А. И. НЕМИРОВСКИЙ

ЦАРСКАЯ ВЛАСТЬ У ЭТРУСКОВ

При первом знакомстве с античной традицией может создаться впечатление, что древние авторы, не сомневавшиеся в существовании у этрусков царской власти, обладали лишь легендарными сведениями о ней Отсюда — имена царей, явно образованные от названий городов, рек, гор. Так, города Клузий и Вейи породили царей Клузия¹ и Вейента², Тарквинии— Таркона³, Пиза — Пизея⁴, реки Тибр и Аниен — Тиберина⁵ и Ания⁶, гора Массик — Массика⁷. В числе этрусских царей фигурируют и боги: Янус и Таг. Но и этого показалось малo античным антикварам Они создали трех царей от различных названий одного и того же народа — Тиррена⁸, Туска, или Этруска⁹, и Расену¹⁰.

И вес же часть известных нам имен этрусских царей, сохранившихся у римских и греческих авторов эпохи римского господства, восходит к летописям или вполне достоверным преданиям. Это, прежде всего, связанные с событиями древнейшей римской истории Тарквинии.

Историчность Тарквиниев, как этрусских правителей в Риме, вызывала сомнении у ряда историков прошлого века¹¹. Но открытие в Цере гробницы с надписью Tarchnas (1846 г.), и особенно «гробницы Франсуа» в Вольцах с изображениями известных из традиции этрусских героев Macтарны, братьев Авла и Целия Вибенна и некоего Гнея Тарквиния Римского, сделало для преобладающего большинства исследователей несомненным существование в Риме царской династии этрусского происхождения¹².

Бесспорной является также историчность царя Клузия Порсены, хотя с его именем римские анналисты связали ряд фантастических сообщений о доблести защитников Рима¹³. Историческим лидом был царь Вей Ларс Толумний, павший в 437 г. до н. э. от руки консула Корнелия Косса ¹⁴, и, по всей видимости, царь Цере Мезенций¹⁵. Вергилий упоминает нескольких этрусских правителей, не называя их царями. Это Аулет из Перузии и его брат Окн из Фельзины¹⁶, Сведения обо всех этих царях и правителях в определенной мере могут быть использованы при изучении проблемы царской власти в этрусских государствах.

Латинские и этрусские надписи не только подтвердили существование у этрусков царской власти, но и сообщили ряд конкретных данных о ней, не совпадающих со сведениями традиции. Латинская надпись из Тарквиний упоминает безымянного царя Цере caeritum regem¹⁷. Надпись представляет собою одну из элогий, обычно высекавщихся на базах статуй, и посвящена герою, имя которого также не сохранилось. Этот герой победил царя Цере и одержал победу над другим этрусским городом — Аррецием.

Надписи из храма в Вейях подтверждают существование царского рода Толумниев¹⁸. Наконец, надпись из Пирги впервые дала нам имя неизвестного из традиции царя Цере Тефария Валианы и обрисовала его отношение к божеству Уни — Астарте ¹⁹.

Сведения эпиграфики могут быть дополнены материалами археологии. В ряде этрусских некрополей вскрыты гробницы, выделяющиеся размерами и богатством погребального инвентаря. Их можно с большой долей вероятности считать погребениями царей. Такова, например, гробница «Реголини—Галасси» в Цере, где обнаружено женское и мужское погребения с множеством дорогого оружия, сосудов, украшений. На сосудах мы находим имя царицы — Ларция²⁰.

Имеющиеся в нашем распоряжении данные позволяют поставить ряд вопросов о характере архаической царской власти в этрусских городах, ее эволюции и исторических судьбах.

Прежде всего возникает вопрос об этрусском термине, служившем для обозначения монархической власти. У латинских авторов мы встречаем заимствованное из этрусского языка слово lucumo. В ряде случаев оно выступает в качестве личного имени. Коринфянин Демарат имел от этрусской женщины сыновей Лукумона и Арунса. Первый из них правил в Риме под именем Тарквиния Древнего²¹. Согласно Дионисию Галикарнасскому, на помощь Ромулу пришел этруск по имени Лукомон (Dion., Hal., II, 37). Но слово «лукумон» употреблялось и для обозначения высшей должности в курии Мантуи (Serv., ad Aen., X, 202) или просто правителя города (Serv., ad Aen., VIII, 65, 475).

Отсутствие единообразия в применении древними авторами слова «лукумон» давало простор для различных его толкований в новое время. Так, К. Мюллер полагал, что лукумоны соответствуют латинскому термину principes и что оба эти слова употребляются в смысле главы патрицианских родов²². Иного мнения придерживается современный этрусколог М. Паллоттино²³. Он считает, что слово «лукумон» в архаическую эпоху имело смысл «царь», но с отменой царской власти оно стало применяться для обозначения высших магистратoв. Итальянский этрусколог исходит из римской параллели — сохранения в сакральной сфере термина rex, исключенного из политического оборота. Но после отмены царской власти в Риме (равно как в Афинах и других государствах) ни один из фактических преемников царя, высших магистратов не назывался царем. Нет оснований думать, что этруски были в этом отношении исключением.

Исследователи предприняли попытку отыскать слово «царь» в этрусской ономастике и лексике. Еще Целлер высказал догадку, что слово Porsena имело общее значение «царь». С. Кортсен дополнил гипотезу Целлера данными этрусских надписей, отыскав термин «царь» в корне pur и в титуле pursna, purtsna, purθne, якобы соответствующем личному имени царя Клузия Порсены²⁴.

Реальная возможность решения вопроса о термине «царь» этрусков как будто выявилась в связи с находкой билингвы в Пирги, где финикийско-пунийскому mlk соответствует этрусское meχ θuta. Однако и это не привело к окончательному решению вопроса. А. И. Харсекин переводит слово meχ как «диктатор», связывая его с осским meddiss tuvtiks, оставляя, таким образом, открытым вопрос об этрусском слове «царь»²⁵. Сопоставление meχ c meddiss представляется неубедительным. Чисто этрусское происхождение слова meχ доказывается другими надписями, в которых meχ входит в титулатуру должностных лиц: zilaθ meχl rasnal (CIE, 5360) формула, в которой zilaθ соответствует латинскому praetor, исключает возможность понимания второго слова как «диктатор».

М. Паллоттино переводит meχl как «нация», «союз»²⁶. На наш взгляд, вся формула должна быть понята следующим образом: «претор (должностное лицо) царя Этрурии» (И во втором и третьем словах формулы — показатель родительного падежа). Соответственно следует понимать сочетание meχlum rasneas в надписи из Орвьето (CIE, 5093). Это «царство этрусское», Мы полагаем, таким образом, что meχ полностью соответствует финикийскому mlk и означает «царь» (rex).

Знаки отличия этрусских царей перечислены Дионисием Галикарнасским в его рассказе о посольстве побежденных этрусков к Тарквинию Древнему²⁷. Этруски в знак избрания Тарквиния главою союза 12 этрусских городов принесли ему золотую корону, сиденье из слоновой кости, скипетр с орлом на навершии, пурпурную, затканную золотом тунику и расписной плащ, наподобие мантий лидийских и персидских царей. Они доставили ему также 12 топоров в пучках розог в соответствии с числом городов, входящих в этрусский сакральный союз.

Не вызывает сомнения сакральный характер всех этих инсигний. Корона, которую называют «этрусской», подражала венку из листьев и желудей дуба — священного дерева Юпитера — Тини²⁸. «Этрусскую корону» в церемонии римского триумфа держали над головою триумфатора, что считалось почестью, достойной богов²⁹. Священный характер короны явствует также из сохраненной Афинеем легенды, будто изобретателем венка был сам Янус (Athen., XV, 692 Е).

Сакральный характер трона этрусских царей виден из сообщения, что среди даров Зевсу в Олимпии был трон не упоминаемого более нигде этрусского царя Аримнестеса³⁰.

Троны или просто сиденья часто встречаются в этрусских гробницах или изображаются на их стенах. Великолепный экземпляр царского тропа найден в гробнице «Реголини—Галасси». Ножки имеют форму звериных лап. Спинка и сидень, украшены изображениями львов, оленей, растений в восточном стиле. Грубое подражание трону из гробницы «Реголини — Галасси» можно найти в «Гробнице Кампана» близ Черветери (этрусский город Цере). Сиденья вырезаны в скале и служат украшением погребального склепа или являются предметом культа. Сиденья и щиты дали название одной из архаических этрусских гробниц «Tomba delle Sedie». Кресла, на которых восседают человеческие фигурки, — непременная принадлежность канонов из Кьюзи.

Культ трона уводит нас в эгейскую область. В Микенах, Тиринфе, Навпилии, Кноссе, на Кипре найдено множество моделей тронов из терракоты, служивших, очевидно, жертвенными дарами³¹, Эгейские параллели позволяют понять, что троны в гробницах оставались не для посетителей и не для покойных, а для божеств, которые подчас изображались сидящими на тронах и судящими души мертвых. Царь как носитель религиозной власти, как судья должен был восседать на особого рода сидении, иначе его распоряжения теряли святость. Это ясно из обычаев, связанных с применением римскими магистратами sella curulis. По своей форме это кресло точно соответствует складному сидению, изображенному на табличке из Лувра и, так же как последнее, оно делалось из слоновой кости.

К религиозным символам наряду с троном относилась колесница. Она считалась принадлежностью бога Тина — Юпитера и изображалась на фронтоне его храма, да и в самом храме имелся экземпляр священной колесницы.

Колесницы находят в этрусских гробницах, по-видимому, царских³². Они не имеют боевого значения и не могли служить для защиты полководцев. Очевидно, это предметы культа.

Так же как у гомеровских царей, знаком царской власти у этрусков был скипетр. Со скипетром в руке изображен царь на табличке из Лувра. Скипетр считался у греков священным атрибутом самого Зевса (Hom., II., 13, 37). Равным образом и у этрусков он должен был считаться даром Тини. Это следует из указаний Дионисия, что на навершии царского скипетра изображался орел.

Секира была частью фасций, заимствованных римлянами у этрусков. Об этрусском происхождении фасций сообщают поздние авторы Силий Италик (Punica, VIII, 483 сл.) и Флор (I, 1, 15). Но при раскопках гробницы в Ветулонии, откуда, согласно Силию Италику, римляне заимствовали фасции, в 1893 г. был обнаружен металлический предмет, определен ный Фальчи как модель фасции³³. С секирой в руках изображены Avele Feluske на стеле из Ветулонии (VII—VI вв. до н. э.) и Larth Ninie из Фьезоле (V в. до н, э.). С секирами идут участники процессии, изображенной на ситуле из Чертозы.

Если на погребальных стелах из Ветулонии и Фьезоле двойная секира — просто оружие вождя, то секиру в гробнице можно толковать как священный предмет, как фетиш. В пользу этого говорят многочисленные эгейские и малоазий ские параллели. В Кносском дворце, раскопанном Эвансом, двойная секира встречается как посвятительное приношение и как объект культа, помещавшийся между «рогами посвящения» — так называют освященное место, куда возлагались предметы культа. На древнекритских кольцах и печатях секиру держат служители культа, жрецы и жрицы. Считают, что первоначально это был топор для жертвоприношений, течением времени превратившийся и в символ культа, и в объект его³⁴. В Малой Азии, у хеттов, двойной топор был атри бутом хеттского божества Тешуба. Результатом смешения представлений о Тешубе и греческих религиозных мотивов яв ляется образ карийского Зевса Лабрандского, т. е. Зевса с секирой. Надо думать, что этрусская секира, как атрибут священной власти царя, и секира критян имеют общий источник— малоазийские религиозные представления.

Специфически царской одеждой считалась toga picta, заимствованная римлянами наряду с другими атрибутами высшей власти. Раскраска тоги, по-видимому, играла ту же роль, что и сурик, покрывавший лицо триумфатора. Царь уподоблялся божеству.

Судя по атрибутам, царская власть у этрусков имела ярко выраженный религиозный характер. Царь считался пред ставителем божественных сил и пользовался религиозным по читанием. Священный характер царской власти у этрусков удостоверен и иными свидетельствами. Особенно интересно указание надписи из Пирги. Правитель Цере Тефарий Велиана благодарит Уни — Астарту за доставленную ему власть и посвящает ей храм. Следует полагать, что Капитолийский храм, воздвигнутый в Риме при Тарквиниях, был также даром этрусским, богам за оказанное ими покровительство. Титул Regina, который носила в Вейях Юнона — Уни³⁵, хорошо согласуется с длительным сохранением в этом этрусском городе царской власти. Легенда о Мезенции, требовавшем у покоренных, им племен первинок урожая, становится понятной в свете господствовавших у этрусков представлений о божественном характере царской власти. Об этом же говорят многочисленные пережитки сакральных функций этрусских царей в римской религии³⁶.

Царская власть у этрусков, так же как и у греков в героическую эпоху или в Македонии, была наследственной. Это видно из существования царских родов Толумниев, Тарквиниев. Царские сыновья, судя по сыну Мезенция и сыновьям Тарквиния Гордого, принимали участие в походах и были наследниками царской власти.

Из текста этрусской надписи Тефария Валианы в Пиргах можно сделать вывод, что в этрусских городах-государствах, так же как это было принято на Востоке, основой летосчисления являлось правление царей. Тефарий Валиана датирует посвящение храма Уни — Астарте третьим годом своего правления. Это обстоятельство укрепляет наше понимание текста, согласно которому Тефарий Валиана — царь, а не диктатор.

Этрусские цари обладали высшей судебной властью. Это явствует из указания, что царь все восемь дней должен был находиться в официальной аудиенции (Macr., Sat., I, 15, 13). О золотом царском троне на форуме Вей сообщает Проперций (Prop., IV, 10,28). Трон на площади мог быть установлен лишь для разбирательства споров между гражданами. Сообщения Макробия и Проперция дополняют друг друга.

Заимствование римлянами у этрусков символов царской власти заставляет предполагать, что во всяком случае часть латинских слов, обозначающих царские инсигнии, имеет этрусское происхождение. Например, слово corona обнаруживает сходство с такими этрусскими словами, как malena (зеркало), ponthuna (камена), Porsena, Mastarna (латинизированные этрусские имена). Возможна генетическая связь между этрусским словом, обозначающим высшую власть δρουνα и греческим O υρονος³⁷.

В этом случае можно выделить догреческий корень tur, потерявший в υρονος гласную «и». Этот же корень входит в этрусское слово turan (владычица), в эгейское слово τυραννος (владыка), в обозначение греками этрусков, как Τυρρηνος.

Исследование атрибутов царской власти у этрусков подводит нас к вопросу о ее происхождении. Являлась ли царская власть в этрусских городах-государствах результатом естественного процесса выделения аристократических родов и роста могущества их глав, или она была принесена с Востока в сложившейся там форме?

Характер атрибутов царской власти у этрусков свидетельствует в пользу последнего предположения. Античная традиция также говорит о том, что этруски во время переселения в Италию и расселения по ее территории возглавлялись царем³⁸.

Последующее развитие царской власти понимается как ее ослабление. Взамен единого царя появляются цари в отдельных городах — Цере, Вейях и др. Но всегда существовала возможность объединения всей Этрурии под властью одного правителя, как об этом свидетельствует рассказ Дионисия о признании Тарквиния Древнего царем всей этрусской федерации независимо от того, имело ли на самом деле место этрусское посольство. Царя Клузия Порсену, принявшего полномочия предводителя военных сил этрусских государств, можно считать главою этрусского двенадцатиградия³⁹.

Сложной является проблема падения царской власти в Этрурии. Традиция сохранила лишь легенду, повествующую oб изгнании народом царя Цере Мезенция, злоупотреблявшего своей властью. Несмотря на то что правление Мезенция отнесено к незапамятным временам, в рассказе об этом царе могли отразиться отношения той эпохи, когда повсеместно в этрусских городах монархия сменялась республикой.

В этой связи заслуживает внимания подробный рассказ о захвате власти Сервием Туллием. Если в прошлом исследователи, признававшие Рим этрусским городом, считали, что деление граждан Рима на имущественные классы и центурии было произведено этрусскими царями исключительно в военных и фискальных целях, то теперь преобладает мнение, что это деление — результат острой политической борьбы между аристократией и городскими низами. Захват же власти Сервием Туллием рассматривается не как узурпация ее лицом чуждым этрусской династии, а как установление этрусским революционером новой политической формы наподобие раннегреческой тирании. Эта точка зрения была впервые высказана еще в 1945 г. итальянским ученым С. Мадзарино и встретила поддержку многих прогрессивных зарубежных ученых⁴⁰.

В ее пользу свидетельствует известная нам из римских и этрусских источников история захвата власти Сервием Туллием — Мастарной. Римская традиция рисует этого правителя не просто узурпатором, но едва ли не основателем республиканских порядков. Согласно Титу Ливию, власть царя была заменена властью консулов «по запискам», т. е. по своего рода политическому завещанию Сервия Туллия⁴¹. Поэт Акций у Цицерона называет Сервия Туллия основателем гражданских свобод⁴². В этом плане интересно указание Феста, что патрицианский квартал получил название от патрициев, поселившихся там по приказу Сервия Туллия, опасавшегося их восстания и предусматривавшего возможность его подавления с более высоких мест⁴³. Наконец, следует помнить, что, согласно традиции, Сервий Туллий — сын рабыни, т. е. человек низкого социального положения.

Наиболее надежная часть традиции, относящаяся к сакральной сфере, характеризует Сервия Туллия — Мастарну как основателя культа плебейских божеств. Он основал храм Дианы на Авентине, превратившийся в сакральный центр плебейства⁴⁴. Возможно, следует отнести к правлению Сервия Туллия и основание на Авентине храма Минервы, являвшейся покровительницей ремесленников⁴⁵. Наконец, на vicus tuscus, вблизи Авентина, Сервий Туллий основал храм Фортуны, богини судьбы, которую он считал своей покровительницей⁴⁶.

Римской версии о социальной реформе середины VI в. до н. э. не противоречит этрусская версия, представленная рассказом императора Клавдия⁴⁷ и фреской «Гробницы Франсуа» в Вольцах. Фреска из Вольцев оживила существующую со времен Б. Нибура проблему соотношения Сервия Туллия и Мастарны, показав правильность отождествления этих персонажей⁴⁸.С другой стороны, она позволила установить, что картина политической борьбы, приведшей к власти Мастарнy — Сервия Туллия, гораздо сложнее, чем это можно было себе представить раньше по данным римской легенды или рассказу Клавдия, восходящему к этрусским источникам. Не вдаваясь в детали, следует указать, что в борьбу были вовлечены многие этрусские города, сражавшиеся как на стороне Мастарны, так и против него. Создается впечатление, что политический переворот в Риме затронул города этрусского двенадцатиградия и остался памятным событием в истории этрусского народа. Отсюда ясно, почему герои событий в Риме интересуют художника или его заказчиков в III в. до н. э., когда, по-видимому, была создана фреска.

О взаимосвязанности событий в Риме и городах этрусского двенадцатиградия свидетельствует также традиционная история прихода к власти и падения Тарквиния Гордого. Режим Тарквиния Гордого следует рассматривать не как продолжение правления Сервия Туллия, а как реставрацию порядков, существовавщих до последнего. Традиция не сохранила никаких намеков на функционирование при Тарквинии Гордом учреждений, созданных Сервием Туллием. Широкие строительные работы и активная внешняя политика Тарквиния Гордого всей своей тяжестью легли на плечи плебейских низов и вызвали недовольство, которым воспользовалась римская патрицианская власть. На помощь изгнанным из Рима Tapквиниям пришла этрусская федерация, силы которой возглавил царь Клузий Порсена. Определенная симпатия к этому этрусскому вождю со стороны римской патрицианской традиции может быть объяснена страхом патрициев перед плебеями, представлявшими гораздо большую опасность, чем этрусское войско.

Нам известны социальные потрясения в Вольсиниях и Арреции, сопровождавшиеся избиением или изгнанием эксплуататорской верхушки⁴⁹. Правда, они относятся к эпохе окончательного упадка этрусских государств, но не исключено, что народные движения в этих или сходных формах имели место уже в VI—V вв. до и. э., и они являлись причиной падения царской власти.
______________

¹ Scrv., Aen.. X, 165.

² Serv., Aen., VII, 697.

³ У Вергилия (Aen.,.VIII, 505 сл.; X, 151) и Страбона (Strabo, V, 2, 2) Таркон не просто этрусский царь и эпоним города Тарквиний, но глава всех этрусских государств. Судя по надписям, сопровождающим изображения на этрусском зеркале, Таркон (Tarchonus) такое же божество, как изображен ные рядом с ним Veltune (Вертумн) и Ucerseia. Толкование З. Майяни (Этруски начинают говорить, М., 1966, стр. 93 сл.) этой сцены как иллюстрации варианта легенды о рождении Сервия Туллия от Окризии фантастично, но сопоставление Ucerseia с Окризией допустимо. Имя Таркон часто встречается в карийских текстах. (В. В. Ш е во р о ш к и н, Малоазийские языковые параллели, «Этимология», 1965, стр. 143).

⁴ Serv., auct., Aen., X, 179. Производя название города Пизы от Пизея, Сервий считает последнего царем кельтов. На этрусском происхождении Пизы настаивает Катин Старший (Orig., 45) и Полибий (II, 1, 4).

⁵ Serv., Aen., VII, 72. Сервий перечисляет различные версии легенды, согласно которым Тиберин 1) царь аборигенов, 2) царь Вей, убитый Главком, сыном Миноса 3) царь Альбы Лонги, утонувший в Тибре. Варрон (de I. L.,V, 30) производит название реки от «соседнего царь Вей Дегебриса» (a vicine regulum Veientuni). Этрусское происхождение слова Tiberinus явствует не только из версии о царьке Вей, но и из распространения в этрусской среде имели Тефарий (Тиберий) н топонимов Tibur, Tifata, Tifernus.

⁶ Ps. Plut. Par., 40 со ссылками на Аристида Милетского и Александра Полихистора; ср.: FHG, III, р. 230.

⁷ Mons Massicus и области аурунков близ Синуессы, между Лирисом и Вольтурном. О царе Массике: Serv., Aen., X, 166; Macr., Sat.,5, 15.

⁸ Serv , Aen.. I. 71; Fest., s. v. Tyrrhenos.

⁹ Isid., XIV, 4; Scrv., Aen., X. 164; Serv., Aen., I, 71.

¹⁰ Dion. Hal., I, 28.

¹¹ Б. Нибур (Romische Geschichte, I, Berlin, 1833, стр. 389) считал, что род Тарквиниев не имел ничего общего с Этрурией и являлся одним из патцианских родов Рима, но в лице Тарквиниев римлянам представлялась эпоха этрусского господства в Риме, К. Мюллер (Die Etrusker, I, 1877, S. 111) видел в Тарквиниях отражение периода верховенства города Тарквиний над Этрурией и Римом. А. Шееглер (A. S с h w e g 1 е r, Romische Geschichte, I, Tub., 1853, стр. 675) полагал, что в деятельности первого из Тарквиниев отразилась эпоха греческого влияния. Второго Тарквиния Швеглер признавал историческим лицом. Дальше всех в критике традиции пошел Пайс. Он выставил произвольную гипотезу, что рассказ о Тарквиниях — переработка легенды о Тарпейской скале: Е. P a i s, Storia critica di Romedurante i primi cinque secoli, v. I., R., 1913.

¹² Ed, Meyer, Geschichte des Altertums, Bd II, Stuttgart, 1886, стр. 703; В. С. Се р г e e в, Очерки по истории древнего Рима, ч. 1, М., 1938, стр. 37; R. P a r i b e n i, Le Origini e il periodo Regio, Bologna, 1954, стр. 117.

¹³ В пользу историчности Порсены говорит: 1) сохранившаяся у Тацита (Tac,, Hist., III, 72) версия о победе Порсены над Римом и заключении договора, запрещавшего римлянам использовать железо для изготовления оружия; 2) известие Плиния Старшего о гробнице Порсены в Клузии, отличающееся большим реализмом.

¹⁴ Liv., IV, 17, 1. Статуи убитых Толумнием послов находились на римском форуме (Plin, N. Н., XXXIV, 23). Наряду с Толумнием и упомянутым в примечании 5 царем Дегебрисом в Вейях царствовал также Морриус (Morrius), которому приписывалось создание коллегии салиев (Serv., Aen., VIII, 285). Нам кажется, что это имя искажено и его следует читать Martius, поскольку коллегия салиев отправляла культ Марса.

¹⁵ Имя царя Мезенция, или Меценция, — латинизированная форма имени Мецениа (Меценат), которое носил помощник Августа, потомок этрусских царей. Мезенций впервые упомянут Катоном Старшим в «Origines» и поставлен в связь с легендой об Энее. У Овидия Мезенций требует у рутулов первинок урожая (Ovid., Fast., IV, 877—900). Вергилий превратил Мезенция в жестокого тирана, ненавистника богов (Verg., Aen., VII, 648 сл.) В рассказе о Мезенции, очевидно, отразились воспоминания о борьбе латинян с этрусками в период, предшествовавший захвату Рима Тарквиниями. Пайс безо всяких оснований видел в образе Мезенция двойника Тарквиния Гордого; E. P a i s, Storia di Roma, I, R., 1898, стр. 182 сл.

¹⁶ Verg., Aen., X, 198; X, 207.

¹⁷ О значении этой надписи как исторического источника см.: М. Pallоttinо, Uno spiraglio di luce sulla storia etrusca, SE, XXI, 1950 — 1951, стр. 147; J. H e u r g о n, «Elogium» d'un magistrat etrusque. «Melanges de 1'ecole francaise», 1951, стр. 192 сл. Эргон связывает появление элогии с увлечением императора Клавдия историей этрусков.

¹⁸ A. D e g r a s s i, Inscriptions latinae liberae Reipublicae, I, № 64, 237.

¹⁹ См.: А. И. X a p с e к и н и М. Л. Г е л ь ц е р, Новые надписи из Пирги на финикийском и этрусском языках, ВДИ, 1965, № 3, стр. 130 сл.; А. И. Н е м и р о в с к и й, А. И. X а р с е к и н, Этруски, Воронеж, 1969, стр. 117.

²⁰ L. Р а r е t i, La tomba Regolini — Galassi, R., 1947.

²¹ Liv., I, 34, 2; Dion. Hal., III, 26.

²² K. Muller, Die Etrusker, Bd I, стр. 337.

²³ М. P a 1 1 о t t i n o, Die Etrusker, F. am Main, 1965, стр. 117.

²⁴ Celler, Latium und Rom, 1878, стр. 166: S. Cortsen, Die etruskische Standes-und Beamtentitel, 1925, стр. 126.

²⁵ А. И. X а р с е к и н, Этр. mex-vuta — оск. meddiss tuvtiks, «Этимология», М., 1968, стр., 286.

²⁶ M. Р а 1 1 о t t i n о, Elementi di lingua etrusca, Firenze, 193G, стр. 91

²⁷ Dion Hal., III. 61 сл. О введении этрусских инсигний при Тарквинии, см. также: Страбон (Strabo, V, 220), Флор (Flor., I, 5, 6; 8, 5), Зонара (Zonara, VII, 325) Другие авторы приписывают введение этрусских знаков царской власти Ромулу (Liv., I, 8; Plut., Rom., 26; Aelian., Hist, an., X, 22, 2) или Туллу Гостилию (Macr., I, 6, 7; Plin. N. H., IX, 136).

²⁸ Tertul. de coron., 13 (hoc vocabulum est coronarum, quas gemnais e foliis ex auro quercenis ob Jovem insignes ad deducendas thensas cum palmatiogis sumunt). В древнейшем святилище пелазгов в Додоне Зевс почитался в виде дуба. О культе дуба у разных народов см.: Д ж. Фрезер, Золотая ветвь, 1, М., 1928, стр. 185 сл.

²⁹ Plin. N. Н., XXXIII, 1, 11.

³⁰ Согласно Павсанию (V, 12, 5,), Аримнестес был первым из варваров, пожертвовавших олимпийским богам трон. Имя этого этрусского царя корреспондирует с arume в Волатеррах и с названием города Аримин на побережье Адриатического моря: Н. Н. 3 а л е с с к и й, Этруски в Северной Италии, Л., 1959, стр. 49.

³¹ Р. Л и х т е н б е р г. Доисторическая Греция (Эгейская культура, СПб., 1913, стр. 135 сл.

³² Колесницы найдены в Популонии (А. М i n t о, Populonia, 1943, стр. 131), а также в Ветулонии, Цере, Марсильяно д'Альбенья.

³³ Против этого толкования П. де Франчиши (SE, XXIV, стр. 34). Паллоттино, напротив, считает, что находка в Цере — счастливый пример совпадения литературного известия с археологическими данными: М. Р а l l о t t i n о, Etrusker, стр. 118.

³⁴ Д ж. Пендлбери, Археология Крита, М., 1950, стр. 291.

³⁵ Liv., V, 21, 3; 22, 7; 23, 7; 31, 3. Ср.: Plut., Camill., 6; Val. Max., I. 8, 3; Dion, Hal., XIII, 3. Независимо от Рима Юнона Царица почиталась также в Ардеях: Plin. N. Н., XXXV, 115. Ср.: Verg., Aen., VII, 419.

³⁶ В нашей работе «Идеология и культура раннего Рима» (Воронеж, 1964, стр. 100 сл.) мы связывали религиозные запреты в частной жизни жрецов Юпитера — flamen dialis — с пережитками первобытнообщинного строя. Теперь мы склоняемся к мнению, что эти табу заимствованы из предписаний культа Тини, предшественника Юпитера.

³⁷ М. Р а 1 1 о t t i n о, Die Etrusker, S. 119.

³⁸ Strabo, V, 2, 2.

³⁹ Признавая Порсену историческим лицом и главою союза этрусских государств, мы, однако, не видим оснований для принятия гипотезы современных исследователей о господстве Порсены и этрусков в Риме после изгнания "Тарквиниев (R. В 1 о с h, Les Origines de Rome, P., 1962, и др.). Подъем Рима в эти годы — результат высокой экономической и политической активности плебеев, многие из которых были выходцами из южной Этрурии. См. нашу статью «Идеология патрициев и плебеев по данным римской религии» (сб. «Античное общество», М., 1967, стр. 306 сл.).

⁴⁰ S. М a z z а r i n о, Dalla monarchia allo stato repubblicano, Catania, 1945, стр. 182 сл.

⁴¹ Liv., I, 60, 4 (ex commentariis Servii Tullii).

⁴² Cic., Pro P. Sestio, LVIII, 123 (Tullius, qui libertatem civibus stabiliverat).

⁴³ Fest,, s. v. vicus patricius.

⁴⁴ Varro, de I. L,, 45; Liv., I, 45; Dion. Hal., IV, 26.

⁴⁵ H. M u h 1 e s t e i n, Die Etrusker im Spiegel ihren Kunst, В., 1969, S. 33

⁴⁶ Plin. N. H., VIII, 197; Ovid., Fast., VI, 570; Dion. Hat., IV, 27, 7.

⁴⁷ CIL, XIII, 1698; Brins, FJRA, ed. VII, № 52.

⁴⁸ Еще до находки в Вольцах Б. Нибур и К. Мюллер приняли точку зрения Клавдия на тождество Сервия Туллия и Мастарны (В. N i e b u r, Rorn., Geschichte, I, 422; К. М и 1 1 е r, Die Etrusker, I, стр. 112 сл.). В период господства гиперкритицизма высказывались сомнения а тождестве этих персонажей, причем критики опирались на фреску из Вольцев (Е. Р a i s, Storia di Roma, I, R., 1898, стр. 381 сл.). В работах современных исследователей соответствие Мастарны Сервию Туллию не вызывает сомнений.

⁴⁹ Liv., X, 4, 2. Разбор свидетельства см.: Л. А. Е л ь н и ц к и й, Возникновение и развитие рабства в Риме в VIII — III вв. до н. э., М., 1964, стр. 111 сл.