуальных магических действий у этрусков было определение судьбы. Этруски признавали неотвратимость божественной воли, но у них были магические способы изменить ее или отсрочить ее исполнение на определенное время. Они считали, что с помощью определенных магических действий для человека можно отсрочить удар судьбы на 10 лет, а для города - на 30 лет.

Для понимания того, что представляли из себя эти магические действия, нам придется прибегнуть к верованиям римлян, которые восприняли и сохранили многие этрусские верования. По римско-этрусским представлениям, сделать такую отсрочку, мог бог подземного огня Вулкан/Велханс (см. "Велханс"). Известно, что этот бог был связан с подземным огнем и хтоническими силами земли, в том числе с извержением вулкана. Видимо, неумолимого бога можно было временно умилостивить какой-либо жертвой, которая замещала собой оригинал.

Идея замещающей жертвы, как подмена оригинала его изображением или замещающим лицом, широко использовалась в магии этрусков (о замещающей жертве см. также раздел "Неизвестные боги этрусков"). Из трудов по сравнительной мифологии известно, что замещающие жертвы присутствуют как в древнейших индоевропейских верованиях, так и у ряда средиземноморских народов. Одной из таких жертв часто выступал козел. Например, библейский "козел отпущения грехов" мог отсрочить или вообще снять божественную кару с преступника. Приведем исторический пример такого ритуала: к лидийскому царю Крезу пришел царский сын Адраст, повинный в непредумышленном убийстве брата. Крез для того, что бы снять грех с Адраста, убил козленка и его кровью омыл Адрасту руки. Этим он смыл с рук убийцы грех и уберег Адраста от мести людей и богов. Случай этот описан в "Киропедии" древнегреческого историка Ксенофонта. В данном примере представляется важным, что подобный обычай замещающей жертвы существовал у лидийцев.

Рисунок 79

Известно, что у большинства индоевропейских народов козел соотносился с хтоническими богами плодородия. Так, у греков он был одной из ипостасей бога Диониса. Этрусский бог Велханс также связывался с плодородной силой земли, что сближает его с хтоническими богами плодородия, в том числе со славянским богом Велесом. Поэтому вполне возможно, что ритуал отсрочки гнева бога Вулкана/Велханса на человека был связан с замещающим жертвоприношением козла. Из анализа изображений на этрусских зеркалах известно, что для отвращения угрозы родному городу, этруски использовали человеческие жертвоприношения, но на этом вопросе подробнее остановимся в соответствующем разделе исследования.

О замещающей жертве говорится несколько условно, этруски таких замещений в некоторых особенно важных случаях старались избегать. В обряде жертвоприношения многое зависело от характера божества и важности проводимого ритуала. Так, известно, что богине хтонического мира, мшения и кары - Мании первого мая приносили в жертву мальчика.

Интересно еще и то, что в тот же день чествовали и бога Велханса/Вулкана, которого мы соотносим со славянским богом Велесом (см. раздел "Велханс"). Велесу славяне на праздник Коляды также приносили в жертву мальчика, а затем заменили его козлом. Подобный сюжет нашел отражение в русской сказке "Сестрица Аленушка и братец Иванушка", а также в обрядовых колядных песнях. Вопрос этот был исследован такими учеными, как В.Я. Проппом, академиком Б.А. Рыбаковым, а также рассмотрен в статье автора настоящего исследования "Сестрица Аленушка и братец Иванушка".

Чествование богини Мании и бога Вулкана/Велханса в один день указывает на их близость и особую значимость, так как людей этруски приносили в жертву не всем богам и не часто. Почитание различных богов в один день всегда было связано с близостью их культа и существования общих мифологических черт и атрибутов.

Богиня Мания - одна из древнейших хтонических богинь этрусского пантеона, причем богинь карающих. Если этруски просили отсрочки кары у бога Велханса/Вулкана/Велеса, то он должен был иметь карающие функции, аналогичные карающим функциям богини Мании. В мифологических построениях различных народов боги с близкими функциями и ритуалами почитания часто рассматриваются как родственники.

Известно, что в представлениях практически всех народов, Хаос рассматривается как нечто первичное. Богиня Мания соотносилась с хаотической стихией, которая олицетворяет у этрусков Протоокеан, поэтому можно предположить, что Велханс мог являться ее сыном. Если это так, то становится понятным, почему удар судьбы можно отсрочить, но невозможно отменить. Хтоническая богиня и ее сын могут действовать только по своим собственным законам, которые по своей хтоническо-хаотической природе никому не подчиняются. Суть отсрочки состоит только в том, что этим богам дают больше, чем им предназначалось изначально, они меняют замещающую жертву на время отсрочки, но предназначенное им все равно возьмут.

Нам пришлось столь подробно остановиться на рассмотрении хтонических богов Мании и Велханса по той причине, что большая часть магических обрядов этрусков носила характер связи с Потусторонним миром и его страшными хтоническими обитателями. Это объясняется не некой "кровожадностью" этрусков, а тем, что эти хтонические боги отвечали и за плодородие земли, и за многие важнейшие стороны жизни народа. У этрусков не было "абсолютно плохих, злобных богов", так как любой, даже самый страшный и кровавый бог выполнял какую-либо важнейшую роль в жизни или посмертном существовании человека и являлся необходимой составляющей целостного мироздания.

Своеобразной замещающей жертвой у этрусков были участники различных погребальных игр, театральных представлений и гладиаторских боев.

Само проведение погребальных игр являлось, как бы жертвой энергии, славы, а то и жизни участников состязаний, богам Загробного мира. Подобное жертвование облегчало покойному прохождение дорог мира Смерти и являлось замещающей жертвой. Подробнее символика этрусских ритуальных игр и состязаний будет рассмотрена ниже.

Остановимся на важной особенности замещающей магии этрусков. Ф. Кихле, рассматривая изображения этрусских богинь со змеями в руках, пришел к выводу, что при совершении сакральных действий в костюме богини выступала живая женщина* [*Kiechle F. К. Gotterdarstellung durch Menschle in den altmediterranen Religionen. - Historia. 1970. Bd. XIX. H. 3. S. 260.].

Мы сталкиваемся с тем, что женщина не просто изображала богиню, а понималась как богиня. То же самое "превращение в божеств" происходило и во время ритуала триумфа, когда триумфатор, рассматривался как сам бог. В Риме существовал обычай - сзади триумфатора стоял раб и шептал ему на ухо: "ты не бог", этим спасая душу триумфатора. Тот же самый принцип отождествления человека, изображающего бога и самого бога, присутствует во многих этрусских ритуалах. Так, во время гладиаторских боев в Риме на арену выходили служители в нарядах демонов смерти (Тухулки и Хару) и железными крюками утаскивали со сцены погибшего гладиатора. Подобный обычай был заимствован римлянами у этрусков. У последних он являлся выкупом, жертвой, замещающей душу покойного перед ликом демонов Загробного мира. "Актеры" игравшие демонов, при этом рассматривались как реальные демоны. К таким же "замещающим" представлениям относятся театрализованные представления с участием демона Ферсу. Человек, изображающий Ферсу, травил участника представления собакой, имитируя реальные, с точки зрения этрусков, опасности Загробного мира. В случае победы человека, демон убегал посрамленным. В данном случае также используется принцип магии подобия - изображение реальности равно реальности, воздействуя определенным образом на изображение, мы воздействуем и на саму реальность.

Магия театрализованного замещения действий религиозных и мифологических персонажей видна и в погребальном шествии этрусков, описанном нами ранее. Напомним, что специально подобранные люди изображали умершего и его предков. Причем "шествие актеров, имитирующих покойных" воспринималось как шествие самих покойных, и подобному обряду этруски придавали первостепенное значение. С тем же принципом замещения связан этрусский культ погребальных масок и портретных изображений покойных на этрусских саркофагах и погребальных урнах.

Перейдем к рассмотрению разновидности религии замещающей жертвы - вотивной религии этрусков.

3. ВОТИВНАЯ РЕЛИГИЯ

В святилищах этрусков были найдены изображения всех членов тела и внутренних органов человека - так называемые вотивные дары. Вотивные дары являлись своеобразным обращением или посланием к богам, состоящим в просьбе излечить орган, изображение которого приносилось богу в качестве дара или платы.

Вотивы прикреплялись к стенам в святилищах. Когда на стенах больше не оставалось места, их снимали и складывали в особые священные ямы.

В некоторых случаях жертвовали целые фигурки больных. Видимо, такое пожертвование было связано с общим недомоганием или неустановленным диагнозом.

Рисунок 80

Рисунок 81

Процесс оздоровления понимался обычно как повторное рождение. Больное умирало, здоровое нарождалось. Вот почему, когда шла речь о здоровье всего человека, больной приносил свой портрет. Этот портрет часто отражал стадию начавшегося перехода человека в божество - стадию второго рождения. Скульптурные и ри-сованные портреты изображают голову человека, а основная душа человека мыслилась этрусками в голове. Поэтому на этрусских погребальных урнах часто изображен портрет умершего. Подобный подход к влиянию на тело и органы человека через его изображение или соответственное изображение органа - древнейшая черта симпатической магии, или магии замещения, сохранившейся до наших дней. Широко известно средство черной магии: при желании колдуна навредить человеку он делает изображение своей жертвы и при соблюдении соответствующего ритуала наносит увечье изображению, считая, что по принципу подобия увечье перейдет и на живого человека. Кроме этого, формула прошения дара у бога в обмен на что-то ему даваемое-жертвуемое - своеобразный торговый обмен, который входит во все религии мира. Даже в наши дни свечка, поставленная перед иконой, является своеобразным даром-жертвой Богу; в случае пожертвования денег на дом Бога - храм происходит своеобразный обмен денег на исполнение просьб и молитв верующих. У этрусков такой обмен с богом сохранил древнейшие черты прямого конкретного обмена, что указывает на древность самого ритуала и его культурных носителей.

РИТУАЛ, КУЛЬТ, САКРАЛЬНЫЕ ОБРЯДЫ

1. ОСОБЕННОСТИ РИТУАЛА И КУЛЬТА

Культ этрусков можно в ряде случаев реконструировать по его римским аналогам, а также сравнивая с культами родственных и соседних народов.

Этруски, в отличие от многих других народов, пошли не по пути театрализации ритуалов, что, в конце концов всегда приводило к потере их сакрального смысла, а по пути их специализации и детализации ритуальных техник. Хорошо известно, что такая специализация и детализация ритуала не дает ему исчезнуть и видоизмениться, поскольку сам долгий процесс обучения всем тонкостям культа вырабатывает в ученике жреца определенные качества и гарантирует от носителей новшеств и изменений, которые отсеиваются в процессе долгого обучения.

Специфика такого подхода к ритуалу состоит в том, что с ним знакомо незначительное количество избранных людей и при их физической гибели или при уничтожении их сообщества гибнут известные им сакральные знания. Участи этрусских жрецов подверглись кельтские жрецы - друиды и их учение, та же участь постигла и славянских волхвов.

Рисунок 82

Рисунок 83

Рисунок 84

Рисунок 85

Такой подход этрусков к своим обрядам и культу сохранил для исследователей черты древнейших средиземноморских культов и воззрений, одними из самых поздних носителей которых были этруски. То, что у других народов во времена этрусков было уже театральным представлением, у этрусков сохраняло свой сакральный магический смысл. Даже танцы, которые практически у всех соседей Этрурии служили для развлечения, у этрусков представляли часть магического ритуала. Известен яркий пример такого ритуала, описание которого донес до нас римский историк Тит Ливий, повествующий о том, как в 364 г. до н.э. этрусских танцоров впервые пригласили в Рим. "Вечный город" постигла чума, и чтобы умилостивить разгневанных богов, обрушивших свою злобу на римских жителей, по мнению отчаявшихся римлян, была необходима искупительная церемония. Правители Рима не очень охотно обратились за помощью к этрускам, с которыми имели натянутые отношения. Первоначально они использовали все известные им средства. Римляне пытались смягчить гнев богов, устроив военные игры и атлетические состязания в Большом цирке, потом они организовали публичные представления, но все это не помогало - чума не прекращалась. Разочаровавшись во всех известных средствах, римляне пригласили на помощь этрусков. Этрусские танцоры и флейтисты прибыли в Рим, возможно, из ближайшего к Риму города Вейи. Ливий отмечает, что они "не без грации" танцевали в цирке, не сопровождая, однако, свои пляски ни пением, ни жестами. (Из этого представления, согласно Ливию, родилась римская драма.) После проведения этрусских танцев мор в Риме прекратился.

Другой аналогичный случай из истории Рима приводит римский автор Валерий Максим. Он пишет: "Во времена консулата Септимия Бетика и Лициния Столона ужасная чума свирепствовала в республике... Чтобы умилостивить божество, сочиняли гимны..., молодые люди в знак уважения к богам начали исполнять непристойные танцы. В связи с этим римляне заимствовали у этрусков обычай исполнять нечто вроде грандиозной и живой пантомимы..., которая явилась для Рима приятным новшеством" (Val. Max., II. 4).

Кроме факта заимствования римлянами сакральных обрядов этрусков, данный отрывок интересен следующим обстоятельством. Для умилостивления богов необходимо было исполнять непристойные танцы. Ниже мы подробно поговорим об обожествлении этрусками и римлянами своих предков. Отметим только, что Гении рода у этрусков, и перенявших у них такие представления римлян, связывались с фаллическим культом. Предков покровителей города и семей в первую очередь, по представлениям этрусков, интересовало продолжение своего рода. Поэтому, демонстрация римской молодежью в священном танце своих сексуальных возможностей должно было умилостивить богов-предков. Более того, демонстрация своих производительных функций является прямой борьбой жизни со смертью, олицетворением которой и являлась эпидемия. В данном случае была использована магия противопоставления, характерная для мировоззрения этрусков (см. раздел "Бинарные оппозиции").

В связи с фаллическим культом, упомянем этрусские таларийские игры, носящие по словам античных авторов, неприличный характер. Сама игра сопровождалась музыкой и эротическими плясками. Ее участники были одеты в длинные туники до щиколоток (Cic. Alt. I, 16, 3; De Offic. I, 50; Quint. XI, 3, 58). В 115 г. до н.э. римский сенат отменил многие игры, но сохранил таларийскую. Смысл игры открывается, если вспомнить о римском возгласе "талассия" относящемся к сфере половой жизни, и, возможно, культу фаллоса. Корни данного слова уходят в царство хеттов. Когда хеттский царь и царица выезжали из дворца, нередко для производства потомства, им вслед кричали "талиса".

Шаманский характер этрусских экстатических танцев можно реконструировать по римским аналогам.

В жизнеописании Нумы Помпилия Плутарх* [*Плутарх. Сравнительные жизнеописания. М.. 1961. С. 89.] описывает танец римской жреческой коллегии салиев, который имеет черты шаманского танца. "Танцоры выполняют изящные вращения, быстрые и частые повороты, обнаруживая столько же легкости, сколько силы".

В жизни этрусков танец играл значительную роль. Изображение музыкантов и танцоров можно видеть на фресках во многих этрусских гробницах.

Особое место в танцевальной практики этрусков занимали военные танцы. Следы этих танцев долгое время сохранялись в Риме. Жреческая коллегия Авральских братьев совершала торжественный танец военного характера во время ритуальных обходов Рима. Римляне также переняли этрусскую военную музыку и инструменты. Этрусские трубы вдохновляли римских солдат во время атаки. Этрусская музыка использовалась в оркестрах во время военных парадов.

Музыка выполняла важнейшую роль в жизни этрусков. Римские источники указывают, что военный горн и флейту изобрели этруски. Музыканты в обязательном порядке сопровождали похоронные процессии. Присутствие музыкантов на похоронах не случайно. Покровительницей музыки и танцев считалась богиня Менрва, которая, как будет показано ниже, отвечала за перерождение души в Загробном мире.

Музыка исполнялась при спортивных играх, даже во время кулачных боев, на пирах и во многих других случаях. Этруски использовали музыку как некий магический инструмент. Они использовали музыку во время охоты для заманивания дичи в сети и даже при замешивании теста, соблюдая определенный музыкальный ритм.

Римляне долгое время нанимали этрусских флейтистов (sublones) для музыкального сопровождения различных религиозных церемоний. Такое сопровождение, оглядываясь на этрусков, римляне считали необходимым.

Отметим, что богослужения этрусков сопровождались специальными воскурениями, о чем свидетельствует большое количертво кадильниц найденных в Этрурии. Даже апологет христианства Арнобий, называвший Этрурию "матерью и прародительницей суеверий", вынужден был признать, что "без фимиама религиозная служба хромает" (Arnob. VII, 26).

Отметим еще один довольно важный этрусский обряд, имеющий аналоги и в греческой религиозной практике. Это обряд окропления. Если судить по тексту Загребской мумии, то существовало окропление статуй богов водой вином и маслом. Видимо, сам обряд ставил целью ритуальное оживление статую, перенесение в них божественной сущности на время ритуала. Подобное утверждение подтверждает тот факт, что на этрусских культовых предметах в сценах преображения души покойного постоянно встречаются женские персонажи со специальнами сосудами - алабастрами в руках. Нередко они изливают влагу из этих сосудов на вновь возрождаемого человека.

Каждый этрусский город имел свои религиозные торжества, которые сопровождались гимнастическими состязаниями, конскими ристаниями, гладиаторскими играми. Все праздники были в то же время и религиозными церемониями. Изображения таких церемоний нередко можно видеть на остатках стен храмов и в гробницах этрусков. Например, в росписях этрусской гробницы "Биг".

Ливии рассказал о том, что римский царь Тарквиний Приск устроил игры в честь победы над соседними латинами для чего был построен цирк с местами для зрителей. "Во время игр проводились конные состязания и выступали кулачные бойцы, в основном приглашенные из Этрурии" (Liv. I, 35).

Ритуальный характер игр подчеркивается тем обстоятельством, что в римском цирке находился алтарь бога Конса. Обычно он был присыпан землей и его открывали только во время проведения праздника Консуалии (21 августа и 15 декабря) (Tert. Spect. V, 7). По мнению А. Пиганьоля, данный обычай соответствовал обычаю открывания Мундуса, и следовательно городские игры были посвящены культу мертвых. Нам кажется, что не следует понимать проведение всегородских игр столь однозначно. Ниже будет показан этрусский ритуал единения живых и покойных членов этрусских семей. Сам бог Конс почитался как охранитель зерновых запасов, оставленных на зиму. По характеру культа он был хтоническим богом. Из функций бога вытекает, что игры подразумевали просьбу о защите у подземных богов и предков, но так как предки мыслились частью римской общины, то игры проводились и в честь единение римского народа. Наше соображение подтверждается тем обстоятельством, что по римскому преданию, именно во время проводимых Ромулом Консуалии, римлянами было совершено похищение сабинских женщин. Похищение женщин олицетворяло продолжение в потомках самого римского народа. Предки освящали такое действие римлян, так как их основной задачей являлась забота о сохранениии рода и семьи, членами которых они были.

Рисунок 86

Другими ритуальными всегородскими играми, введенными этрусками в Риме были Таурийские игры, отмечавшиеся в цирке Фламиния через каждые пять лет 25 и 26 июня. Сервий и Фест относят учреждение этих игр ко временам последнего царя этрусской династии. Фест также указывает, что игры проводились в честь подземных богов (Fest. 441, 478 L).

Важнейшим ритуалом для этрусков был триумф. Обычай триумфа был впоследствии заимствован римлянами. Он проводился в честь победителя в военных действиях на благо городу. Триумфатор получал божественные почести и на время как бы сам становился богом. Триумф богу города и посвящался. Сзади триумфатора находился раб, который шептал ему во время триумфа: "Ты не бог".

Триумфатор в Риме выезжал на квадриге одетым в тунику и тогу, служившие одеянием бога. Туника была украшена пальмовыми листьями - tunica palmata, расписная тога имела название - toga picta. Полководец-победитель, подобно богу, держал в руках скипетр, а над его головой держали золотую корону. Обнаженные части тела триумфатора окрашивались в красную краску, как и статуя бога в храме. Сняв ритуальные одежды, триумфатор снова становился человеком, а не воплощением бога.

Рассмотрим еще одну особенность этрусских ритуалов, связанную с проведением триумфа.

Известный историк А. Пиганьоль, описывая древнейшие римские культы, говорит о культе "камня, который натирают кровью"* [*Piganiol A. Essai sur les origines de Rome. Paris, 1917. P. 95.] (о культе священных камней у этрусков см. разд. "Город"). Мы полагаем, что такие же ритуалы, связанные с натиранием священных камней кровью бытовали и у этрусков. Дело в том, что священный камень в древних культовых практиках рассматривался как своеобразная замена божества. Например, до наших дней в мусульманстве сохранилось поклонение священному камню Каабе.

Отметим, что красной краской этруски раскрашивали маски на погребальных урнах. О. Мюллер сопоставив факт окраски лиц суриком (красной краской) погребальных урн и обычай триумфа сделал вывод об обожествлении этрусками своих предков, что подтверждается и другими данными. Копируя обычай этрусков, римляне красили суриком изображения Юпитера Капитолийского.

Красная краска в большинстве мировых традициях имитировала кровь. Следовательно, древнейший обычай кормления божества кровью, этруски модернизировали и заменили саму кровь ее имитацией - красной краской.

2. ЖЕРТВОПРИНОШЕНИЯ И РИТУАЛ

Сведений по данному вопросу крайне мало и они носят отрывочный характер. Дело в том, что мы не имеем сведений из чисто этрусских источников. Все наши знания строятся на основе пересказа римских и греческих ученых, которые в силу понятных причин не были допущены к этрусским жреческим тайнам. По этой причине изложение будет носить несколько отрывочный характер. Как уже говорилось ранее, основной и самой распространенной частью культа у этрусков было жертвоприношение.

Нам кажется достаточно занимательным тот факт, что слово "Sal" обозначало у этрусков приношение, дар божеству* [*Немировский А.И., Харсекин А.И. Этрусское "sal" и его латинские дериваты // Этимология. М., 1968. С. 281-282.]. Известно, что греки в жертву богам приносили от трапезы кости и жир. Вполне возможно, что семантическое происхождение слова "сало", не от понятия "соленое", как это принято считать, а от названия жира - жертвенной части животного, так как сало жиром и является. Помимо этого, известная русская народная игра - "салки" состоит в том, что водящий должен догнать и "осалить" коснуться рукой одного из игроков. Возможно, в древности была ритуальная игра, когда жрец должен был догнать угодную жертву для богов. Самый слабый член племени приносился в жертву. Мы не настаиваем на этой версии, но древние слова и верования оказываются крайне живучими, чему существует множество примеров.

Этруски с редким формализмом и казуистикой выработали учение, строго определяющее виды жертв, способы и участников жертвоприношений. Обычно этруски в жертву богам приносили зерно, плоды, масло, вино, животных, людей. Жидкие продукты выливались, а сыпучие высыпались на алтарь. Если жертву приносили в сосуде, то на нем писали имена бога, которому предназначалась жертва, и самого жертвователя.

Рисунок 87

Так, известно, что римский царь этрусской династии Тарквинии Гордый ввел в Риме церемонию жертвования яловых коров подземным богам - taurea sacra* [*Muller K.О., Deecke W. Die Etrusker. S. 101, Anm. 66.].

Сервий указывает на одну, пожалуй, самую тайную и таинственную сторону обряда жертвоприношения. Он пишет, что существуют некоторые жертвоприношения, посредством которых души людей превращаются в богов и их называют "animales", для напоминания об их человеческом происхождении.

О том же писали такие авторы, как Арнобий, Марциан Капелла. Сущность обрядов и жертвоприношений, с помощью которых душа могла достигнуть блаженства и даже обожествления излагалась в "Ахеронтовых книгах" (Arnob., II, 62; Serv., Aen., III, 168; Martian. Capella, II, 142). Существование подобных верований указывает на наличие у этрусков веры в посмертное воздаяние, а так же на возможность изменить судьбу с помощью определенных обрядов. На возможность влияние на судьбу указывает, также, вера этрусков в то, что с помощью обряда можно отсрочить несчастье.

О человеческих жертвоприношениях у этрусков достаточно хорошо известно. Это подтверждается как литературными источниками, так и результатами археологических исследований. В ходе археологических раскопок на острове Сицилия, где было совместное влияние Карфагена и этрусских колонистов, учеными был обнаружен город Мотия. Там в 1963 году нашли место этрусского жертвоприношения.

При раскопках Мотии было найдено множество ритуальных терракотовых масок. По представлениям этрусков, в голове человека располагалась одна из его основных сущностных душ. Маска или портрет рассматривались этрусками как своеобразный "дом" или отражение этой души. Поэтому терракотовые маски в месте человеческих жертвоприношений привлекали тех богов и предков, которым данное жертвоприношение предназначалось. Они становились хозяевами не только тела и крови человека, принесенных им в жертву, но и властелинами души этого несчастного.

Под четырехугольной каменной плитой, напоминающей камень, закрывающий проход в Загробный мир - Мундус, находились вазы округлой формы и каменные надмогильные колонки. Вазы оказались урнами, содержащими кости принесенных в жертву богам детей, а надмогильные колонки - стелы были воздвигнуты в память о жертвоприношениях. Археологи часто находят в этрусских храмах маленькие колонки, посвященные богам или каким-то особенным, чаще всего человеческим жертвоприношениям.

Человеческие жертвоприношения имели у этрусков разнообразный характер. Они не были признаком жестокости этрусков, жертвоприношение людей проводилось для омоложения и восстановления внутренних производительных сил природы и города. Подобный культ существовал во всех древнейших цивилизациях и был своеобразной платой богам за то, чтобы они дали народу выжить.

В том случае, если опасность грозила всей стране, жертва должна была быть наиболее ценной и достойной. В особо торжественных и важных случаях этруски приносили в жертву богам кровь и жизнь соплеменника, особенно если эта кровь предлагалась добровольно. Это подтверждается изображением на одной из урн двоих юношей - патрициев, о чем свидетельствуют одеяния, полностью покрывающие их тела; один из них стоит на коленях, другой - в полный рост.

Рисунок 88

У Майяни, современного итальянского историка, более 30 лет занимавшегося историей этрусков, эта сцена описана следующим образом: "На лице первого юноши написана полная безмятежность. За спиной его видны два жреца с занесенными кинжалами, готовые вонзить свое оружие в жертву. Справа от этой группы - флейтист; слева двое слуг с инструментами и лестницей; крайний слева слуга, охваченный бурными чувствами, сжимает руку своего товарища. Согласно работам историка Керты, лестница требовалась для ритуала сожжения жертв". "Юные патриции добровольно предложили в жертву свою кровь и жизнь ради спасения страны от опасности. Для такой высшей жертвы кровь пленников не годилась, и поэтому этрусские аристократы готовились принести в жертву свою кровь", - поясняет Майяни.

На человеческие жертвоприношения в этрусской ритуальной практике указывают также частые изображения сюжета - принесения Ахилом в жертву троянцев на похоронах Патрокла. Известно 7 таких изображений: на вазах из Фалерий и Кьюзи, на цисте из Принесте, на урне из Волатерр, в погребальных росписях Тарквинии, Кьюзи, Вольцев.

Историческим примером такого жертвоприношения было принесение в 358 г. до н.э., после победы Тарквинии над Римом, 307 римлян в жертву на главной площади города.

Подобным же обрядом являлись гладиаторские игры, которые проникли в область Кампании и были заимствованы оттуда Римом* [*Heurgon J. La vie quotidienne ches les Etrusques. P., 1961. P. 256.]. На рассмотрении этрусских гладиаторских игр и других подобных таинств, мы подробнее остановимся ниже.

Остановимся на обряде лектистернии, упомянутом в тексте на пеленах Загребской мумии. Подобный обряд существовал также у древних греков и многих италийских племен. Он состоял в ритуальном кормлении одного или нескольких богов. В Риме, начиная с 399 г. до н.э., находящимся на нескольких ложах статуям богов подносили пищу. Кроме того, существовали обряды жертвенного возлияния различным богам. Для возлияния, в зависимости от функций бога, использовали воду, вино, масло, а иногда и кровь.

Сам ритуал кормления богов объясняется тем, что ритуалы почитания многих богов происходят из древнейших культов божественных предков, существование которых необходимо поддерживать.

Например, у хеттов существовал культ обожествления умерших царей, такой же культ имел место относительно фараонов Древнего Египта. Римляне давали умершим титул богов - Манов. Об этом же говорит Цицерон: "Воздайте богам - Манам то, что положено... относитесь к ним как к существам божественным". Кроме того, это следы древнейшей магии обмена между различными уровнями мира. Для получения чего-то от бога - ему что-то надо отдать, пожертвовать.

Ритуал кормления душ предков был широко распространен в античном мире. Фюстель де Куланж так описывает греческие погребальные ритуалы: "У греков перед каждой могилой было специальное место, предназначенное для жертвоприношения животных"* [*Fustel de Coulanges. La cite antique. P., 1973. P. 14.].

Аналогичные ритуалы мы находим и в Древнем Риме: "Могила была полита молоком и вином..., была вырыта глубокая дыра, чтобы твердая пища могла попасть к мертвым..., произносились специальные формулы, приглашающие мертвых есть и пить"** [**Fustel de Coulanges. Op. cit.. P. 13.].

Подобный обычай соблюдался строго. Так, воинам, погребенным после битвы при Платеях, благодарные сограждане ежегодно приносили угощение: "Платейцы произносили формулу, с помощью которой призывали мертвых прийти за угощением"*** [***Ibid. P. 15.].

"По обычаю, в конце погребальной церемонии душу умершего трижды призывали по имени"**** [****Fustel de Coulanges. Op. cit.. P. 9.].

Известно, что в определенные дни семейство этрусков приносило пищу и питье на могилы предков. Они полагали, что этим поддерживают посмертное существование и что умершие способны принимать пишу в том же виде, что и живые.

Этрусский культ почитания мертвых, к счастью, частично сохранился до наших дней.

Итальянский фольклорист, госпожа С. Клес-Реден в своей книге "Этруски" приводит древний итальянский обычай, записанный ею в деревне Барбарано Романо, расположенной на древней этрусской земле. Она пишет: "Они забыли свое происхождение, но сохранили обычаи, восходящие к языческим временам.., по-прежнему умершим воздаются разнообразные почести.., в день поминовения на могилах ставят их большие портреты, украшенные цветами. Перед этими изображениями происходит странная церемония, пережиток ритуалов этрусской заупокойной литургии. Старухи, выбранные специально на этот случай, вызывают усопших. Беседуя с мертвыми, которых они зовут по имени, они и задают вопросы, и сами на них отвечают. Они спрашивают мертвых о новостях, об их желаниях и утешают их".

Такой же древний обычай до сих пор сохранился в Югославии, где на Пятидесятницу валахи отмечают Поману - праздник мертвых. Они приносят на кладбище еду и питье, поют умершим погребальные песни, приглашая их присоединиться к пиршеству. Валахи приносят на кладбище воду, что бы умершие могли вымыться. Само название валахского праздника "Помана" семантически близко к имени этрусских Манов, которые в поздней Этрурии приравнивались к душам предков. Возможно, это имя сохранилось в Югославии еще с древнейших, этрусских времен. В связи с этим вспомним, что по одной из версий происхождения этрусского народа его предки пришли в Этрурию с Балкан или через Балканы.

В Этрурии умерших также приглашали на пир, праздник завершался ритуальными "объединительными" танцами, в которых, как считалось, участвовали все - живые и покойные члены рода.

Все элементы этого погребального ритуала встречаются или встречались в славянской культуре и указывают на древнее родство или соседство между предками славян и предками этрусского народа.

По верованиям ряда древних народов, в том числе и этрусков, для посмертного существования предков и особой жертвы богам требовалась кровь. Преступлением было лишение умершего этой жертвенной крови. За такое преступление следовало неминуемое возмездие. Геродот рассказывает, что такое преступление совершили этруски в VI веке до н.э., забив до смерти камнями моряков с захваченных фокейских кораблей. Фокейцы (западные греки), враждовавшие с этрусками и нападавшие на их корабли и города, покинули Корсику и рискнули выйти в небезопасный пролив, отделявший остров от побережья Италии. Их страхи оказались не напрасными, - этруски захватили их корабли и моряков. Фокейцы были приговорены к казни, которая заключалась в избиении камнями. Казнь произошла неподалеку от города Цере. Способ казни, с мистической точки зрения, был выбран неудачно, так как покойникам, погребенным в некрополе Цере, не досталось жертвенной крови. Разгневанные души усопших наслали на своих сограждан кару - в городе разразилась настоящая эпидемия растяжений связок, переломов, параличей и прочих несчастий, подобных тем, что претерпели от избиения камнями фокейские моряки. С точки зрения этрусков, разумнее было бы просто перерезать горло всем фокейцам, ибо тогда мертвые получили бы свою долю жертвенной крови. Не в силах справиться с обрушившейся на них карой, жители Цере послали за советом гонцов в Грецию - далекое Дельфийское святилише. Дельфийский Оракул велел им организовать заупокойные игры, посвященные памяти мертвых. Эти игры должны были включать конные скачки и другие состязания. Как только совет Оракула исполнили, "эпидемия" несчастий угасла. Геродот сообщает также, что сто лет спустя в Цере по-прежнему проводили игры в честь мертвых. Эта легенда объясняет происхождение игр, посвященных памяти предков, хотя такие игры проходили задолго до описанных событий.

Перейдем к рассмотрению погребального обряда этрусков, который имел для них важнейшее значение, так как от его проведения во многом зависела посмертная судьба души умершего.

Ранее, на основе сочинений Полибия, мы уже говорили о культе посмертной маски в Этрурии (см. разд. "Душа и космос"). Для более полного впечатления об этрусском похоронном ритуале приведем выдержку из книги Т. Моммзена* [*Моммзен Т. История Рима. СПб., 1994. Т. 1. С. 669-670.], в которой похороны у римлян описываются следующим образом: "Шествие открывали толпы плакальщиц, музыкантов и танцовщиков; один из этих последних в костюме и маске изображал умершего; своими жестами и телодвижениями он старался напомнить толпе хорошо известного ей человека. За этим следовала самая величественная и самая оригинальная часть этого ритуала - процессия предков... Умершего сопровождали на колеснице до могилы его предки в самых пышных из одеяний, какие они носили при жизни... В таком виде шествие направлялось к торговой площади. Там ставили труп на ноги; предки сходили с колесниц и садились в курульные кресла".

Проходило своеобразное единение живых и мертвых родственников в торжественной обстановке. Живые члены семьи, как бы передавали под охрану и опеку умерших предков, приобретших божественную сущность, вновь преставившегося члена фамилии.

Погребальный ритуал этрусков можно также реконструировать по изображениям на фресках из этрусских гробниц. На этих фресках видны сцены оплакивания умершего, погребальные тризны, игры и состязания. Большую роль в погребальном ритуале играли экстатические танцы и кровавые игры, что видно из росписей в гробницах Триклиния, Авгуров, Олимпиады.

На тризне по важным персонам этруски иногда приносили в жертву людей, что указывает на древнейший архаический характер культа, дожившего до нашей эры и развивающегося не в направлении модернизации и замены человеческой жертвы куклой или животным, как в других регионах, а в направлении разработки тончайших деталей ритуала. Такая детализация воспринималась современниками как излишняя скрупулезность и жестокость, но этруски свято верили в то, что они делали, поэтому для них замена необходимой человеческой жертвы куклой являлась святотатством, а для постороннего наблюдателя это было кошмаром.

Остановимся на ритуале спортивных состязаний и соревнований, которые проводили этруски на тризне по усопшим и во время своих религиозных праздников. Спортивные соревнования являлись не просто развлечением для этрусков. Обычай погребальных игр был связан с облегчением покойному загробного пути. (На Руси такой обычай назывался тризной и сопровождался ритуальными играми и обрядами. Он сохранялся еше долгое время после принятия христианства.) В данном случае мы сталкиваемся с достаточно сложными магическими действиями. Оно состояло в двух последовательных соотнесениях подобных друг другу явлений с базовой мифологемой и ритуальным воздействием на прохождение подобных мифологеме явлений. Первое явление относилось к мифологеме о ночном прохождении богом Солнца Подземного мира и о его борьбе с силами тьмы, препятствующими его возрождению на следующее утро. Душа человека, проходящая препятствия Загробного мира и стремящаяся к новому возрождению, соотносилась с Солнцем.

Аналогии представлений о прохождении Солнцем и душой, которая с ним соотносилась, дорог Подземного мира и их борьбы с враждебными силами на этих дорогах мы находим в Египте и Месопотамии. Египетский бог Солнца Ра боролся с врагами на ночном пути по подземному Нилу, что по представлению древних египтян соответствовало борьбе "солнечной" души умершего с враждебными силами потусторонности. В шумеро-аккадском эпосе герой Гильгамеш, связанный с солнечным богом и являвшийся его инкарнацией, в поисках напитка бессмертия и вечной жизни проходит ряд испытаний в Загробном мире.

Второе явление связывалось с проведением спортивных состязаний, где соревнующиеся в борьбе, скачках и т.д. преодолевали различные препятствия на пути к победе и заслуженной награде. Их действия, в соответствии с законами магии подобия, соответствовали победе и "воцарению" души в Загробном мире. Спортсмены как бы передавали (жертвовали) свой дух победы душе покойного. Одновременно с этим такие состязания являлись по правилам магии подобия, своеобразной жертвой солнечному богу, от которого ждали помощи душе покойного.

Даже возникновение всем известных Олимпийских игр, а кроме них Пифийских, Немейских и Истмийских состязаний, исторически связано с ритуалом, посвященным смерти-возрождению солнечных богов. Иными словами, спортивные состязания являлись своеобразной жертвой богам энергии, усилий и эманации победы и торжества победителя. В связи с этим становится понятным греческий и этрусский обычай увенчивать победителя в таких играх лавровым венком. Лавр связан с погребальным культом и является древом смерти-возрождения. Победитель в играх, увенчанный лавровым венком, олицетворял "воцарившуюся" в Загробном мире душу покойного, происходила магическая замена испытаний в Загробном мире для души на испытания в проводимых состязаниях. Древнегреческий обычай изображать в скульптуре победителей в Олимпийских и иных играх и воздавать скульптурам божественные почести связан с тем же принципом древней магии замещения, когда под победителем в играх понималось торжество бога или воцарение души усопшего предка. Аналогичный подход мы видели в этрусском обычае триумфа.

Кроме чисто спортивных игр, этруски во время поминальной тризны проводили состязания, которые по своей сути являлись человеческими жертвоприношениями. Такими играми являлись гладиаторские бои, которые позже были заимствованы у этрусков римлянами и стали развлечением римских граждан, тогда как у этрусков они носили жертвенный ритуальный характер. Об этрусском происхождении гладиаторских боев известно от Афинея (Athen. IV, 153 и сл.). Согласно преданию, именно этруски принесли в Кампанию обычай проводить на похоронах гладиаторские бои. Первые гладиаторские бои в Риме, которые еще носили ритуальный смысл, организовали в 264 г. до н.э. братья Марк и Децим в память своего скончавшегося отца Юния Пера (Val. Max. II, 4, 7).

Рисунок 89

Количество и характер боев у этрусков, по-видимому, зависело от социального статуса покойного.

До I в. н.э. в Риме палач, который добивал смертельно раненных гладиаторов носил маску демона смерти Хару и его молот. Кровь гладиатора служила своеобразным выкупом за покойного.

Тела погибших гладиаторов выволакивал со сцены человек в маске змееволосого Тухулки. Как покажем ниже (см. раздел "Тухулка"), этот демон мог захватить и уничтожить саму человеческую душу, поэтому присутствие в обряде человека в его маске указывало на то, что душа погибшего гладиатора отдается демону в обмен на защиту усопшего. Иными словами, для зашиты души умершего этруска приносилась замещаюшая жертва демону Тухулке.

Проводя параллели этрусских ритуалов с традициями других народов, отметим, что на Крите в IV в. до н.э. после царских похорон проводились атлетические игры, скачки, регаты, а также танцы и хоровое пение.

Еще одним кровавым ритуалом этрусков была травля людей собаками, которая, видимо, проводилась в честь победы Геркле (Геракла) над адским псом Кербером (см. раздел "Геркле"). Победа человека над собакой означала возможность посмертного возрождения и возвращения из Загробного мира. Человек, подобно богу Геркле, должен был преодолеть ужасы и препятствия Загробного мира. Борьба человека с собакой в этом случае являлась магическим ритуалом, облегчающим странствия души умершего в Загробном мире, поэтому зрители поединка ожидали победы человека над силами Аида, отождествляемыми с собакой.

3. СВЯЩЕННЫЙ ОГОНЬ ЭТРУСКОВ

У этрусков существовал культ Священного Огня, который имелся в каждом городе и жилище. Считалось, что огонь оберегает устои этрусского общества. Городской Священный Огонь охранялся Лукумонами, и его угасание могло означать гибель семьи или города.

Из фрагмента текста, авторство которого приписывают Вегойе, говорится о почитании этрусками Священного Огня: "Боги, наделившие каждую семью правом на свой клочок земли, - это домашние божества, Священный Огонь и Маны".

Греческий историк Диодор Сицилийский, живший в эпоху Августа, говорил о том, что Священный Огонь научил людей "возводить жилище". Так люди стали отличаться от небесных птиц и полевых зверей. На своем "клочке земли" человек возводил дом, чтобы защитить Священный Огонь, и складывал очаг, к которому не дерзал приблизиться ни один посторонний, не входящий в семью человек, ибо под камнем очага обитали семейные боги. Огонь следовало постоянно поддерживать, кроме одного предписанного традицией дня - праздника почитания Манов. В этот день огонь в очаге гасили и возжигали новый, "обновленный" огонь. Этруски полагали, что угасание семейного Священного Огня в любом другом случае может привести к гибели всей семьи, в том числе и семейных предков.

Де Куланж пишет по поводу Священного Огня: "Таким образом, огонь в очаге представлялся своего рода одушевленным существом. Он светит, греет, варит священную пищу; но в то же время он мыслит и обладает сознанием... Его можно назвать подобием человека... он движется, он живет... он наделен чувствами и привязанностями, он дарует человеку чистоту..." О священной роли огня у этрусков говорит и тот факт, что когда гаруспики из Тарквинии выбрали на Палатинском холме подобающее место для строительства Рима, там разожгли огонь, через который перепрыгнули все, кто пришел с Ромулом на новое поселение: тем самым они очистились от зла. Далее будет рассказано о культе богини Палес. Во время ее праздника стада проводили между двух рядов костров, а пастухи троекратно прыгали через костры. Огонь в данном случае рассматривался как божество, излечивающее болезни, очищающее от грехов и плохой судьбы.

Попробуем определить с каким божеством соотносился священный огонь семьи или города.

Для ответа на этот вопрос есть несколько указаний. Например, мы ранее упоминали легенду об Окризии, увидевшей в очаге фаллос, который был истолкован как знак Гения семьи о рождении героя-царя. Мы знаем, что фигуры Гениев в этрусских семействах находились неподалеку от очага, а их культ связывался с семейным огнем. Они были также связаны с продолжением и сохранением рода, так как при рождения человека к нему приставлялся Гений, который после смерти человека оставался на могиле умершего.

В гробнице Голлини, относящейся к IV-III вв. до н.э., найденной около Орвието, на своде 3 изображена большая печь, украшенная двумя изображениями фаллоса, что также указывает на роль оплодотворения, связывающуюся этрусками со священным огнем и семейным Гением.

4. САКРАЛЬНЫЕ ПРАЗДНИКИ ЭТРУСКОВ

Важнейшей стороной религиозных представлений у всех древних народов являлась земледельческая магия. Этрусская ритуальная магия, связанная с плодородием земли, выражалась в проведении обрядов и праздников, посвященных различным богам, отвечающим за плодородие.

Этруски имели специальные книги, посвященные обрядам и ритуалам во время календарных праздников. Одна из таких книг была найдена, но, к сожалению, до сих пор не прочитана. Историю ее находки мы кратко приведем ниже.

В 1840 году дворянин из Хорватии Михаил Барик купил в Египте у александрийского антиквара мумию. Барик был архивистом в канцелярии венгерского королевского дома и увез приобретение к себе домой в Вену. Там он ее выставил, как редкость, в своей гостиной. После смерти Барика в 1859 году мумию развернули и обнаружили останки женщины в возрасте около тридцати лет. Мумию и ее повязки некоторое время хранили в отдельных футлярах, а затем в июле 1862 году преподнесли в дар Загребскому национальному музею.

Рисунок 90

Хранитель египетской коллекции профессор Генрих Карл Брудх заметил на повязках неизвестные письмена. В своих воспоминаниях он писал: "Я бы так никогда и не узнал о надписях на повязках, если бы один виток случайно не размотался и не обнаружилась его внутренняя сторона. Мое удивление возросло, когда я понял, что письмена мне неизвестны, и тогда я решил, что тут непременно должна оказаться надпись на египетском, которую нужно лишь отыскать, и начал разматывать повязки, что не составило особого труда. Вскоре открылся еше один загадочный текст..."

Профессор так и не смог определить, что за текст он обнаружил. Только через двадцать с лишним лет, в 1891 году, повязки отправили на экспертизу в Венский университет, где загадочный язык был определен как этрусский.

Полоски льняной ткани, на которых запечатлены письмена, были плотного тканья, и казалось, что они просто пропитаны мазями и кровью, но при внимательном осмотре было видно, что они покрыты надписями. Текст наносился двумя цветами: черным - сами слова и красным - подчеркивания и вертикальные линейки, делившие письмена на колонки шириной около 23 см. Радиоуглеродный анализ ткани показал, что текст может относиться к IV веку до н.э.

Было определено, что книга имеет религиозное содержание и описывает ритуалы, связанные с различными богами, для разных дней года. Она содержит 216 текстов.

Изучение текста книги показало связь ее содержания с текстами древнеримских гимнов Арвальских братьев, которые, как будет показано ниже, также имеют этрусское происхождение. Связь текста прослеживается с умбрскими ритуальными наставлениями Игувинских таблиц - обрядовыми текстами религиозных коллегий, изложенными в стихах, на что указывает Майяни.

Книга до сих пор не прочитана, поэтому, реконструируя этрусские религиозные праздники, мы исходим из того факта, что большинство этрусских праздников, было заимствовано римлянами и сохранено в римской традиции. Во второй части нашей работы, при описании мифологии и культа этрусско-римских богов плодородия, будут приведены сохранившиеся сведения о праздниках и ритуалах, посвященных отдельным богам. Во избежание повторов в данном разделе мы этой широкой темы касаться не будем.

В первом приложении к данной работе приводится реконструированный календарь праздников этрусско-римских богов на основе римского календаря дней посвящений этим или аналогичным богам. Зная о том, что этруски в своей жреческой практике широко использовали астрологию, дни, посвященные почитанию различных богов, дополнительно соотнесены с астрологическими символами (см. Приложение 1)* [*А.И. Немировский предполагает, что на ободе модели печени из Пьяченцы расположен своеобразный этрусский календарь. По его мнению, отсчет нужно начинать с 5 ячейки, где находится божество Текум. Он соотносит божества в ячейках со следующими месяцами: tecum - январь, lvsl - февраль, nev - март, cav - апрель, fufluns - май, selva - июнь, levns - июль, tluscv - август, cels - сентябрь, cvlalp - октябрь, vetisl - ноябрь, cilensl - декабрь. (Немировский А.И. Бронзовая печень из Пьяченцы как календарная система //Древние цивилизации. Древний Рим. М., 1997.)].

5. РИТУАЛЬНЫЕ ПРЕДМЕТЫ ЭТРУСКОВ

Непосредственное отношение к культовой практике этрусков имели ритуальные предметы и материалы, из которых позволялось их делать. В связи с этим представляет интерес отношение этрусских жрецов к различным металлам. Такой важный предмет сакрального ритуала, как лемех священного плуга для опахивания контура стен будущего города, делали из меди. В данном случае напрашивается известная аналогия. Известно, что плуг у скифов-сколотов, так же как и у этрусков, являлся священным предметом. Скифы-сколоты, по мнению академика Б.А. Рыбакова, были праславянами. Плуг в мифологии этого народа - один из священных предметов, упавших с Неба в дар скифским царям от богов. Характерно, что этот подаренный Небом плуг тоже был не железным, а золотым.

Другим ритуальным предметом этрусских жрецов были гвозди, которые ковали из меди и из золота, что не случайно, так как они соотносились со звездами. Ритуальные гвозди жрецы раз в год забивали в дверь храма для подсчета возраста города и времени его гибели.

В ритуал похорон этруски вкладывали большое значение. С похоронным ритуалом были связаны магические предметы и символы. Кратко рассмотрим некоторые из них.

Рисунок 91

Рисунок 92

В предыдущем разделе уже указывалось на сакральную роль трона в этрусских гробницах. Он давал возможность душе умершего облегчить "воцарение" в Загробном царстве. Поэтому в этрусских гробницах существовал культ каменных седалищ - изображений трона, на который ставили урну с прахом усопшего. Для той же цели проводилась практика имитации каменных лежаков в гробницах. Подобные обычаи существовали и на Крите, и в Древнем Египте, из чего можем сделать вывод, что идея посмертного "воцарения" души была типична для всего средиземноморского региона в древние времена. (Сакральная роль трона, как атрибута царской власти, будет нами раскрыта в разделе "Лукумон").

Большое значение в организации этрусских гробниц имело изображение специальной чаши, содержащей напиток преображение души - патеры. Патера была сосудом, которым могли одарить умершего только в Загробном мире. Поэтому, среди всей разнообразной домашней утвари, реально представленной или изображенной на фресках в этрусских гробницах, нет ни одного сосуда, хотя бы отдаленно напоминающего патеру - плоское блюдце со втулкой в центре. Не найти ее и в музеях.

Роль чаши, как символа перерождения души после смерти, на этрусских фресках часто заменяет изображение яйца. Женщина во время пира в Загробном мире предлагает душе мужчины яйцо, что указывает на возможность для души родиться вновь и в новом качестве. Кроме того, в ряде этрусских гробниц обнаружены яйца африканского страуса, расписанные или окрашенные в один цвет. Страусовые яйца, по сообщению А.И. Немировского* [*Немировский А.И. Этруски... С. 222.] были найдены в царских гробницах Египта додинастической эпохи, в царских гробницах Ура, в гробницах Мари (конец III тыс. до н.э.), в гробницах Газы (Палестина), а также в минойских гробницах Крита (Мохлос, Месара), в гробницах Угарита, в гробницах круга "А" в Микенах. Интересно, что обнаруженные в этрусских гробницах страусовые яйца происходят из Северной Сирии и с Крита. Такое широкое распространение воззрений на яйцо, как возрожденческий символ, связанный с реинкарнацией души указывает на общность многих ритуалов и верований в древнейшую эпоху Средиземноморья.

Предметами символизирующими у этрусков возрождение души также являлись каменные столбики, верхушки которых изображали распустившийся лотос. Отметим, что в Древней Индии лотос также символизировал бессмертие. Он являлся растением связывающим три мира. Корень его находился в земле, стебель проходил через водную стихию, а цветок устремлялся к небу. У этрусков символика возрождения души иногда выражалась фигуркой человека раздвигающего лепестки лотоса, что должно было символизировать переход души в Небесный мир.

Другим важным атрибутом похоронного обряда являлось зеркало. Известно, что в Этрурии в конце VI века до н.э., когда там появились зеркала, рельефы быстро сменились техникой насечки, в которой этруски уже имели большой опыт. Бронзовые этрусские зеркала были круглыми, на длинных рукоятках. Внутреннюю, вогнутую их сторону тщательно полировали, а внешнюю украшали резьбой на мотивы мифологических или религиозных сюжетов. В настоящее время найдено более двух тысяч подобных зеркал. Зеркала в руках женщины были магическим предметом, необходимым для возрождения души. Кратко остановимся на роли зеркала в древнейших мифологических воззрениях. Зеркало - это своеобразный "магический прибор", который показывает отражение. Отражение является принадлежностью другого, Запредельного мира, мира иной реальности, в котором может существовать душа человека. Запредельный мир в ряде мифологий связывался с Загробным миром. Поэтому зеркало, своеобразный предмет, связывающий земное и запредельное. В качестве иллюстрации этой мысли приведем несколько примеров из нашей повседневной жизни. В России до сих пор сохранилась примета: разбить зеркало - к смерти разбившего или его семьи. Такой обычай связан с представлением о том, что в зеркале пребывает душа смотрящегося и уничтожение зеркала - своеобразный отрыв тела от души. Другой русский обычай связан с тем, что если в доме умирает член семьи, то зеркала занавешиваются на три дня темной материей. Считалось, что душа умершего три дня находится возле тела и через зеркало может утянуть за собой в Загробный мир душу родственника.

Рисунок 93

Большинство гаданий на Руси, когда была необходимо увидеть будущее, находящееся в ином мире, связано с зеркалами. Так, крещенское гадание девушек на своего суженого состоит в том, что спереди и сзади себя девушка ставит два зеркала, по краям зеркал ставятся дополнительно две свечи. Девушка долго смотрит в свое отражение, и ей открывается будущее - лицо того, кто к ней посватается. Кроме этого, хорошо известно, что во многих племенах, стоящих на ранней ступени социального развития, например у австралийских аборигенов, считается, что повредить человеку можно, если в его отражение в воде бросить камень.

Из приведенных примеров видно, что если подобные верования, пусть как приметы, сохранились до наших дней, то магическая роль зеркала как инструмента, помогающего душе в ее загробном путешествии, для этрусков была очевидна.

Среди вотивных даров, найденных близ озера Больсена есть и жертвенный нож IV в. до н.э. Изображения ножа как символа культа часто встречается на римских монетах периода республики. Для определенных жертвоприношений этруски изготавливали ритуальные ножи специальной формы. Видимо, от правильного изготовления и использования жертвенного ножа, по представлениям этрусков, зависело благополучное завершение жертвоприношения и обряда.

Сакральным предметом для этрусков являлся котел с изображением различных животных, например быков или сирен и грифонов. Подобные котлы находят только в самых богатых захоронениях. Некоторые из котлов привозили в Этрурию из Урарту, если представить себе расстояние от Закавказья до Италии, то становится очевидной высокая стоимость этих предметов для этрусской знати, а так же то большое значение, которое им придавалось. Смысл положения котла в захоронение достаточно очевиден, если вспомнить греческий миф о Медее, которая путем волшебной варки в котле, превратила старого барана в молодого барашка и таким же образом вернула молодость отцу предводителя аргонавтов Ясона. Мифы об использования котла в целях омоложения довольно часто встречаются в мировом фольклоре. Вспомним русскую народную сказку в переложении Ершова "Конек Горбунок" в которой Царь-Девица ставит три котла для омоложения царя.

С сакральной организацией гробниц связан "шахматный полог" или "шахматное небо" над умершим, которое иногда изображалось на потолке гробниц. В гробницах Тарквинии конца VI-V вв. до н.э. "шахматное небо" на сводах сходно с "плавающими кубиками" на сводах в гробницах Мурло. Чередование белого и черного в "шахматном небе" указывает на чередование смерти и возрождения души. "Шахматное небо" - небо возрожденческое, оно целиком соответствует запечатленному в рельефах ритуалу, повторяющемуся в символике греческих "шахматных пологов" над покойным эпохи геометрики.

Магической вещью, используемой в ритуалах этрусков, как пишет ряд исследователей, является ларец, который имеет отношение к сфере возрождения души после смерти. Ларец рассматривался как соединенные вместе две сферы мироздания. Открытый ларец в этрусских похоронных обрядах выступает воплощением нижней полусферы Космоса, в которой свершается ритуал "перехода" души к новой жизни.

Характерно, что ларцы издревле находились в обиходе у славян. В частности, невесты в ларцах хранили свое свадебное приданое. Оно помогало им совершить переход к жизни в новой семье, который рассматривался как ритуальная смерть в доме невесты и ее возрождение в доме мужа, свадебная одежда, состоящая из фаты и белого - "смертного" платья - сродни савану. Ларец хранил, как две сферы Мироздания, ритуальное имущество невесты. Открытие его перед свадьбой и демонстрация родне жениха приданого, соответствует изображению ритуала "перехода" на этрусских гробницах. Форма ларца символически близка к двум полусферам космоса, так как верхняя крышка и нижнее дно в классическом варианте ларца делались одинаковыми.

Само название "ларец" близко к имени римско-этрусских Ларов - демонов, охраняющих имущество, границы, традиции и связанных с культом предков и Подземным миром. Следовательно, ларец сам по себе мог нести охранную функцию для девушки - защищать ее честь и достояние.

Для всех магических и жреческих операций существовало табу (запрет) на использование железа. Этот запрет от этрусков перешел к римским жрецам. Хорошо известно из античных источников, что свайный деревянный мост в Риме, который считался священным, должен был ремонтироваться только медными орудиями. Сабинские и римские жрецы должны были бриться исключительно медными бритвами. Табу на применение железа в районе Средиземноморья существует с древнейших времен. На Крите жертвы богу Менедему приносились без применения железа. Архонт Платеи никогда не должен был прикасаться к железу. Даже в средневековой Европе существовало поверье, что с помощью "честного железа" можно уничтожить или напугать нечисть - бывших богов и демонов.

Такое отношение к железу связано с тем, что, в отличие от расхожего мнения, оно впервые появилось в Европе не в высокоразвитых цивилизациях, а пришло от полукочевых и горных племен, стоящих на более низком уровне развития социальной организации и культуры. Набеги этих племен, вооруженных железным оружием, должны были ассоциироваться с карой злобных, враждебных цивилизации сил. Поэтому, через своих первых носителей, отношение к железу в начале его распространения могло быть сугубо отрицательным.

Соотнесение Неба и всего божественного с золотом, серебром или медью, а железа с Подземным хтоническим миром существовало в целом ряде мифологических традиций. У современников этрусков - древних греков железным веком был назван самый плохой век в мифологической истории человечества - век расцвета зла и насилия. Железному веку предшествуют более благоприятные времена - Золотой, Серябреный и Медные века.

В связи с подобной легендой уместно вспомнить часто встречающийся сюжет русских сказок, где герою приходится преодолевать Медное, Серебряное и Золотое царства, связанные с Загробным миром. В русских сказках железо часто соотносится с хтоническими злобными персонажами, которые имеют железные зубы и когти или выковывают их себе для того, чтобы добраться до героя и его уничтожить.

Рассмотрим один из самых священных предметов этрусского ритуала - алтарь. В Этрурии выявлены во время раскопок каменные алтари следующих форм: в виде колонны, в виде куба, в виде "песочных часов". Все алтари имели углубления в верхней части. Находки этрусских алтарей, по мнению А.И. Немировского* [*Немировский А.И. Этруски... С. 218.] указывают о близости культа этрусков к хтоническому культу Крита.

В 1957 году в Лавинии были найдены 13 каменных алтарей. Было выяснено, что квадратные выступы имелись на алтарях, предназначенных для сжигания жертвы. Они в Загребском тексте обозначены термином spanza (TLE 1, X, 22).

Отношение к алтарю было схожим у многих народов Средиземноморья. Около алтаря, по верованиям средиземноморских народов, непосредственно прибывали боги. Поэтому, человек находящийся у алтаря находился под их защитой. У Эсхила, Орест, убивший свою мать и преследуемый фуриями-мстительницами, прячется у алтаря Дельфийского оракула. Он прикасается к священному камню и находится под защитой богов.

Подобная легенда существует и о Парисе, сыне Приама. Когда Парис вернулся в Трою, братья не узнали его и хотели зарубить, он спасся от них, укрывшись у алтаря Зевса.

На этрусских памятниках можно встретить вышеописанные сцены, следовательно, алтарь этрусками расценивался также как и греками как место укрытия и спасения.

Отметим, что на фреске из гробницы Быков изображена сцена из "Илиады" Гомера. Троянский царевич Троил скрывается у алтаря бога Аполлона, а Ахилл его находит и убивает. По греческому мифу, смерть Ахилла была предрешена этим его преступлением против богов. Присутствие подобного изображения в этрусской гробнице должно указывать на то, что кара богов за святотатство неминуема. Такое изображение как бы предостерегает грабителей гробниц о неотвратимой божественной каре за святотатство.

Само понятие алтаря означало "место священного огня". В этрусском языке слово "огонь" связывался с корнем - ar, а слово "алтарь" - с аналогичным ему корнем - ara.

6. САКРАЛЬНЫЕ ДЕРЕВЬЯ В ЭТРУССКОМ УЧЕНИИ

В этрусской религиозной доктрине существовало учение о деревьях. Во многом оно было связано с гадательными практиками, так как от того на какое дерево сядет священная птица, или в какое дерево попала молния во многом зависел результат гадания.

Кроме того у этрусков существовало понятие о мировом древе, связывающем три мира Космоса.

Символика деревьев у этрусков была достаточно хорошо проработана, но к сожалению сохранилось мало данных объясняющих символику тех или иных деревьев в этрусском мировоззрении. Для реконструкции некоторых понятий этрусской науки о деревьев нам пришлось привлекать параллельные мифологические источники.

Рисунок 94

Перейдем к изложению того, что известно об этом учении. Сохранился выполненный Макробием латинский перевод труда этруска Тарквития "Предсказания о деревьях" (Macr. Sat. III, 20, 3). Макробий вслед за своим источником делит деревья на "счастливые" и "несчастливые". Несчастливые деревья находятся под покровительством "нижних, противоположных богов". Это папортник, темная смоковница, остролист, лесная груша, ежевичный куст, терновник.

К "счастливым" относятся 13 деревьев: летний дуб, зимний дуб, пробковый дуб, бук, орешник, рябина, белая смоковница, яблоня, груша, сливовое дерево, кизиловое дерево, виноградная лоза, лотос.

Сразу отметим некоторую интересную особенность. В ряде случаев названы одни и те же деревья, несколько отличающиеся своими качествами.

Так летний и зимний дуб - одно и то же дерево, но в разное календарное время. Белая и темна смоковница - одно и тоже дерево различаемое только вкусом и цветом плодов, аналогично, как лесная и садовая груша. Мы полагаем, что в случае со смоковницей и грушей речь идет о посвящении этих деревьев одному и тому же божеству, только в его светлой и темной ипостасях. Дуализм многих этрусских богов будет рассмотрен достаточно подробно во второй части книги. Если наше предположение о смоковнице, груше и дубе верно, то мы имеем 16 деревьев, посвященных 16 богам, которые соответствуют 16 секторам неба в космогонии этрусков. Зная, что по тому в какое дерево попадала молния, этрусками определялось от какого бога было дано знамение, можем заключить, что каждое дерево соотносилось с определенным богом, тем более у Макробия прямо сказано о покровительстве разным деревьям со стороны различных богов.

Разделение зимнего и летнего дуба - прямое указание на разделение функций царя богов Тина, с культом которого дуб соотносился, в различные календарные сроки. В зимнее время он, возможно, отвечал за возрождение природы от зимней спячки, а в летнее - в основном за плодородие. Связь дуба и соответственно Тина с возрожденческой символикой, хорошо видна из того, что в эпизодах, содержащих сюжеты возрождения души после смерти, изображенных на этрусских памятниках, часто фигурируют различные божества с листьями дуба в руках. Хотя, естественно, культ зимнего и летнего дуба этим не ограничивался.

Во многих индоевропейских традициях дуб являлся символом высшего небесного бога. Так, у славян и литовцев он посвящался Перуну/Перкунасу, Зевсу был посвящен дуб древнейшего пеласгийс-гийского святилища в Додоне (Horn. Od. XIV, 327). В самом Риме во время правления царей этрусской династии - Тарквиниев, имелся дуб, священность которого удостоверялась золотой табличкой с этрусскими писменами.

То, что дуб у этрусков соотносился с царской властью и верховным богом, следует из нескольких свидетельств. Согласно описанию Тертулиана, в этрусской царской короне были воспроизведены из золота листья и желуди дуба (Ten. Cor. XIII, 1). Сама этрусская корона была священным атрибутом царской власти, связанной с представлениями о царе, как земном воплощении Тина.

Вернемся к рассмотрению характеристик деревьев, отнесенных этрусскими жрецами в ведение небесных и подземных богов.

Рассмотрим сначала характеристики "счастливых" деревьев.

Пробковый дуб, который строго говоря дубом не является, но его отнесение к дубам указывает, что он относится к высшим, царственным небесным богам. Сама пробка обладает особенностью не тонуть в воде. Иными словами, ее могли рассматривать как символ возрождения души, которая не тонет в водной, все растворяющей стихии нижнего уровня Загробного мира. Таким персонажем, облеченным небесной царской властью и связанным со спасением, вознесением души, являлась богиня Уни. Вне зависимости от того, была это Уни на самом деле, или нет, отнесение пробкового дуба к "счастливым" деревьям, связано с его "непотопляемостью" в хтонической стихие воды.

Бук в различных древнейших европейских традициях соотносился со знанием, из него изготовляли дощечки для письма. Он соотносился с мудростью, шаманским опытом. По своим характеристикам бук вполне мог относиться в ведение богини Менрвы, тем более в перечне "счастливых" деревьев он стоит третьим.

Орешник соотносился с Юпитером и Меркурием. Он часто использовался в церемониальной магии, из него делали жезлы для гадания.

Рябина также связывалась с Юпитером. Она считалась священным деревом, так основатель Рима - Ромул сделал из рябины свой посох. Ягоды рябины приобретают силу и вкус на морозе, который им не страшен, возможно поэтому рябину по всей Европе использовали для различных магических практик. Ягоды рябины красного цвета, который связывался с кровью и культом предков.

Белая смоковница соотносилась с Юпитером и Венерой, черная "несчастливая" смоковница соотносилась с Сатурном, который считался "темным" богом. Иногда корону богов изображали сделанной из листьев смоковницы.

Яблоня ассоциировалась с бессмертием. Яблоки бессмертия принес Геракл. Подобный мотив часто встречается и в русских сказках. Яблоня посвящалась Юпитеру и Венере, а также богине земли и плодородия Церере.

Груша связывалась с богами Сатурном и Марсом. Дикая груша была посвящена "темному" Сатурну.

Слива соотносилась с Венерой и Юпитером, кроме того, ее форма напоминает женский детородный орган, поэтому она могла связываться с идеей продолжения рода.

Кизиловое дерево связывалось с Марсом. Кизил не боится холода, его плоды красного цвета, цвета Марса. Скорее всего, связь данного дерева с Марсом указывала на вечность души и ее перерождения в Загробном мире, так как сам Марс, на этрусских памятниках, частый участник сцен такого перерождения. Он так же связан с культом предков.

Виноградная лоза, всегда связывалась с культом Диониса/Фуфлунса и олицетворяет символику возрождения души и природы.

Лотос соотносился с солнцем. В древнеиндийской мифологии лотос является олицетворением связи трех миров. Его корень находится в земле, стебель проходит водную стихию, а цветок устремлен к небу. Лотос своеобразный символ единства и обновления мира.

Неблагоприятные деревья, кроме выше рассмотренных, связывались со следующими символами и богами.

Папортник был посвящен Сатурну, кроме того он растет в болотистых низинах, связываемых с обитателями Подземного мира и никогда не цветет.

Остролист связывался с агрессией, его стебли и листья по форме напоминали древки копий.

Ежевичный куст посвящался Сатурну. Его ягоды имеют темный цвет, присущий Подземному миру, а стебли покрыты шипами.

Терновник имеет шипы. Не случайно, по библейскому преданию, позорный венец Иисуса Христа был терновым. Связывался с Марсом, но находящимся в темном созвездии Скорпиона.

Рассмотрев в некотором приближении символику "благоприятных" и "неблагоприятных" растений в этрусском учении, остановимся на символике еще одного растения, не упомянутого в вышеприведенном списке. Это лавр.

Этруски во время похорон убирали дом ветвями вечнозеленого лавра. Кроме очистительного смысла, лавр у этрусков был символом вечной жизни и возрождения.

Связывание вечнозеленого дерева с вечной жизнью души является важнейшим явлением в индоевропейской магии. Так, у славян существует обычай украшать могилы и путь похоронной процессии вечнозеленой елью. Подобные поверья связаны с древнейшей симпатической магией и уходят корнями в неолит.

Лавр считался у этрусков деревом света, посвященным солнечному богу Аполлону. В античной традиции лавр устойчиво связан с женским существом, это тем более важно, что для души умершего мужчины было необходимо перерождение в женское божество. Ветви лавра несли умершему в знак возрождения его как солнечного существа. Соотнесение вечнозеленого, "вечно живого" лавра с вечной жизнью души происходило согласно законам магии подобия, основной принцип которой - "подобное к подобному".

ЭТРУССКИЕ ЖРЕЦЫ,
ИХ КОСМИЧЕСКАЯ ГЕОМЕТРИЯ

У этрусков существовали большие жреческие коллегии, две основные из которых назывались гаруспиками и авгурами. Вся жизнь этрусков была ритуализирована жрецами, которые руководили праздниками и церемониями, трактовали волю богов и проводили их умилостивление. Не только каждое сколько-нибудь значительное решение требовало обращения к богам и духам предков, но и весь повседневный быт рассматривался как совокупность примет, божественных знамений и выполнения воли тех или иных богов, поэтому жрецы у этрусков имели узкую специализацию. Например, были специальные гадатели по полетам птиц, называвшиеся avispices: они должны были знать виды птиц, определять, сколько их в небе, учитывать траекторию их полета. Священнослужители пользовались значительной властью и влиянием на дела государства.

Этрусские жрецы издревле назывались словом cepen (cipen), что указывает на первоначальную связь жрецов с погребальным культом, так как термин - "сереп vaurx", обозначает могилу. Другое известное название этрусских жрецов - frontac, о чем свидетельствует биллингва из Пезаро (TLE, 697). Основная направленность жрецов на погребальный культ не случайна.

Этруски, еще при жизни, мечтали о своем преображении в божества после наступления смерти, поэтому, еще при жизни готовились к такому превращению.

Другим термином, определяющим жреческое достоинство являлось этрусское слово "aisna" - служитель богов* [*Pallottino М. Die Etrusker. Frankfurt a. M.-Hamburg. - S. 142.].

Этрусские жрецы достаточно успешно занимались медициной. Они знали целебные свойства источников и многих растений. Теофраст, греческий ученый, живший в IV-III вв. до н.э., в сочинении о растениях пишет: "...Эсхил говорит в своих элегиях, что народ этрусков - это народ, знающий лекарства".

Римский историк Марциан Капелла подтверждает это мнение: "Этрурия, прославленная открытием лекарств".

Этруски считались хорошими стоматолагами. В этрусских гробницах найдены зубные протезы, два из которых экспонируются в музее города Ливерпуля. Один из них представляет собой 4 золотых кольца, которые стягивали 4 зуба. Боковые кольца крепились на здоровые зубы, а внутренние содержали протезы.

Из римско-этрусской традиции достаточно хорошо известны две большие жреческие коллегии netsvis и fulguriatores: гаруспики (haruspex) и фульгураторы (авгуры). Отметим, что этрусское название авгуров - "frontac", этому имени соответствует римское название - "fulguriator" или "авгур". Для удобства прочтения текста в дальнейшем будет использоваться более привычное римское название коллегии жрецов - "авгуры".

В качестве дополнения отметим, что в Риме существовало несколько жреческих коллегий, среди которых наиболее известны следующие:

Понтифики - высшая коллегия жрецов в Риме, к ним относились жрецы Тина/Юпитера; кроме них в Риме были жрецы - фламины, фециалы, луперки, салии, весталки, Арвальские братья, авгуры и гаруспики. Кроме того, были жрецы священнодействий - sacris faciundis.

1. СВЯЩЕННЫЕ КНИГИ ЭТРУССКИХ ЖРЕЦОВ

Жрецами считались знатоки и толкователи священных книг, одна из которых известна как "Книга о судьбах умерших" - "Libri acheruntici".

Священные книги были трех родов. В одних описывалось гадание по внутренностям жертвенных животных - гаруспика, они связывались с учением Тагеса - "Libri haruspicini". В других, связанных с учением нимфы Вегойи, приводилось описание гадания по молниям - "Теория молний" - "Libri fulgurales", там же содержались рациональные сведения о небе и небесных телах. Во вторую категорию входили книги, в которых говорилось как закладывать города, строить храмы, как управлять государством, об организации племен, курий, армии и суда - "Libri rituales* (Serv. Aen., VI, 72).

В третью категорию входили книги о мертвых, рассказывающие о смерти и посмертной жизни - "Libri acheruntici", а так же книги о предзнаменованиях и судьбах - "Libri fatales". О существовании у этрусков книги предсказаний говорит несколько интересных фактов. Вергилий, знакомый с этрусскими священными книгами, в IV эклоге "Энеиды" указывает на наступление нового века, в связи с рождением младенца - божественного отпрыска. В книгах третьей категории, по свидетельству античных авторов, кроме того, излагались взгляды о сотворении Мира и его судьбе.

У этрусских, а потом и римских жрецов существовала еще одна разновидность книг "Ostentario" - "собрание чудес". Отметим различный подход к чуду у римлян и этрусков. Упорядоченная жизнь Рима выработала отношение к любому чудесному явлению, как к чему-то угрожающему. У этрусков чудо могло нести в себе как положительное, так и отрицательное предзнаменование.

Рисунок 95

Традиция толкования чудесных явлений и составления их каталога, по сообщению Макробия, восходит к римскому царю этрусской династии - Тарквинию Приску. Тарквинии выписал из этрусской "Ostentarium arbarum" несколько цитат и ввел некоторые этрусские приметы в римскую религиозную практику (Macrob. Sat., VII, 2). В первой фразе Макробия сказано о золотых или пурпурных пятнах на руне жертвенного барана, которые означают для императора успех во всех делах. В другом отрывке Тарквиния дается определение деревьев infelices, которыми было предписано пользоваться для сжигания чудесных предметов. Например, в 193 г. в Риме был собран и сожжен рой пчел, найденный на храме Марса. Считалось, что пчелы могут перенести в Рим войну, так как находятся под влиянием военного божества, храм которого из опасения был вынесен за стены Рима. В Риме, в основном, уничтожали любые необычные и непонятные формы, отсюда же происходит обычай сжигать гермафродитов. Само сжигание необычного предмета проводилось только после консультации у гаруспиков.

2.ГАРУСПИКИ

На одну из самых влиятельных жреческих коллегий - коллегию гаруспиков возлагалась функция, гадая по внутренностям жертвенных животных, особенно печени, определять знамения божественной воли. Для обозначения гадания по печени этруски, кроме слова гаруспик использовали термин exta происхождение которого пока не ясно. Само слово "гаруспик" переводят как "гадатель по внутренностям животных" (в основном по печени). Это слово связано с ассирийским словом "har" - означающим "печень"* [*Jastrov М. Aspects of Religion Belief. P. 172.]. Кроме того, шведским ученым Тулиным обнаружено сильное сходство между этрусской и вавилонской гаруспицией** [**Thulin K.O. Die Gotter des Martianus Capella and der bronzeleber von Piacenza. В., 1972. P. 9; a 2.]. В Древнем Вавилоне существовал особый церемониал изучения печени. Официальный жрец (baru) совершал обязательное очистительное омовение перед гаданием. Для проведения церемонии полагались специальные одежды. Правая сторона печени считалась счастливой, а левая несчастливой, что соответствует взглядам этрусков на гадательную практику*** [***Jastrov M. Op. cit. P. 172.].

Гаруспики, как правило, рассматривали печень и желчь жертвенного животного, реже - его сердце и легкие.

Древние жрецы вначале исследовали лишь размеры и цвет печени, которая считалась генератором эмоций, центром жизни и зеркалом, отражающим состояние мира в момент гадания. Позже практики гадания получили значительное развитие.

Животные, предназначенные для жертвоприношения, в основном крупный рогатый скот, должны были быть совершенно здоровыми и не оказывать сопротивление, когда их вели к жертвенному алтарю.

Рисунок 96

Гаруспики, при гадании по печени, особое внимание уделяли caput iocineris - пирамидальному отростку, который виден и на модели печени из Пьяченцы. Если отросток был большим, то это предвещало радость и процветание, маленький - несчастье и даже смерть. В том случае, если отросток был расчлененный, городу грозила война и раскол. Нарост на вершине отростка, подобный венцу, толковался как указание на победу в войне. Существуют исторические подтверждения такой трактовки роли пирамидального отростка при гадании. Ливии, Плиний и Плутарх сообщали, что когда omens были взяты незадолго до смерти Марцеллы, наступившей во время войны с Ганнибалом, печень жертвенного животного не имела processus pyramidalis, что было рассмотрено как неблагоприятный знак, предвещающий римлянину смерть (Plin. Hist. Nat., LXI, 189-191). Представления о серьезности отношения к пирамидальному отростку на гадательной печени имеются и в древнегреческих источниках. В "Электре" Еврипида (I, 826- 829). Эгист перед своей гибелью от руки Ореста представлен во время изучения печени жертвенного быка, принесенного в жертву во время праздника. Рассматривая печень, Эгист замечает, что на ней нет доли, т.е. пирамидального отростка, который греки называли "доля". И так называемые "врата" печени и желчный пузырь предсказывают несчастье. За спиной Эгиста, изучающего печень, стоит Орест с мечом, занесенным для рокового удара.

"Когда же жертву вскрыли и Эгист, священную принял ее утробу, стал изучать, у печени главы он не нашел, пузырь же и ворота переполняла желчь, и те они гадателю недоброе сулили".

Кроме того, доброе предзнаменование на верхней, благоприятной стороне печени толковалось как счастье для гадающего, тоже предзнаменование на нижней, неблагоприятной стороне, толковалось как счастье для его врага.

Печень рассматривалась как Микрокосм, отражающий Макрокосм Вселенной. В более поздние времена, видимо, под влиянием учения авгуров, печень, так же как и небо разбивалась на 40 участков, соответствующих участкам Космоса, и по состоянию каждого участка печени определяли волю того или иного божества, т.е. каждому божеству соответствовал свой участок Космоса.

Уже в римское время, после падения Этрурии, римляне часто прибегали к помощи этрусских жрецов. В Рим гаруспики попали еще во времена царей этрусской династии, которые постоянно с ними консультировались (Liv. CVI, 5).

Рисунок 97

Рисунок 98

Тит Ливии описал один из первых случаев, когда гаруспики были приглашены в Рим.

"Мысли людей ужаснуло сообщение, что во Фрусине (город в Лации) родился ребенок, выглядивший как четырехлетний. Немалое удивление возбудил его рост, но намного большее волнение вызвало то, что невозможно было - подобно тому, как это произошло двумя годами раньше в Синуессе, - определить, мальчик это или девочка.

Гаруспики, вызванные из Этрурии, провозгласили, что это неблагоприятное знамение, и распорядились вывезти дитя с территории Рима, удалиться с ним от суши и утопить его посреди моря. И положили дитя в ящик и заживо бросили его в море".

До I в. н.э. гаруспиция была прерогативой жрецов этрусского происхождения, а когда их стало нехватать, римляне стали принуждать юношей из привилегированных этрусских семей заниматься пророчеством, что было обусловлено тем, что искусство гадания передавалось в знатных семьях по наследству (Cic. Ad. fam., VI, 6).

Известно, что в 304 г. до н.э. римские патриции направляли сыновей изучать этрусские гадания, т.к. считалось, что они необходимы полководцам. Ранее говорилось, как с помощью этрусских священных танцев была остановлена эпидемия в Риме.

Гаруспики были достаточно многочисленной коллегией жрецов. Так, в городе Тарквинии в расцвете его славы имелось 60 гаруспиков. Количество в 60 гаруспиков было, видимо, не случайным. Император Клавдий, предлагая римскому сенату официально утвердить коллегию гаруспиков, говорил о ее численности в 60 человек. Отметим, что число 60 может быть представлено как 5 раз по 12. Ранее указывалось на то, что числа 5, 7, 12 были положены в основу пропорций этрусского храма.

У этрусков центральная площадь считалась священной. Священным считались и места проведения торгов, так как находились под покровительством различных богов. На торговой площади царь-Лукумон в определенные дни проводил суд и прием петиций. В Риме, гаруспики по своему обычаю, поселились рядом с торговой площадью, на Велабре - месте, где, по словам Плавта, были сосредоточены торговые лавки (Plaut. Curculio, IV, 1, 22).

В Риме гаруспики действовали не как официальная группа, а получали нечто вроде заказа. Не смотря на достаточно сложную организацию, гаруспики могли свободно отправляться в различные страны мира в своих личных интересах. По словам Цицерона, противник Рима - Понтийский царь Митридат Евпатор имел своего личного гаруспика, Теммес в Карий прославился своим этрусским искусством, а Элида в Пелопоннесе имела двух постоянно живущих в ее семье гаруспиков (Cic. De div., I, 91).

Гаруспиция римлянами использовалась в частных, публичных и военных консультациях. Частные консультации проходили, когда человек обращался к гаруспику по поводу необычного случая или происшествия, которые не связаны с благоденствием государства. Официальные консультации гаруспиков состоялись только после официального постановления сената. В случае необходимости гаруспики созывались в Рим со всей Этрурии. [*Lenagnan G. Commentary on Ciceros. Oration de Haruspicum Response Mouton, 1969.]

Свои заключения по поводу официальных гаданий, гаруспики представляли римскому сенату устно через своего старейшину или в письменной форме, как указывается в "De haruspicum responto" (ответ гаруспика)* [*Lenagnan G. Op. cit. P. 28.].

В некоторых случаях гаруспики кооперировались с другими жреческими коллегиями. Так, во время событий 207 г. были собраны мнения гаруспиков, децемвиров, понтификов и весталок (Liv. XXXVII, 37).

Одним из важнейших направлений использования гаруспиции было консультирование гаруспиками военных мероприятий. Первоначально в Риме, когда магистрат с правом spectio возглавлял римскую армию, гаруспик дополнял консультацию авгура (Ibid., XXVII, 165). Позже, когда армия находилась под началом промагистрата без права specio, роль гаруспиков в армии неуклонно растет (Ibid., I. 27). Так, по сообщению Цицерона, диктатора Суллу в военных походах сопровождал гаруспик Постумий (Cic. De div., I, 72). Гаруспик Спуринна постоянно консультировал Цезаря (Suet. lul. X. 24; Cic De div., I, 119).

В 44 году н.э. гаруспик Спуринна предупреждал Юлия Цезаря остерегаться убийц в мартовские иды. Цезарь отнесся к гаруспику скептически, из-за чего и был убит в предсказанное время.

В 87 г. они дали заверения Октавию в его победе над Марием, что привело к кровопролитной междоусобной войне (Plut. Маг., 42).

Постепенно гаруспики занимают в Риме положение, которое позволяет им влиять на важнейшие стороны политики.

Например, гаруспики не позволили римским солдатам заселить "проклятую" территорию Карфагена. В 99 г. гаруспики подвергли обструкции земельный закон, предложенный Секстом Титием. Они делали все, чтобы не допустить диктатуру Суды и Августа (Plut. Sulla. 7). В 70 г. н.э. при обновлении Капитолийского храма гаруспики имели решающий голос в вопросах, связанных с выбором строительного материала и способов строительства.

Гаруспики в Риме постоянно находили поддержку со стороны влиятельных политиков. К их услугам прибегали императоры Рима: Юлиан, Валентиниан, Валенс, Грациан. Их традиции рассматривались как древнейшие традиции римской религии и культа. Римские политики призывая к защите и поддержанию гаруспиков часто преследовали свои политические цели.

Известный ученый и политик Цицерон в своем трактате призывает к культивации гаруспиции. По его мнению они способствовали бы спасению государства и укреплению религии (Cic. De div., II, 28).

В 186 г. политик Постумний восхваляет гаруспиков как представителей традиционной римской религии (Liv., XXXIX, 16, 7).

Кроме того, историк Тацит приводит обращение к сенату римского императора Клавдия I, который был женат на этрусской женщине и написал, к сожалению не дошедшую до наших дней, "Историю Этрурии". Император в 47 году сделал доклад сенату. Приведем выдержку из сочинения Тацита об этом событии.

"Клавдий сделал доклад сенату об (учреждении) коллегии гаруспиков, дабы их древнейшая в Италии деятельность не вышла по нерадению из употребления. (Он говорил), что гаруспики были часто призываемы в несчастные времена Республики и по их совету были восстановлены обряды и впредь правильнее соблюдаемы, что вельможи Этрурии или по своей воле, или по принуждению римских сенаторов сохраняли эту науку и передавали ее далее своим семействам, что все это теперь делается с меньшей охотой вследствие беспечности государства относительно добрых нравов и потому, что получили силу чужеземные суеверия; конечно, в настоящее время все (в государстве) благополучно, но следует воздать благодарность богам за их благосклонность тем, чтобы не дать священным обрядам, исполнявшимся в трудные времена, прийти в забвение во времена счастливые. На этом основании было сделано сенатское постановление, чтобы понтифики обратили внимание на то, что следует сохранить и утвердить из учения гаруспиков" (Ann., XI, 15).

Клавдий надеялся убедить сенат, что необходимо возродить изучение древней науки, организовав коллегию из шестидесяти официально отобранных гаруспиков.

Гаруспиция в Римской империи оказалась удивительно живучей. Даже в IV в. н.э. император Константин, утвердивший христианство, был вынужден издать указ, запрещающий гаруспикам приносить жертвы у общественных алтарей и в храмах. Он под страхом смерти приказал им прекратить свою деятельность, но это не помогло. Самое поразительное было то, что тот же император Константин покровительствовал святилищу этрусского бога Вольтумны.

Даже в VII в. н.э. издавались указы о том, чтобы гаруспики не занимались пророчеством.

Рисунок 99

Одеяние гаруспика можно реконструировать по бронзовой статуэтке из музея виллы Джулия. Гаруспики носили шерстяной головной убор, заостренный кверху и грубую шерстяную одежду древних времен, на которой не должно было быть узлов. Для жертвоприношения они имели специальный ритуальный бронзовый нож с рукояткой в виде стилизованной статуэтки, с широким лезвием, который крепился к плечу священнослужителя. Коллегия гаруспиков формировалась из аристократических семей и пользовалась многими привилегиями и большой властью, так как к гаруспикам часто обращались за гаданиями как к оракулам.

Гаруспики-прорицатели знали множество важных примет. Например, Макробий указывает, что человеку, наблюдавшему овна с золотым или пурпурным руном "предвещалось первенство в делах и вещах всякого рода в сочетанием с успехом и благоденствием" (Macr. Sat., III. 7, 2). Примета передана Макробием в связи с рассказом о воцарении одного из римских царей, увидевшего во сне подобного барана.

Подобная примета является как бы квинтэссенцией греческого мифа о походе аргонавтов за золотым руном, где говорится о том, что добывший золотое руно герой Язон стал царем. Примета, связанная с "золотым бараном", была у этрусков или самостоятельным переосмыслением этого мифа, или, что более вероятно, следом древнейших представлений о баране как символе солнца и в этом смысле - символе царской власти.

Данную мысль подтверждает указание А.И. Немировского на связь бога-Солнца Каве с астрологическим знаком Овна и праздником весеннего равноденствия, равнопочитаемого всеми народами Ойкумены (см. раздел "Модель бронзовой печени из Пьяченцы").

Отметим, что сам архаический облик гаруспика, его простая шерстяная одежда и колпакообразная шапка, жезл, напоминающий пастуший посох (аналогичный пастушескому посоху народов Карпат), специализация гадания, преимущественно по овечьей печени, примета, связывающая удачу и "воцарение" с "особым" - золотым Бараном, указывают на первоначальное происхождение этой жреческой коллегии этрусков от скотоводческого народа. Историкам хорошо известно, что первоначально, еще в первой половине II тысячелетия до н.э., территорию Этрурии населял скотоводческий народ. Скорее всего, коллегия гаруспиков - это сохранившаяся коллегия жрецов этого народа, которая, безусловно, подверглась множеству преобразований, но сохранила базовые стороны своего ритуала и учения и не слилась с другими жреческими коллегиями, например коллегией авгуров. На то, что гаруспика и сами гаруспики имеют древнейшее происхождение указывают работы Дж. Фурлани, который выделил в этрусской гаруспицине два слоя: один - местный, италийский и другой - "ученый", воспринимавший вавилонское и ассирийское влияние. В данном случае можно бесспорно согласиться с указанием на слой, находящийся под влиянием Ассирии и Вавилона, но то, что древнейший слой гаруспиции имеет италийское происхождение не доказано, так как подобные практики не зафиксированы у других италийских народов. Мы полагаем, что древнейший слой гаруспиции имеет пеласгийс-кие корни, так как подобные гадательные практики зафиксированы в местах расселения пеласгов.

3. АВГУРЫ

Другой важной жреческой фигурой у этрусков был авгур. Его власть символизировалась жезлом - короткой палкой с концом закрученным по спирали (1,5-2 витка), которой авгур очерчивал священное пространство для предсказаний. Гадания, как правило начинались в полдень, когда установленный на земле жезл авгура не отбрасывал тени. Вообще, у этрусков и умбров сутки исчислялись от полудня до полудня (Serv. Aen., V, 738). Обряд гадания по земной сфере проходил в первую очередь в честь инвеституры царской власти (провозглашения царя) и по другим важным государственным поводам. Пространство и время рассматривались в единстве, поэтому судьбы людей, наций и всего мира считались предопределенными.

Для наблюдения за божественными знаками жрец умозрительно строил священное пространство с помощью способа ориентации по сторонам света. Земной круг делился на две основные части. Как объясняли гаруспики, правая часть- север, левая - между восходом и закатом солнца, потому что оттуда смотрят Солнце и Луна. При этом, правая часть считалась благоприятной, а левая - несчастной.

При построении templum, т.е. участока неба и соответствующего ему участока земли, в пределах которого проводилось наблюдение (Liv., I, 18, 6) служил lituus (lituum) - палка без сучков с загнутым концом. Согласно традиции, при основании Рима Ромул пользовался по этрусскому ритуалу lituus (Cic. De div., I, 30). По сообщению Сервия, lituus назывался также царский жезл (Serv. Aen. VII, 87).

Весь небесный свод, опирающийся своими частями на горизонт, являлся для этрусских жрецов храмом (templum augurale), так как латинские авторы употребляли этот термин именно в этом значении. Этрусские божества в этом храме, по мнению жрецов, располагались внутри полусферы, в частях, образованных пересечением под прямым углом двух линий, ориентированных на Север-Юг, Запад-Восток. Линия направления, соответствующая меридиану, называлась decumanus limes. Посредством этой линии храм делился на левую и правую части, а также передние и последующие. Божества имели на небе 16 участков и в зависимости от того, в какой части неба, то есть под патронажем какого бога пролетала молния, комета, метеорит или проходило другое космическое явление, оно трактовалось соответственно характеру данного божества и календарных характеристик прохождения данного события.

Плиний описывает данный обряд следующим образом: "Этруски делили небо на 4 части. Каждая из этих четвертей делилась в свою очередь на 4. Восемь первых частей в северном направлении были слева, а восемь других - противоположных - справа. Наблюдатель стоял в направлении к югу. Левые части благоприятные, потому, что эта сторона является началом мира; наиболее неблагоприятными были те части, которые начинались на западе и шли к северу (Plin. Hist. Nat., LII, 138).

Говоря о практике разделения неба на божественные зоны интересно провести параллель с Русью. В первые века христианства здесь существовал (впоследствии забытый) обычай, весьма напоминающий правила ориентации сакральных зданий в древней Этрурии. Церкви строились алтарем не на восток (как это делается сейчас), а на точку горизонта, где всходило солнце в день того святого, которому была посвящена церковь. Так, например, храмы Иоанна Предтечи строились алтарем на точку восхода солнца 24 июня (т.е. на северо-восток), а Рождественские храмы - на восход 24 декабря (т.е. на юго-восток). Мы склонны предполагать, этот обычай на Руси имел языческую подоплеку. Кроме того, известно, что некоторые славянские языческие храмы имели в кровле или стенах специальные "окна" для наблюдения солнца в некоторых точках его пути. Подобные "окна" можно встретить и в ранних православных храмах (интереснейшие легенды на данную тему сохранились относительно киевской Софии); возможно, их наличие указывает на некие древние практики, связанные с локализацией богов на конкретных участках неба.

Аналогичным образом, как уже говорилось выше, при гадании по печени жертвенных животных на ней выделялись участки, соответствующие частям небесной сферы, и по состоянию этих участков определяли отношение божеств к задуманному мероприятию или событию. Из характеристик этих отношений определяли благоприятные условия и преграды для того или иного дела, а учитывая большое количество богов в пантеоне, всегда можно было найти различный компромисс между ними и способ реализации задуманного действия.

Рисунок 100

Рисунок 101

В римских источниках часто путают коллегию гаруспиков с другими жреческими коллегиями этрусков. Для многих римских авторов слово "гаруспик" стало синонимом слова "жрец", поэтому когда мы приводим выдержки из римских источников, где говорится о гаруспиках, то должны понимать, что часто идет речь об этрусских жрецах. Вообще, после падения Этрурии, видимо, происходило слияние многих этрусских жреческих коллегий, из-за чего они стали терять присущую им специализацию. Наше мнение подтверждают авторитетные римские авторы Цицерон и Плиний Старший, которые различали этрусских жрецов из различных коллегий. Согласно их сочинениям, фульгураторы (авгуры) - гадатели по грому и молнии - могли вызывать грозу.

Для того чтобы не создавать путаницы в терминологии, сведения о гадательной практике этрусков по молниям и грому, которые относятся в первую очередь к специализации авгуров, приводятся в соответствии с римским обозначением любых этрусских жрецов-гадателей - "гаруспики".

По римским источникам, авгур мог интерпретировать падение молний, землетрясения, падающие звезды, кометы. Предсказания гаруспика считались настолько важными, что когда один из них по полету кометы предсказал конец этрусской цивилизации, его предсказание было воспринято как непреложная истина. В связи с этим прорицанием уточним, что столь существенные пророчества рассматривались всей коллегией жрецов. Трактовка полета кометы - это не мнение одного человека, пусть очень уважаемого, а коллективное решение целой коллегии.

Остановимся на "теории молний", которую подарила этрускам Вегойя, тем более что это поможет понять сам склад мышления и организацию духовной жизни этрусского народа. По преданию, непосредственно от нимфы Вегойи "Законы правосудия, завещанные Юпитером/Тином" получил Лукумон города Клузия. С тех пор законы, переданные Вегойей, стали непреложными для этрусков.

Существует три наиболее древних источника по фульгурации: Sen. Quaest. Nat., II, 39-51; Plin. Hist. Nat., II, 138-144; Lyd. Ost., 43-52* [*Weinstock S. Libri Fulgurates., PBSR, 1951, № 19. P. 122-153.].

Сенека, например, указывает, что гаруспики (авгуры) исследовали каждый случай падения молнии следующим образом: место, время, направление, природа и сила молний. Молнии могли иметь неровную траекторию и различаться по форме, цвету и цели попадания (Sen. Quaest. Nat., II, 48, 2; II, 50, 1).

Жрецы наблюдали за молниями стоя лицом на юг, они должны были точно определить откуда вышла молния и куда была нацелена. По этим данным определялось какой бог послал молнию и зачем он это сделал, как надо выполнить его волю и как толковать предзнаменование.

Самые грозные молнии выходили из северо-западного сектора Неба, самые благоприятные - из северо-восточного.

Учение включало обязательное, для пораженного молнией существа, места или вещи, очищения и стремление умилостивить посылающее молнию божество, имя которого устанавливается благодаря делению неба на 16 регионов. Очищение почвы, пораженной молнией, состояло в том, что бы заставить исчезнуть, закопав в землю, объект, пораженный молнией (fulmen condere), и принести в жертву двухгодовалую овцу. Пострадавший участок огораживался оградой и посвящался божеству пославшему молнию. В место "похорон" молнии часто клали кусок кремния как символа молнии. На "месте погребения молнии" делали соответствующую надпись. Очистительными жертвоприношениями в Риме занимались этрусские гаруспики по поручению сената. В некоторых случаях ритуальные действия поручались сенатом римским жрецам, которые проводили обряд несколько отличный от этрусского. Место это римляне рассматривали как священное (religiosus) и неприкосновенное, оно называлось puteal - "колодец молний" или bidental (Fest. Scribonianum; Fulguritum).

Обряды римских жрецов латинского происхождения над местом попадания молний отличались от этрусских. Так именно жрецы Юпитера в место попадания молнии зарывали кусок кремния. Этим они как бы отвращали гнев богов, совершая магическое действие, сопровождаемое жертвоприношением овцы. Кремний зарывали по следующей причине - этот минерал издревле служил источником получения огня, кремниевые кресала известны во всем мире. Таким образом, зарывая источник искры - кремний, римские жрецы как бы "зарывали" оружие Юпитера, чем избавляли народ от последствий его гнева.

По молниям судили стоит или не стоит приниматься за дело в успехе которого не было уверенности, о правильности или неправильности различных деяний, о необходимости совершить определенное дело и т.д..

В том случае, если молния попадала в здание или общественную территорию, полагали, что поселению грозили внутренний раздоры или государственный переворот. При попадании молнии в городскую стену, ждали врага с той стороны, куда ударила молния. Если молния попадала в святилище, то ее толковали в зависимости от того, какому богу святилище было посвящено.

Сохранилось описание Титом Ливием римско-этрусского обряда, проводимого при попадании молнии в храм.

"Молния ударила в храм царицы Юноны на Авентине (одном из семи холмов, на которых был построен Рим) Так как предсказатели объяснили, что это знамение имеет отношение к матронам и что богиню следует умилостивить дарами, то, согласно эдикту курульных эдилов (жрецов), были созваны на Капитолий женщины, живущие в самом городе и не далее (расстояния) 40 стадий от города; здесь они сами из своей среды выбрали 25, к которым остальные должны были доставлять пожертвования из своего приданого. На эти деньги был сделан дар - золотая чаша и отнесена на Авентин; матроны чисто и непорочно принесли жертву. Тотчас был назначен децемвирами день для другого жертвоприношения той же богине; порядок его был таков: от храма Аполлона повели через Карментальские ворота двух белых коров; за ними несли две кипарисовые статуи богини Юноны; затем шли 27 девиц в длинной одежде и пели в честь царицы Юноны гимн, который в то время, для людей, стоявших на довольно низкой ступени развития, казался, может быть, достойным похвалы, а теперь, если передать его, негармоничный и нескладный; за рядом девиц шли децемвиры, увенчанные лавровыми венками и в обшитых пурпуром тогах; от ворот они пришли по Югарской улице на форум; здесь процессия остановилась, и, взявшись руками за веревку, девицы шли мерным шагом в такт гимна. Затем они двинулись далее по Этрусской и Велабрской улицам через Бычью площадь на Публициев холм и к храму царицы Юноны. Здесь децемвиры заклали двух жертвенных животных, а кипарисовые изображения были внесены в храм".

Специальные предписания предусматривали различные трактовки при поражении молнией разных пород деревьев, как посвященных различным богам (Plin. Hist. Nat., XV, 57, XVII, 124.; Varr. De re rust., I, 40, 5).

Учение о молниях содержало сведения о способах воздействия на них. Так, Плиний сообщает, что некоторые жертвы могли сдерживать или вызывать молнии, и приводит предание: царь этрусской династии Порсена путем специальной науки добился поражения молнией чудовища, которое опустошало территорию Вольсинии (Plin. Hist. Nat., II, 64). Такое умение воздействовать на молнии подтверждается историческим фактом: в 409 г. н.э., когда орды вестготов под предводительством Алариха ринулись в Рим, к римскому папе Иннокентию I обратились гаруспики (авгуры) горда Нарния с предложением направить на неприятеля молнии. Единственным их условием было то, чтобы папа благословил их на публичную церемонию и торжественные заклинания, но Папа отказался. (Интересно отметить, что гадания по молниям свойственны многим индоевропейским народам. В частности, такая практика существовала на Руси - имели хождение даже "отреченные" тексты, обучающие подобным гаданиям.)

Авгуры носили высокую коническую шапку - пилеум, выкроенную из шкур закланных животных, крепящуюся под подбородком кожаной лентой. Если бы шапка сползла, это могло быть расценено как плохое предзнаменование. Жрец носил тунику и поверх нее накидку с бахромой, скрепленную широкой пряжкой. Покрой одежды авгуров напоминал одежду жрецов Ассирии и Вавилона, - это тем более важно, что многие элементы жреческой практики авгуров сродни ассирийским и вавилонским жреческим практикам.

Одежда авгуров отличалась от одежды гаруспиков, но во времена поздней Этрурии и в Римской Империи одежда гаруспиков потеряла свой архаический вид и стала мало отличима от одежды других жреческих коллегий.

При всей кажущейся схожести между авгурами и гаруспиками, эти две жреческие коллегии принципиально отличаются друг от друга. Если гаруспики при предсказаниях и гадании оперируют в основном сводом примет, правил и соответствий, то авгуры широко используют космогонические и геометрические построения. Вполне очевидно, что авгуры - коллегия жрецов, пришедшая в Этрурию вместе с народом, имевшим развитые космогонические и эсхатологические построения, а гаруспики - жрецы народа более архаического, стоящего на более низкой стадии развития космогонии и мифологии, сохранявшие древнейшие черты европейского шаманизма. В течение веков религиозные и ритуальные представления народов, составивших этрусскую нацию, образовали интереснейший сплав верований, который мы и называем этрусской мифологией и космогонией.

Рисунок 102

ВЛАДЫКА НАД ЖИВЫМИ И МЕРТВЫМИ
- ЛУКУМОН

Мы ранее уже говорили, что в центре этрусского города жил верховный правитель - Лукумон. Он жил рядом с таинственной ямой-пещерой, закрытой камнем, которая была входом в иные миры. Камень и яма назывались Мундусом.

На записях, сделанных на пеленах для бинтования Загребской мумии, записан этрусский текст, который по содержанию являлся чем-то вроде календаря с указанием необходимых ритуалов в честь того или иного божества. Среди терминов встречается этрусская форма "Lauxu-mnti" - указание, судя по грамматической форме, на некое место, к которому по каким-то причинам имел отношение Лукумон. Возможно, что под этим словом и местом понимался тот же Мундус. Видимо, это так, потому что слово "Мундус" нам известно от римлян, а этрусское название Мундуса могло быть совсем иным.

Рисунок 103

Этрусский царь-Лукумон был пожизненным, но не наследственным правителем. Такое не наследственное царствование сохранялось даже во времена Древнего Рима при царях этрусской династии. Критерием выбора нового царя служила его "богоизбранность", некий божественный признак данный свыше.

В подтверждения этого положения приведем две версии римско-этрусской легенды о царе Тарквинии Гордом.

Так, рабыня римского царя Тарквиния Приска, совершая жертвоприношение у домашнего очага царя, увидела как на нем появился фаллос. Она и все окружающие поняли, что это Гений семьи предсказывает рождение божественного ребенка в доме царя.

Царь приказал Окризии одеть платье невесты и расположиться около очага. В результате Окризия забеременела и ее сын Мастарна, стал крупным этрусским военноначальником, а позднее - царем под именем Сервия Туллия.

Плутарх рассказывает эту легенду несколько иначе. Царь альбанов Тархетий увидев чудо, приказал своей дочери соединиться с Гением династии, но она испугалась и послала вместо себя свою рабыню Окризию.

Интересно, что подобный сюжет встречается и на одном из этрусских зеркал, найденном в Тоскане. На нем изображен гадатель по печени в окружении нескольких людей. Из надписей на зеркале видно, что в сцене присутствует Тархетий и Окризия, присутствующие обращаются к богу Вольтумне. Отличие в сюжете легенды заключается только в том, что царь Тархетий изображен в процессе гадания по печени о чудесном явлении.

Царь в Этрурии правил вместе с советом старейшин, существовал институт народного собрания. Лукумоны в обыденной жизни мало чем отличались от своих сограждан. Известны изображения Лукумонов в простой одежде.

У этрусков институт Лукумона отражал "социальное устройство" Небесного царства, где верховный бог - громовержец Тин имел даже два Совета для принятия ответственных решений. Древнейшие этрусские цари, известные по легендарной традиции, будучи земным воплощением верховного божества, даже внешне уподоблялись Юпитеру/Тину, что хорошо прослеживается в обрядах выхода Лукумона к народу и в ритуале триумфа. Уподобление Лукумонов богу накладывало на них много обязательств - они в повседневной жизни имели много табу и запретов.

В Риме долгое время сохранялся этрусский обычай, привнесенный царями этрусской династии. Он совершался в праздник регифурий ("бег царя"), который отмечался 24 февраля и посвящался богам Подземного мира - Манам. Принеся Манам соответствующие жертвы, царь убегал с форума. Бегство было связано с запретом для царя соприкасаться со всем, что связано со смертью. Запрещено было даже произносить название бобов, которые считались растением, посвященным царству мертвых.

Царская власть в Этрурии, как и во всем Средиземноморском регионе, в глубокой древности носила сакральный, мистический характер.

Античная литература донесла до нас много указаний на особенности поведения этрусских царей. Суеверные греки и римляне их боялись и не понимали. Все же выделяются несколько признаков правления Лукумонов. Это насаждение культа подземных божеств и ритуализация всей жизни страны и народа. Все это проводилось в таких удивительных для других народов масштабах, что царь воспринимался в античной традиции как средоточие связи с Потусторонним миром, а его дворец, его город - как сакральный инструмент, управляющий этим миром. Источники сообщают о том, что в царском дворце (в Региуме) постоянно происходили чудеса, о которых шла леденящая душу молва. Мистичность правления Лукумона выражалась даже в том, что общение Лукумона с подданными подчинялось лунному циклу. Неделя у этрусков состояла из 9 дней, а Лукумон выходил к подданным каждый девятый день, т.е. три раза за двадцатисемидневный лунный месяц.

Как известно, во многих древних культурах, в том числе и в славянской, лунный цикл календаря используется в магических ритуалах. Многие из этих ритуалов восходят еще к женской магии времен матриархата. Мистическое понимание роли царя-жреца, видимо, было присуще народам всего Средиземноморья, к которым следует отнести и предков русского народа.

Подобное отношение к царской власти было в Крито-Микенском, Ассирийском, Вавилонском, Хеттском царствах. Явно прослеживаются соответствующие параллели у славян и скифов. Внешними символами царской власти у этрусков были золотая диадема, скипетр, расшитая пальмовыми листьями золотая тога, трон, представлявший из себя кресло из слоновой кости, золотой перстень и фасции со вставленным в них двойным топором (Dion. Hal., III, 61 и сл.; Sil. It., VIII, 484 и сл.; Flor., I, 1).

Фасции - это пучки прутьев с вложенными в них топориками. Рим перенял их у этрусков, что произошло не случайно: Лукумоном был один из первых царей Рима - Тарквинии Древний.

Фасции, как уже говорилось, указывали на власть Лукумона над жизнью и смертью подданных. Прутьями он мог приказать наказать провинившегося, а топориком - казнить. Сам двойной топорик - лабрис олицетворял двуединость мира живых и мертвых и имеет крито-микенскую параллель.

Золотая диадема-корона, согласно описанию Тертуллиана, состояла из сочетания золотых листьев и желудей дуба (Tert. Cor., XIII, 1). Отметим, что у этрусков дуб являлся символом высшего небесного бога Тина, олицетворением которого на земле и являлся царь.

Атрибутом царя являлось и переносное куруальное сидение, которое следует отличать от трона.

Сакральный характер трона этрусских царей, подтверждается посвящением царем Аримнестом трона Зевсу Олимпийскому (Paus., V, 12, 5).

Сама сакрализация трона у этрусков уходит своей традицией в Малую Азию, где трон был принадлежностью богини-матери и владычицы зверей. Рассматривая статуэтку из Чатал-Хююка (VII тысячелетие до н.э.), мы видим богиню-мать, восседающую на троне с подлокотниками в виде спин леопардов. Как будет показано ниже, леопарды - древнейший символ, связанный с возрождением природы и души человека. Они являлись в более позднее время атрибутами женоподобного бога Диониса, имевшего малоазийское происхождение. Культ Диониса, во многом заменил собой древнейший культ богини-матери, сохранив при этом многие его атрибуты.

В хатских мифах, дошедших до нас в хеттском переложении, сам трон обожествляется и представляется как богиня* [*Гютербок Г.Г. Хеттская мифология // Мифология древнего мира. М., 1977.]. Само слово "трон" имеет хетто-хатское происхождение и означает "богиня-трон".

В этом случае сидение на троне - своеобразное нахождение в лоне богини-матери. Зная о многочисленных соответствиях между этрусскими и хетто-хатскими представлениями, можем с большой долей вероятности предположить, что установка тронов в этрусских гробницах имела несколько подтекстов. Первым из них являлся трон, как символ воцарения души в Загробном мире. Вторым, более древним, сакральным значением трона и сидения на нем, было пребывание в лоне богини-матери. Для души умершего такое пребывание олицетворяло последующее возрождение.

Другим признаком царской власти служил скипетр, который являлся аналогичным атрибутом царя и в Древней Анатолии. На вершине скипетра изображался орел, который как и дуб соотносился с верховным богом. Например, греческий Зевс сам мог превратиться в орла.

На связь орла с царской властью у этрусков указывает этрусско-римская легенда, в которой говорится, что воцарение в Риме Тарквиния Древнего, было ему предсказано орлом, упавшим с неба на его голову.

За этрусками эти символы царской власти перенял Рим, затем Византия, а ныне мы знаем некоторые из их как царские регалии в России.

Вся власть в городе-государстве принадлежала правителю - Лукумону. Он был верховным судьей, военным предводителем и главным жрецом государства (Macr. Sat., I, 15,13).

При торжественном выходе царя впереди шли ликторы с фасциями. Лукумон выезжал к народу на колеснице, запряженной белыми лошадьми, его лицо было раскрашено алой краской, он был облачен в плащ, расшитый звездами, в руке держал скипетр с головой орла. Торжественные выезды Лукумона к народу, по сообщению Макробия, происходили четыре раза в год, каждый раз в новую лунную фазу. В ходе торжественной церемонии Лукумон совершал жертвоприношения на благо своего народа. Присущая ему святость гарантировала его подданным спокойное и счастливое будущее.

Лукумон выполнял священную обязанность - он заботился о священном огне города, открытом для всех граждан города, но недоступном для чужаков. Священный огонь олицетворял дух города-государства, а Лукумон был его хранителем.

Городской рынок у этрусков считался священным местом. На рынке осуществлялись административные дела и совершались торговые сделки. Продажа крестьянами продуктов своего труда была строго регламентирована, она происходила каждый девятый день. Именно на рынке этрусский царь - Лукумон принимал жалобщиков и творил суд и расправу.

Каждый Лукумон в случае опасности поднимал ополчение: он призывал на войну патрициев, а те собирали своих слуг и рабов и следовали за Лукумоном на битву. Такая практика сбора ополчения часто приводила этрусков к военным неудачам. Только в конце своего существования Этрурия создала подобие национальной армии, но экспансию Рима она уже остановить не смогла.

Лукумоны сражались верхом или на колесницах, с которыми этруски познакомили жителей Италии. Вооружение Лукумона и его армии поначалу было доэллинским: обоюдоострые топоры и короткие, кривые мечи с трехгранными клинками. Впоследствии, возможно, из за связей с греками, характер этрусского вооружения изменился, хотя доспехи так и остались бронзовыми.

Ливии рассказывает, что Толумний, Лукумон города Вейи, скакал верхом перед своими воинами, "сияя на поле битвы в несравненном великолепии своих царственных одежд".

Из предыдущего материала, основанного на римских источниках, видно, что Лукумон в начале римской эпохи предстает прототипом римских императоров, со всей их торжественностью и пышностью. Остановимся на том, чем был Лукумон для самих этрусков и как его образ изменялся от эпохи к эпохе.

Власть Лукумонов исторически проходила через несколько фаз развития.

1. В начале истории Этрурии можно выделить период безраздельной власти и почти сказочного могущества Лукумонов. Видимо, это связано с представлениями о патриархальном управлении мира и социального устройства.

2. В VIII-VII вв. до н.э. Лукумонская сила концентрируется в персоне супруги правителя, женщине, "амазонке", богине. Проявляются явные черты матриархата, выражающегося в немыслимой для других государств личной свободе женщин.

3. С VI-V вв. до н.э. идет фаза, когда в роли Лукумонов выступают или жрецы, или аристократия. Начинается упадок древних традиций, которые народом соблюдаются по инерции. Третий этап связан с началом римской экспансии на Этрурию и с тем, что на периферии, в колониях Этрурии, утрачивается связь с центральным государством, что приводит к потере сакрального смысла обрядов и ритуалов.

Для того, что бы представить себе, кто такой Лукумон, рассмотрим особенности развития института Лукумонства, связанные с этими тремя этапами. При этом надо четко сознавать, что особенности, проявленные в первом и втором периоде этого развития, полностью не исчезали в третьем, а только "затушевывались" новыми представлениями.

ПЕРВЫЙ ЭТАП

Древность института Лукумонства подтверждается наличием в нем ряда шаманских черт. Определение Лукумона у Феста это подтверждает. В словаре Феста, Лукумоны - "...некие люди, называвшиеся так за их безумие, потому что места, к которым они подходили становились опасны". Приведенные данные указывают на использование Лукумонами состояний экстаза, а в обычной жизни они вполне нормальны. Лукумон обладал особенной (магической) силой, "которая распространялась на окружающее пространство и была смертельна для обыкновенных людей". Фест указывает на их "...неприкасаемость для людей и насыщенность особой энергией от земли". Поэтому Лукумоны, перебиравшиеся далеко от мест истечения энергии, утрачивали свои способности, что, правда, происходило далеко не всегда. Существует ряд легенд о Лукумонах, ставших царями в далекой от Этрурии римской земле. Царей и их силу поддерживали таинственные женщины, - в одном случае жена Лукумона, в другом случае жрица, но эти легенды относятся к этрусским представлениям второго этапа развития института Лукумонства.

Указание на экстаз Лукумонов приводит к необходимости рассмотреть возможные шаманские стороны в их практике. Для этой цели перечислим основные черты и моменты в развитии шаманизма, выделенные В. Мустером:

1. Мифологическая составляющая: представление о трехчленном строении мира и его космической оси, связывающей три зоны Вселенной между собой, что часто связывается с понятием мирового дерева. Подобное представление присутствует во многих шаманских традициях. Такой идее соответствует архитектура этрусских купольных гробниц с центральным столбом, который не имеет функции поддержки свода. Столб, как ось мира, помогал душе усопшего перемещаться в другие миры. Кроме этого, три мира у этрусков связывались незримой осью, проходящей через сакральное место - камень Мундус. Обожествление камня также является чертой шаманизма.

Ранее писалось, что у этрусков существовали бинарные оппозиции типа правое - левое, верх - низ, добро - зло и т.п. Их древность засвидетельствована в процессе изучения мифологии архаических народов. Они являются признаками евразийского шаманизма и связаны с "мировым деревом"* [*Огибенин Б.Л. Структура мифологических текстов Ригведы. Ведийская космогония. М., 1968.]. В этой традиции Луне соответствует характеристика неблагоприятная, а Солнцу - благоприятная, которые прослеживаются в гадательной и религиозной практике. Это хорошо видно при рассмотрении модели печени из Пьяченцы, где проведено деление на солнечную и лунную стороны.

В древней Месопотамии при гадании по печени использовался тот же принцип, в деталях совпадающий с изображениями на сибирских шаманских бубнах, также используемых при гадании* [*Иванов В. В., Топоров В.Н. К описанию некоторых кетских символических систем // УЗТГУ. Семиотика. Тарту, 1965.].

Ранее нами указывалось на сходство представлений этрусков о трех душах человека с шаманскими представлениями Сибири.

2. Медиумная составляющая: наличие лица, регулирующего связь между мирами; у этрусков это Лукумоны и жрецы. По свидетельству Феста, Лукумонам свойственно частое проявление экстаза, развитые представления о всевозможных духах, перемена пола, путешествия в Загробный мир. У этрусков наблюдается реализация идей о преображении материального тела после смерти, одной из фаз которого становится инкарнация мужчины в богиню, то есть прямая перемена пола.

3. Ритуальная составляющая: средства реализации этой связи - камлание. Вся этрусская магия и ритуал состоят из подобных средств, на что указывают изображение воздействия на духов с помощью колокольчиков в гробнице Порсены, многочисленные упоминания о воздействии Лукумонов и жрецов на судьбу людей и страны и даже возможность отсрочки кары богов на 10 лет для человека и на 30 лет для города.

Само слово "Лукумон" близко латинскому слову "lucus", что переводится как "священная роща" или "роща, посвященная божеству". Следовательно, Лукумоны изначально были хранителями священных рощ, что также сближает институт Лукумонства с традициями шаманизма.

Отношение Лукумонства к шаманизму также подтверждает тот факт, что оно имеет большое сходство с шаманством Индокитая. В обоих случаях происходит использование магической силы для получения политического господства, имеется связь между главой поселения и действующими здесь подземными силами. Отсутствие этой силы для населения подобно общей смерти.

В древнейшей Этрурии Лукумон, как посредник между земным и Подземным миром, обладал поистине божественными способностями. Считалось, что он мог воздействовать на стихии, был связан с землей, водой, флорой, фауной. Он воплощает вертикальные токи Вселенной, он как бы своеобразный сообщающийся сосуд между мирами. Считалось, что сила, позволяющая Лукумону управлять миром людей, зависит физически от непосредственного соприкосновения с землей. Данная посылка раскрывается не только в ритуалах, но и в преданиях о происхождение верховной власти, например легенда об учении Тага, выпаханного из земли (см. раздел "Таг").

Выяснив связь Лукумонов и древнейшего европейского шаманизма, попробуем определить его истоки в этрусской традиции. Лукумоны, по сведениям из римских источников, одно время, приравнивались к покойникам, - они осуществляли связь с предками и данной землей.

В самой Этрурии и в колонизованных этрусками землях, таких, как Древний Рим периода этрусских царей, жизнедеятельность людей в космогоническом плане поддерживалась Лукумонами через контакт с Подземным миром. Подобный контакт осуществлялся с помощью неких наиболее могущественных предков, захоронения которых составляли смысловой центр зоны расселения этрусков. Этруски считали, что некоторые предки могут после смерти переродиться в низших богов - демонов, которые и почитались как переродившиеся души особо знаменитых покойников - царей и героев. Они, по представлениям этрусков, обладали большой властью в Загробном мире. Известна надпись "Лаз-Эней", который рассматривался как мифический предок римлян и этрусков.

Приравнивание Лукумонов к покойникам - это приравнивание к божествам, что является показателем прижизненного обожествления Лукумонов, подобно обожествлению фараонов Древнего Египта.

Этруски были убеждены, что от предков шла сила и защита всему народу. Лукумон осуществлял связь с предками и силами земли, поэтому, в некотором смысле, приравнивался к предкам - "покойникам". Сама земля считалась общинной собственностью, так как считалась священной из-за захороненных в ней предков этрусков.

Отметим следующий существенный факт: Проперций в "Элегиях" указывает, что у Лукумона была волчья шапка, что сближает его с Аитой - царем Подземного мира, носившим на голове скальп волка (Propert., IV, I, 29) (см. раздел "Аита"). На роль волка у этрусков указал В.В. Иванов* [*Иванов В.В. Заметки о типологическом и сравнительно-историческом исследовании римской и индоевропейской мифологии // Ученые заметки Тартусского университета. Труды по знаковым системам. Тарту, 1969. Вып.4. С. 44-75.].

Остановимся на этом, казалось бы незначительном обстоятельстве.

Ранее упоминалось, что Лукумонов приравнивали к мертвецам. Это еще больше сближает Лукумонов с царем Загробного мира Аитой.

Рисунок 104

Для нас важно, в каких отношениях могли находиться Аита и Лукумон с точки зрения мистического мышления этрусков.

Хорошо известно, что у многих народов царем Загробного мира считается первый умерший человек на земле. Он же считается прародителем народа. Наиболее известными примерами такого рода являются древнеегипетский Осирис, который почитался древним царем Верхнего Египта. Не менее известен царь Преисподней - бог Яма, который по древнеиндийским представлениям был первым человеком на земле, а после смерти стал царем Загробного мира.

Тот факт, что у этрусского царя Загробного мира Аиты на голове помещается волчий скальп, а Лукумоны носят обязательные волчьи шапки, говорит не только о связи Лукумонов с Аитой, но и о том, что эта связь может происходить от некоего этрусского тотемного первопредка-волка.

Подтверждением наличия в верованиях этрусков мифа о первопредке-волке может служить и этрусская легенда о вскормленных волчицей основателях Рима - Ромуле и Реме. Даже сама эмблема Рима - Капитолийская волчица - этрусское скульптурное изображение, присвоенное римлянами. Божественный отец Ромула и Рема - бог Марс имел одним из посвященных ему животных волка, причем иногда хтонического - трехглавого.

Три тысячи лет назад волк был одним из основных персонажей эгейской и балканской мифологии, элементы которой, возможно, встречались и у этрусков.

Волк - одно из самых почитаемых животных в славянском и индоевропейском мире. Достаточно вспомнить русскую сказку о волшебном Сером волке и Иване-царевиче, или волчицу, по преданию, вскормившую своим молоком основателя Персидской державы царя Кира.

В русском фольклоре (например, в былине о Вольге) указано на оборотничество чародеев в волков. На этот факт имеется косвенное указание даже в "Слове о полку Игореве", при упоминании князя Всеслава. Своим предком считали волка многие славянские и протославянские племена, например ликийцы и лютичи.

Оборотничество в то или иное животное у различных народов обычно связано с почитанием этого животного в древнейшие времена как своего первопредка, как тотема племени. Такие представления сохранились практически у всех племен, находящихся на доклассовом уровне развития, например у американских индейцев, у некоторых северных народов, в Африке и т.д. Можно с большой долей вероятности предположить, что некоторая часть этрусков, в первую очередь Лукумоны, хранители древних традиций, помнили свои родовые тотемы Волков. У ряда славянских племен, видимо, был подобный тотем. Этому существует несколько дополнительных подтверждений.

Лукумоны, по-видимому, изначально были племенными жрецами и колдунами, связанными с предками народа, в первую очередь с первопредком, породившим племя - волком. Через предков они могли черпать магическую силу родной земли, и от них зависело благополучие племени. Связь Лукумонов с первопредком волком, видимо, могла иметь и устрашающие функции. Оборотничество в волка, который может покарать ослушника, считалось довольно серьезной угрозой, такая кара грозила как в этой жизни, так и после смерти.

До наших дней в Африке сохранились тайные мужские общества "людей-ягуаров", "людей-питонов". Материалы о них часто публикуются в отечественной и зарубежной прессе. Члены этих обществ считают себя потомками данных животных и управляют ими неизвестными современной науке способами. Например, ягуар среди бела дня приходит в довольно большой город, находит соответствующую жертву и ее убивает Наука такое поведение животных объяснить не может. Возможно, этрусские Лукумоны владели аналогичными жреческими практиками, что привело к укреплению их власти в древние времена.

ВТОРОЙ ЭТАП

Самое загадочное в представлениях Лукумонов о мире и законах общества состоит в том, что примерно в VIII-VII вв. до н.э. в Этрурии возникла некая трехчленная система управления, направленная на сохранение уклада жизни, плодородной и животворящей силы земли. В это время начинает выбираться новый тип правителя, похожего на восточного деспота, типа ассирийского или древнеегипетского, и в тоже время остается правитель старого типа - Лукумон. Между ними возникает фигура женщины - то ли богини, то ли жены, то ли тайной советницы. По всей вероятности, новый правитель-деспот отвечает за политические вопросы государства, то есть он - администратор, а Лукумону остаются религиозные, межродовые и судебные функции. При этом появляется ритуал, цель которого состоит в демонстрации, что тело после смерти претерпевает физические преобразования - превращается в женщину, пока не достигнет требуемого состояния, чтобы продолжить свое посмертное существование. До нас дошла целая группа памятников, показывающих это превращение. Этруски символически указывали на длительное путешествие по волнам Мирового океана, некую Праматерию, в которую надо было попасть усопшему. Основной этап этого превращения хорошо виден в фигуре надгробия бронзового этруска из Эрмитажа. У него тело мужчины, но голова женская. Тело лежит в орнаменте из волн, в руке у фигуры находится чаша с напитком преображения.

Этрусская царица является живым носителем идеи "священного брака". Подобная идея сложилась в эгейско-анатолийском регионе и была перенесена предками этрусков в Италию.

Сама женщина становится главной помощницей обретения царской власти. К подобной идее относятся многочисленные фольклорные памятники индоевропейских народов. Так в большинстве русских сказок обретение героем царства, происходит через священный брак с царевной, которая многократно спасает герою жизнь. Тот же сюжет присутствует и в ранее упомянутой нами сказке Ершова "Конек горбунок".

В этрусской традиции эта идея выражена в легенде о вступлении на престол Рима Тарквиния Древнего. В ней говорится, что беглец из Коринфа Демарат нашел пристанище в Этрурии. От брака с этрусской женщиной у него родилось двое сыновей - Лукумон и Арунт. В силу того, что они были только наполовину этрусками, сыновья Демарата имели определенные ограничения для карьеры. Когда один из них - Лукумон женился на знатной этрусской женщине Танаквиль, она уговорила его переселиться в Рим, где у него не могло возникнуть препятствий для карьеры. Распродав имущество они сели в повозку и отправились в Рим. По дороге на голову Лукумона опустился орел, а Танаквиль истолковала это знамение в том смысле, что ее муж станет в Риме царем. Впоследствии Лукумон или Луций Тарквиний на самом деле становится царем Рима, причем его жена активнейшим образом помогает ему в этом (Liv., IV, 1, 1). Создается впечатление, что если бы даже орел и не спустился на голову Лукумона, такая женщина как Танаквиль все равно сделала бы из своего мужа царя.

У фригийцев существовала подобная легенда о начале династии фригийских царей, где также присутствует орел в качестве указания на последующую царскую власть поселянина Гордия и как толкователь и впоследствии жена Гордия выступает девушка жреческого сословия.

Сам царь-жрец являлся земным воплощением верховного небесного бога, но его жена, согласно магии подобия, олицетворяла богиню-мать и соответствовала небесной царице. Не случайно у этрусков небесная царица Уни почиталась покровительницей царской власти.

В связи с этим становится понятен древний этрусский обычай, что царь-жрец сохранял свою власть до тех пор, пока была жива его супруга. Расторжение священного брака из-за смерти жреца-царя или жрицы-царицы указывало на то, что данный царь или царица лишены покровительства богов и им следует искать замену.

ТРЕТИЙ ЭТАП

Чем больше разрасталась Этрурия за счет колонизованных ею земель, тем более усложнялся принцип кастовой организации общества, потому что выходцев из Этрурии здесь было меньшинство. В этих условиях, чем дальше проникали этруски, тем большее возмущение и сопротивление вызывало их правление из-за непонимания их культуры и традиций менее развитыми в культурном и религиозном плане народами. Это во многом и привело к падению Этрурии и власти Лукумонов. Рассмотрим падение власти Лукумонов на примере Древнего Рима, которым достаточно долго правила этрусская династия Лукумонов.

Римляне плохо понимали социальную политику и организацию, насаждаемую в Риме царями-Лукумонами этрусской династии. Они возмущались даже по поводу мероприятий, необходимых для существования города. Создавая подземные дренажи для осушения земли (клоака Максима), этрусские цари мобилизовали все население без различия сана и возраста, по понятию римлян - "как презренных рабов".

Плиний Старший так описывает строительную деятельность римского царя этрусской династии Тарквиния Древнего* [*Луций Тарквиний Приск (Древний) - пятый царь Рима, по происхождению этруск из города Тарквиний. По традиционной римской хронологии, время его правления пришлось на рубеж VII-VI вв. до н.э.].

"Когда Тарквиний Приск это сооружение (клоаку Максима) создавал руками людей и не было известно, сколь долгим и тяжелым будет этот труд, и когда римляне из-за отвращения к нему подряд кончали жизнь самоубийством, этот царь нашел новое и никогда ни до этого, не после не использовавшееся средство с ним бороться: он заставил тела тех, кто умер таким образом, прибить к кресту на обозрение всем, а также для того, чтобы их разорвали хищные птицы. [Как мы покажем ниже, поедание хищными птицами тел умерших, приравнивалось этрусками к посмертной гибели души.] И поэтому стыд, присущий народу римскому и часто помогавший добиться победы в битвах, почти проигранных, пришел на помощь и в этот раз. Однако в этом случае они стыдились того, чего должны были устыдиться после смерти. Само же сводчатое сооружение, ими построенное, было столь просторно, что по нему могла проехать арба, груженная сеном".

Подобные факты проведения царями этрусской династии общественных работ, с участием всех без исключения граждан города, вызывали у римлян ненависть к этрусским царям, которая привела к изгнанию из Рима этрусской династии. Ненависть к этрусским правителям усугублялась еще и тем, что, создав особые условия существования для себя, превратившись в подобие чародеев, римские цари этрусской династии сумели сохранить свой статус Лукумонов, как, например, Тарквиний Древний. Данный факт подтверждает изображение на этрусском зеркале, где представлен жрец гаруспик во время гадания по печени. Надпись рядом со жрецом указывает, что речь идет о царе Рима Тарквиний (Tarxies).

Этрусские обычаи и порядки в республиканском Риме воспринимались как нечто ужасное. Цари этрусков при жизни строили себе усыпальницы, как и египетские фараоны, учредили "чудовищный праздник", в ходе которого следовало умерщвлять младенца. Видимо, праздник проводился в честь уже упоминавшейся нами богини Мании - матери Манов (см. разделы "Мания" и "Маны"). Характерно, что римляне, хотя и боялись этрусских жрецов и их магии, однако праздник в честь богини Мании сохранили, правда, умерщвление мальчика стали инсценировать.

Но не только таинственность и магичность правления этрусских царей в Риме восстановили против них римскую аристократию. Этрусский царь Рима - Сервий (Мастарна) своей первой реформой дал землю народу (плебсу), по понятиям этрусков каждая семья должна была иметь землю и через нее быть связана с богами и душами предков.

"Впервые, все без различия - патриции, клиенты, плебеи - собрались вместе. Царь обошел вокруг этого разнородного собрания, ведя пред собой жертвенных животных и распевая торжественный гимн. Когда церемония была окончена, все стали равноправными гражданами" (Ibid. Р. 340).

"Правда, патриции взяли реванш. Сначала они убили Сервия, позднее изгнали Тарквиния. Вместе с царской властью был побежден народ. Патриции лишили его всех завоеваний, полученных при царях" (Ibid. Р. 342).

Мероприятия этрусских царей в Риме указывают на древнейшее происхождение их культуры и религии. Разноплеменной сброд и слаборазвитые племена, составлявшие в своем большинстве население раннего Рима, просто не могли понять ни экономических, ни религиозных мероприятий этрусских царей. Им все виделось непонятным или ужасающим. Сам социальный стержень города был основан не на силе родового объединения граждан, а на силе всего населения. Конфликт между родовой аристократией - патрициями и жителями города - плебеями начался с самого основания истории Рима. Закон о свободном приеме в римское гражданство размыл силу родового управления городом и привел к падению правления в Риме этрусских царей-Лукумонов, что послужило началом исчезновения как этрусской цивилизации, так и института Лукумонов.