Глава вторая. ЗАКОНЫ СЛОВА ВЕЩЕГО

Русовласыи — светловолосый. (Словарь древнерусского языка)
Русый — светловолосый. (Фасмер. Общеславянское слово)
Златовласка — девушка с русой косой. ( Чешский эпос)
Rus—деревня. (Латынь)
Русый — это светло-коричневый с сероватым или желтоватым оттенком. (Украинский толковый словарь)

Есть наблюдения над фактами конкретных языков, которые при надлежащем угле рассмотрения могут пролить свет на очень туманные и далекие исторические процессы древности. А иногда и стать источником законов для большого числа языков и языковых групп. Фактически речь идет об общих закономерностях индоевропейского языкознания, которые не были осознаны как законы для всех языков, а принимались за установленные языковые факты отдельных языков.

А поскольку общая лексика для нескольких языков в группе или общие законы для них — есть тропинка к лексике и законам праязыка, — наблюдения за этими законами могут помочь в реконструкции всей общечеловеческой культурной и исторической древности.

ПЕРВОЕ НАБЛЮДЕНИЕ. КАК ПОЯВИЛАСЬ БУКВА «Ф» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ?

ФИНИКИЙСКАЯ ФИНЛЯНДИЯ ИЛИ ФИНИШ С ПИНКОМ.

ВТОРОЕ НАБЛЮДЕНИЕ. ЗАГЛАВНЫЕ ГЛАСНЫЕ

ТРЕТЬЕ НАБЛЮДЕНИЕ. ТРЕХБУКВЕННЫЕ КОРНИ РУССКОГО ЯЗЫКА

ЧЕТВЕРТОЕ НАБЛЮДЕНИЕ. КРУШЕНИЯ ПАНТЕОНОВ ИЛИ ЧЬИ БОГИ ГЛАВНЕЕ

ПЕРВОЕ НАБЛЮДЕНИЕ.
КАК ПОЯВИЛАСЬ БУКВА «Ф» В РУССКОМ ЯЗЫКЕ?

Где вы, Гармонии сыны?..
Сюда! И смелыми перстами
Коснитесь дремлющей струны,
Нагретой яркими лучами...

Ф. Тютчев

Буква «Ф» в русском языке «чужая» и ее носители-слова в языке чаще всего заимствованы из иностранных словарей. Украинцы, говорящие только на украинском, вообще не слышат «f», и сами говорят вместо Филипп — Пылыпп. Нет этой буквы и в литовском. И это не только у нас есть некоторые особенности слуха. Японцы тоже не слышат некоторые буквы. Вот что об этом пишет В. Откупщиков:

«Звуки и их сочетания. Фонетический (звуковой) строй разных языков не одинаков. В этом каждый из нас имел возможность убедиться при изучении иностранных языков. Например, в немецком языке нет исконных слов со звуком [ж], в английском— со звуком [ц], во французском — со звуком [ц] или [ч]. Ни в одном из этих языков нет слов со звуком [ы]. И наоборот — в русском языке отсутствуют многие звуки, обычные для немецкого, английского, французского и других языков.

В славянских языках когда-то отсутствовал звук [ф]. Попробуйте открыть словарь русского языка на букву Ф и найти там хотя бы Одно древнее исконно славянское слово. На эту букву будут только заимствованные слова. С тем же самым явлением вы столкнетесь и в литовском языке, где вообще нет исконных слов со звуком [ф].

Уже на основании одного такого признака иногда можно прийти к выводу об иноязычном происхождении интересующего нас слова. В других случаях звук, хотя и обычный для данного языка, оказывается в необычной для него позиции. Например, звук [ф] в исконно латинских словах встречается только в начальной позиции: faba [фаба] — "боб", ferrum [феррум] — "железо", focus [фокус] — "очаг" и т.д. Вот почему такие слова, как scrofa [скро:фа] — "свинья" и rufus [ру:фус] — "рыжий", считаются в латинском языке заимствованиями».

Это очень точное изложение положения с звуковыми разночтениями в различных европейских языках взято, как сказано выше, из цитированной уже не раз книги В. Откупщикова. Несколько замечаний-комментариев.

Чтобы цитаты не казались читателям абсолютной истиной, — как мы привыкли с классиками, — посеем ряд плодотворных сомнений. Во-первых, на самом деле звук «Ы» в европейских языках есть. Т. е., по крайней мере, был. Об этом свидетельствует наличие буквы «Y» почти во всех европейских языках. Взята она из латыни, где называлась «ипсилон». В европейских «мовах» она называется «игрек», т. е., если верить западным грамматикам, это означает «И-греческое». Какое же звучание должна иметь «Y», чтобы для его выражения понадобилось бы вводить новый знак для «И» по сравнению с существующим уже «I». Грамматики пока не отвечают на этот вопрос, ограничиваясь «примерами звучаний», в которых «Ы» действительно нет. Однако, если мы попытаемся записать какое-то слово (например, Рыжков), где уже звучит буква «ы», нам обязательно понадобится «Y»: Ryzhkov. А уж если, попытаемся прочесть английские слова, где стоит уже «у» через «ы», то у нас начнут иногда получаться удивительные звучания. Английские дамы, например, (Lady, читается — «лэди») зазвучат как «Лады». И от Англии начинает сладостно веять Рязанью. Это может показаться случайным совпадением, если бы не следующая серия с буквой «Ф».

Если слова заимствованы из латыни, то «правильное» звучание «F» — это «П». Восстанавливая их подлинное звучание (правильное звучание — это выход на праязык, еще не искаженный!), будем часто получать чисто славянское (русское) звучание, совпадающее со смыслом слова:

FLOT [флот] — ПЛОТ, шютация (всплывание, вместо иностр. «флотация»), плотоводцы, плотилия. В общем: «Летайте самолетами веероплота вместе со своими плото-водцами (флот — плот)».

FIRST [фё:ст] — первый, первенец — ПЕРСТ — палец руки, один как перст.

FLAME [флэйм] — пламя — ПЛАМЯ, — не нуждается в комментариях.

FAKEL — ПАКЛЯ, — не нуждается в комментариях.

FRESH [фрэш] — (ПРЕСНый) = ПРЕСН — пресный, — не нуждается в комментариях.

FILE [файл] — пила, напильник, строй, шеренга, картотека, список — ПИЛа = ПИЛА, — не нуждается в комментариях.

FLAT [флэт] — плоский — ПЛАТо.

Таких примеров подобрать можно много, разумеется не все подряд слова, ввиду сложности происхождения языков, будут подчиняться одному правилу, но сомнений нет, обнаружено общее правило для всех языков индоевропейского происхождения, — попытки «избавиться» от чужой буквы F приводят к более древнему слою, ведут к праязыку, и эти слова праязыка оказываются зафиксированными в живых славянских языках.

ФИНИКИЙСКАЯ ФИНЛЯНДИЯ ИЛИ ФИНИШ С ПИНКОМ.

Слово «финиш», как обозначение остановки, конечной стадии пути или, вообще, окончания, есть практически во всех индоевропейских, а особенно — европейских языках. В большинстве из них это слово заимствовано из латыни, где finis означает конец, границу, остановку, цель, «замкнуть в пределах», «ограничить рубежом», «остановить на границе», «кончить». В английском final — конечный. В славянских языках, практически во всех, — слово заимствованное, употребляемое в узком спортивном смысле: «заключительный предел спортивного состязания на скорость», «конечный рубеж состязания». В этом узком спортивном смысле слово позаимствовано из английского даже французским языком, откуда оно раньше взято англичанами (латынь из старофранцузского), в то время как во французском, в более широком смысле — «конец, окончание», это слово уже существовало в форме «fin».

Правильное написание этого слова в соответствии с первым правилом праграмматики — «пин», «pin», если в латыни и французском сохранилось это слово из праязыка, а не является заимствованием из чужого языка, скажем, южнодравидского.

Русский язык, имея в лексиконе иностранных слов все евроформы слова с «фин» — от «финиша» и «финансов» до «финика» и «Финляндии», каждый со своим чужим несвязанным и отдельным смыслом, в данном случае сохранил ряд родных слов праязыка с исходным пракорнем «пин» — «пинок», «запинка» — остановка речи, «запинание», «пинать», «знаки препинания» (т. е. в подлинном значении «знаков финиша»), с полной сохранностью исходного семантического смысла и полным совпадением по форме, за исключением поздней буквы «F».

В украинском, — и мы можем прочесть это на каждой трамвайной остановке — «зупынка», — тоже сохранился смысл праязыка, — а значит и в древнерусском (общевосточнославянском). Есть ряд производных этого корня и в других, славянских языках.

Нам осталось разобраться только с обильным многозначием корня «фин»-а, чтобы еще раз убедиться в выявляющейся праязычности словарного запаса русского языка и всех иных славянских языков.

Проще всего дело обстоит с «финансами» и «финансистами». Оказалось, что это не обобщенный термин всего обилия денежных отношений, а в первичном смысле их «завершение», «остановка», «прекращение» применительно к денежным сделкам. Значит, значение первичного смысла «pin» — «остановки», «прекращения» — сохраняло корень «пин», и этот смысл сберегался славянским корнем под чужой личиной применительно к денежным отношениям, а потом расширилось смысловое поле до всеобъемлющего символа обменно-денежных отношений и операций. И в этом расширенном смысле слово вернулось в русский язык как заимствование под чужой вывеской буквы «Ф», и заняло поэтому, новое отдельное поле смыслов, уже не подлежащее этимологизации (исследованию происхождения) ввиду заимствования этого слова из иноязыка. А поле смыслов, хранящееся в корне праязыка, как это ни прискорбно для всей армии себялюбивых «ПИНансиетов» — это «кидала», т. е. слово несет оттенок внезапного «прекращения», «остановки» финансовых отношений.

Здесь обнаружилось очень важное явление — «заимствования не этимологизируются» в новом смысловом поле языка, что ограничивает системное совместное исследование индоевропейских языков. Ввиду значимости этого факта подробно процитируем В. Откупщикова:

«...разработка принципов и методики исследования заимствованных слов явно отстает от соответствующей разработки в области этимологического изучения "своей" лексики. Во всяком случае, этимологические словари в статьях, посвященных заимствованным словам, часто ограничиваются простым указанием на факт заимствования, не подкрепляя этого утверждения какой-либо аргументацией.

У греческого философа Платона в его диалоге "Кратил" можно найти интересное высказывание по вопросу о заимствованиях: "При полной невозможности достичь какого-либо результата с помощью имеющихся в его распоряжении средств этимолог может объявить интересующее его слово заимствованием из языка варваров" (варварами древние греки называли всех не-греков)».

В приведенном отрывке необходимо обратить внимание на два момента. Во-первых, — и это очень важно! — заимствованные слова обычно не этимологизируются на материале «своего» языка. Это наблюдение Платона остается в силе и в наше время, являясь одним из важных критериев выделения иноязычной лексики.

Во-вторых, отсутствие надежной «туземной» этимологии у того или иного слова считается (еще со времен Платона!) достаточным основанием для того, чтобы объявить его иноязычным. После этого в каком-нибудь языке этимолог (обычно без особого труда) находит какое-нибудь слово с одинаковым или близким звучанием и значением — и вопрос о заимствовании считается решенным. Иногда в наши дни так и поступают авторы различных этимологических заметок.

Между тем этимологизация заимствованных слов — совсем не такое простое дело. Для установления действительного (а не мнимого) происхождения иноязычного слова мало найти в одном из языков какое-нибудь близкое по своему звучанию и смыслу слово. При наличии большого количества разных языков такое слово где-нибудь обычно почти всегда находится. Но сопоставление с этим словом в большинстве случаев еще ничего не доказывает. А для серьезного подтверждения предполагаемой этимологии нужна целая система доказательств. Причем, основные доказательства лингвистического порядка можно разделить на фонетические, словообразовательные и семантические. Нужно только иметь в виду, что во всех этих случаях этимологизация заимствованных слов будет отличаться некоторыми специфическими чертами.

Поэтому «для серьезного подтверждения» первичности смысла русского корня «пин» в целом веере производных значений (включая заимствованные) необходимо найти, куда делся при путешествиях смысл, содержащийся в слове «пинок», а также выяснить, как появились значения, содержащиеся в словах «финик», «Финляндия», «Финикия». Для этого вновь обратимся к латыни, откуда Европа заимствовала все эти слова. (Кстати в латинском и итальянском параллельно была «pina».)

По латыни pinus — сосна, ель, кедр, pinia — сосновый, pineal — шишковидный, pine-apple — ананас, поэтому этот корень должен быть во многих «лесных», «хвойных» и «пальмовых» местах: «Финляндия» хвойная, кедровая «финикия» и даже сам «финик» того же «хвойно-пальмового» происхождения. У нас хвойные «Пинега», «Пинск», «Пинские болота», «Пина». А далее идет спектр смыслов, связанных с изделиями из дерева — «пинас», «пинка» — мореходное судно, «пинцет» (даже с глаголом «щипать») — кисть, палка, древко; PINch — зубило, пробойник, ограничивать, стеснять — круг замкнулся! Правило сработало на исходный смысл корня «ПИН» в русском языке. Поэтому можно предположить, что «пинок» означал первоначально не только форму толчка, но и толчка палкой — «пином». В славянских языках сохранился смысл «пина» — палки в слове «спина» (первоначально — «позвоночник»). В испанском «spina» — шип, заноза, скрепка, смысл скрепки, скреплять есть и в словацком, кроме того в русском есть смысл «пинать» — погонять и создавать помеху [С-11].

Попробуем сформулировать вывод из первого наблюдения как некое правило, которым следует пользоваться при встрече в индоевропейских языках со словами с буквой «F» как искажением, отступлением от праязыковой древней правильной совершенной формы, так как определялась эта форма слоговым написанием с четко определенной системой согласных и гласных.

Вывод из первого наблюдения. Во всех индоевропейских языках действует правило, характерное для русского языка: более древний слой лексики получается, если заимствованное слово с чужой буквой «F» или слово собственной лексики, деформированное этой буквой, восстановить в правильном написании. Именно в этом написании слова приобретают форму, более близкую к общеиндоевропейскому праязыку, часто совпадающую со славянской лексикой.

Следовательно, правило может служить индикатором при анализе древних языков с целью определения абсолютных временных шкал в языковых изменениях и исторических анализах развития наций. А также служить ориентиром во внутригрупповых и межгрупповых исторических параллелях и сравнительных языковых сопоставлениях. Базой для сопоставлении должны стать славянские языки, а воскрешение общеславянского праязыка становится первоочередной задачей.

ВТОРОЕ НАБЛЮДЕНИЕ. ЗАГЛАВНЫЕ ГЛАСНЫЕ

Но нам дороже золотой колчан
Певучих стрел, завещанных в страницах
Оружие для всех времен и стран,
На всех путях, на всех земных границах.
Во мгле, куда суд жизни не достиг,
Где тени лжи извилисты и гибки,
Там дротик мстительный бессмертных книг,
Веками изощрен, бьет без ошибки.

В. Брюсов

Если письменностью праязыка была слоговая система, где первичные корневые слоги выражались слогом типа СГС (согласная - гласная - согласная), а в строке для иных понятий писались слогами типа СГ (согласная - гласная), то слова, начинающиеся на гласные, будут нетипичными для индоевропейских языков, т. е. либо заимствованные, либо исказившие свое написание в результате исторических процессов. Для русского языка это наблюдение известно давно, а на все индоевропейские распространяется впервые (где это видано, чтобы в славянском языке сохранились правила, пригодные для праязыка или для всех индоевропейских языков, ведь он такой поздний?).

«Если мы обратимся к более знакомому нам языку — русскому, то, открыв этимологический словарь на букву А, мы убедимся, что и здесь (как в случае со словами на Ф) нам встретится подавляющее большинство слов иноязычного происхождения. Оказывается, гласный [а] в начале слова был нетипичен для языка наших предков» [О-2].

Приводимые ниже примеры показывают, что позиционный анализ звуков также может оказать существенную помощь при изучении слов из разных языков с целью выйти на праязык. При этом попробуем расширить это правило, известное для буквы «А» в русском языке, не только на все языки, но и на все гласные, как этого требует прослеженное происхождение этого правила из написания слоговых форм, — основного структурного свойства письменности праязыка.

Начнем с древнегреческого и с буквы «I». Первое, что попадается в сети, — это замечательное слово IDEA ( IΔEA) [С-10] с тем же русским написанием ИДЕЯ. Это слово замечательно тем, что заимствовано из древнегреческого и содержится во всех романских, славянских и германских языках с тем же значением. В русском языке производные от этого слова дали целый привнесенный из европейских языков букет: ИДЕЙНЫЙ, ИДЕАЛ, ИДЕАЛИЗИРОВАТЬ, ИДЕАЛИСТИЧЕСКИЙ, ИДЕОЛОГИЯ, ИДЕАЛИСТ, ИДЕАЛИЗМ, ИДИЛЛИЯ, ИДЕАЛЬНОСТЬ, ИДОЛ, ИДИОТИЗМ, ИДИОМА (При этом неясно, почему идейный, идеал, идеология — это хорошо, а идеализм, идеалист и идол — это плохо). Слово это (идея) замечательно еще и тем, что содержит высший абстрактный смысл, относящийся к сокровенным процедурам мышления, поэтому и заимствование всего спектра значений везде проходило легко и естественно.

Но самое замечательное в слове ιδεα — это то, что его смысл сразу раскрывает весь механизм появления некоторых нехарактерных для индоевропейских языков слов, начинающихся с гласных, в их словарном запасе.

Привлечем замечательный словарь Михельсона: «идеал» — от греческого ιδεα — вид, наружность, образ, от ειδηιν — ВИДеть. Образец воображаемого совершенства, не существующий в действительности.

Итак, опять точное совпадение с русским языком смысла и формы написания этой группы слов, только в древнегреческом слове не дописана начальная буква «В» за счет неправильного прочтения первичного слогового знака. Корень — «ВИД», как и полагается для слоговой системы письма, трехбуквенный, остался неизменным и сохраненным в русском языке.

Для перечисленных нами слов получаем: идеология — видеология, идейный — виденный, идол — видол и т. д.: видиллия, видеализм, видеалист, видеальный, видеализировать, особенно красиво звучит — видеализация. Можно теперь даже не смотреть в словаре перевод, смысл «видимости» ясен из корня, однако ряд интересных слов всё-таки находится: идеографика (видеографика) — искусство изображать письменными знаками целостных понятий, идеография (видеография) — изображение письменными знаками целых понятий, Ида (Вида) — гора близ Трои.

Любопытный оттенок приобретает исходное наполнение смысла философского течения «идеализм». Если ранее под термином «идеализм» понималось учение, отвергающее действительное существование окружающих внешних предметов, окружающего мира, познаваемого нами через ощущения, то теперь становится прозрачной причина — почему так считалось! Мир предметов для нас состоит из их образов — «видимостей», создаваемых сознанием, поэтому философское течение это и называется — «видеализм», а самих предметов мы не постигаем, имея дело только с нашими модельными представлениями — «видеями», сущностными видимостями. Поэтому бытующее представление об идеализме, как о теории, имеющей, вместо реального мира, дело с «ощущениями» субъекта, неточно не отражает «древнегреческого» смысла «древнегреческого» термина, поскольку «образ» предмета, «видея», — модельное понятие куда более сложное, чем сенсорное «ощущение», доступное и очень низким ступеням развития сознания.

По этому корню — «ВИД», существенный подарок-подтверждение смысла вносит латынь. В Древнем Риме были особые дни — «ИДЫ» (idus) — пятнадцатые числа марта, мая, июня и октября и 23-е число прочих месяцев, посвященные Юпитеру дни полнолуния (см. Моммзена). В Риме уже был утрачен смысл слова «Иды», оно воспринималось как этикетка. Теперь воскрешается древний смысл наименования этих дней — «виды». Дело в том, что, согласно поверию, в эти дни снились вещие сны. Известен в Римской истории факт предсказания Цезарю в Мартовские иды (виды) покушения на него и убийства, увидевшим вещий сон прорицателем. Цезарь не поверил и пошел в Сенат, где его ждали заговорщики, при этом по дороге встретил предсказавшего и шутя спросил — «А ведь мартовские иды уже наступили!», на что тот спокойно ответил — «Да, наступили, но не прошли!». А за день до убийства, в самые иды Цезарь проснулся от рыданий жены — Кальпурнии, находившейся в глубоком сне и издававшей сдавленные крики. Ей привиделось во сне, что она держит на руках тело убитого мужа. Утром она умоляла мужа не ходить в Сенат, а уж если он не верит в ее вещие сны, пусть обратится к другим предсказателям. Он обратился, и жрецы объявили ему о неблагоприятных предзнаменованиях. (Плутарх).

Поверие о вещих снах в полнолуние осталось и в русских сказках и мифических сказаниях [Д-11, т. III]. Встречается это и в ираноязычных мифах как упоминание, что для точности вещего предсказания нужно дождаться полнолуния.

К сожалению, в древнегреческом языке осталось не так уж много слов, со всей очевидностью подчиняющихся полученному правилу, но это говорит лишь о том, что древнеиндоевропейских слов в древнегреческом языке в результате этнических катастроф и вторжений осталось не так много. Но зато каких!!

Например, ελικος (эликос) в соответствии со вторым правилом праязыка должно читаться как слово «великос». Что же оно означает в древнегреческом языке? Великий!! В языкознании полное совпадение — одно из главнейших доказательств. Это слово явно из праязыка, а если это так, - то он жив!

Иерей (Верей) — жрец, Иерея (Верея) — жрица, Иерос (Верос) — священный, святой, Иера (Вера) — есть даже такой остров. Всё это от слова праязыка ВЕРА. А помните Иерихон? Это Верона! Нет, не итальянская нынешняя (и древняя римская) Верона, а палестинская Верона, т.е. город Веры с ее мифическими «иерихонскими» (веронскими) трубами, рухнувшими стенами, шлюхой Равой, иудейскими шпионами и разрушением города кочевниками-скотоводами.

Читатели могут сами посмотреть словарь на И, Ю, Э, Я и еще раз убедиться в первично-слоговом характере построения праязыка. Но одну группу слов древнегреческого языка нужно рассмотреть сейчас и здесь. Речь идет о словах, начинающихся на «ЭКО»: «экология», «экономика», «экологический», «экономия», происходящих от греческого οικος — «экос» — обитать, жить, обиталище, жилище, устраивать, управлять; «эк» — дом (не здание, а местопроживание).

В соответствии с тем, что написано выше, читать эти слова нужно так:

«векос», «векология», «векологический», «векономия», «векономический», корень — «ВЕК» в соответствии с его смыслом: жизнь, период существования кого-либо или чего-либо [С-16], период обитания, «ВЕКОВАТЬ» — жить, обитать, существовать [С-14]. Опять полное совпадение семантики (смысла слова) древнегреческой и современной славянской при приведении написания к правильной форме, соответствующей праязыку. Поэтому получаем подлинный первичный смысл «древнегреческих» терминов, вытекающий из значений корня праязыка «ВЕК», читаемого в древнегреческом в редуцированной форме «ЭК» [С-16], означающий широкую гамму «обители» — от «дома» до «родины»:

«векология» — наука о вековании — обитании и жизни в окружающей среде;

«векономия» — искусство хозяйственного бережливого проживания века;

«векономика» — совокупность правил, законов и приемов хозяйственного обитания в месте проживания (векования);

«векономический» — относящийся к законам и приемам хозяйственных методов обитания и управления жизнедеятельностью (векованием);

«векологический» — относящийся к взаимодействию жизни (века) и среды проживания.

Второе правило праязыка (о гласных) позволяет вскрывать в индоевропейских лексиконах не только слова с опущенными согласными буквами перед гласными в слоге, но и слова с «лишними» первыми гласными, т. е. слова, спаянные слитно с неопределенным артиклем «Э», «А», «Е» или отрицательной приставкой «а». Особенно много таких слов в испанском и португальском языках: esfera [э-сфера] — (исп.) шар, estadio [э-стадио] — (исп., порт.) стадион, escala [э-скала] — (исп., порт.) шкала, escola [э-скола] — (порт.) школа, escuela [э-скула] — (исп.) школа, estudo [э-студо] — (порт.) учеба, — пока всё это латынь, т. е. известные заимствованные из латыни слова, слитые с артиклем просто по правилу грамматики.

Правильное значение слова, — его подлинное латинское прочтение, — получается без приставного артикля.

Теперь перейдем к другой группе слов, которые тем же путем отразят значение слов, совпадающих уже со славянским словарным слоем, т. е. опять по второму правилу возникает еще один путь выхода на древнейшую общеиндоевропейскую общность, поскольку заимствование на этот раз из славянского практически абсолютно исключено.

Estepe [э-степе] — (порт.) степь, estepa [э-степа] — (исп.) степь, estranho [э-страньо] — (порт.) странный, [э-странжеро] — ино-странный, estufa [э-стуф(п)а] — (порт., исп.) печь, estrada [э-страда] — (порт.) дорога, страда, есогсе [э-корк] — (франц.) корка, кора. Для тех, кому покажется натяжкой русский смысл «печи» для «испано-португальской» ступы, на Рис. 2 приведена хлебная печь — «ступа» из Рюрикова городища [Д-27].

Рюриково городище. Хлебная печь в форме ступы. Реконструкция (по Е. Н. Носову) [Д-27].

Опять применение второго правила и в этом случае дает полное совпадение воскрешенного праслоя индоевропейских языков с живой славянской лексикой и археологическим материалом.

Однако нет правил без исключений. Есть они и у этого правила. Например, древнегреческое слово «есть», которое не превращается в славянское ни отъемом гласной, ни прибавлением согласной для закрытия слога, а произносится почти так же как и у нас «есть», и есть оно и в других индоевропейских языках. Так что же? Правило дает сбой на самой главной опоре — на русском языке? Ведь не должно быть у нас слов, противоречащих правилам, установленным как раз на языковых фактах русского языка.

Так как же быть со словом «есть», если оно начинается на гласную «Е», является исконным, а такового не должно по правилам происходить?

Специалисты по русскому языку сразу же решат наши затруднения, разъяснив, что нет здесь никакого противоречия. Оказывается, в русском языке есть две буквы «Е», которые не различаются в написании, а благодаря этнолингвистическому чутью русский человек никогда не ошибается, какую из букв «Е» нужно произносить в данном слове. Дело в том, что в словах «если», «есть», «начинается», «ошибается», «оказывается», «евнух», «ест», «ермолки» использован не звук «Е», а целый слог «ЙЕ». То-есть, на самом деле, эти слова имеют грамматическую форму в соответствии с произношением «йесли», «йесть», «начинайется», «ошибайется», «оказывайется», «йевнух», «йест», «йермолки», поэтому являются не гласными а слогами СГ. В русском языке, оказывается, таких гласных, которые являются не звуками, а слогами, несколько: Я (йа), Ё (йо), Ю (йу). А в украинском языке сделано в алфавите знаковое разграничение и для слоговых Е и И > (йе) и (йи). Поэтому никакого противоречия с правилами, сформулированными выше, нет. Перечисленные выше примеры имеют в начале слова не гласный звук, а полузакрытый слог с И и всегда читаются ЙЕ. Более того, в древнерусском (церковнославянском) языке знак «» использовался как обозначение «и» для «йи», «йу» и «йа» (см. Рис. 3).

Вывод. Приведенные примеры показывают, что правило о начальных гласных, полученное из наблюдений над языковыми фактами русского языка» распространило на все индоевропейские языки как закономерность, что говорит об их становлении из слогового первичного праписьма.

Древнерусское письмо с использованием слоговых знаков.

ТРЕТЬЕ НАБЛЮДЕНИЕ.
ТРЕХБУКВЕННЫЕ КОРНИ РУССКОГО ЯЗЫКА

"Не надо несбыточных грез,
Не надо красивых утопий.
Мы старый решаем вопрок:
Кто мы в этой старой Европе?
Дa, так, мы — славяне! Иным
Доныне ль наш род ненавистен?
Легендой ли кажутся им
Слова исторических истин?"

В. Брюсоб

Слоги типа СГС, подобные «ВЕК» и «ВИД», которые являются прародителями целого семейства понятий в древнейших языках, имеют особую структуру. Эта структура необходима для реализации слоговой письменности, вытекающей из найденных особенностей праписьма. Эти первичные слоги должны иметь не только три буквы в своей структуре для каждого слога, но и выражать самостоятельное слово-понятие, имеющее образное выражение в виде различаемого предмета. Этот предмет и является основой знака для слова. Например, если составить перечень слогов, необходимых для начальной буквы «Б»: «БЫК», «БОК», «БАК», «БУК», «БЕС», — из них только три слова-слога имеют наглядный изображаемый образ, одно — абстрактное понятие, а «БУК» трудно разделяется с другими изображениями дерева.

Только славянские языки имеют достаточное количество таких слов из трех букв, способных покрыть необходимое количество кодовых слов звукового пространства. Если в языке, скажем 25 согласных звуков и 6 гласных, то необходимое число различных предметных знаков СГ составит 150 знаков. Для 20 согласных и 4-х гласных число необходимого минимума знаков составит 80. 18 х 5 = 90, 20 х 5 = 100, 20 х 6 = 120 — составят промежуточные случаи. Наверняка пригодны для образования знаково-слогового фундамента такие славянские слоги как ДОМ, ДАР, ГАД, ЛАД, ВЕК, ПОД, ДУБ, МИР, ТОН, КОЛ, ЧАН, БУР, ЛЕВ, БЕР, РОТ, САД, КОЛ, ВОР.

Из пригодных для изображения слов, в разных древних письменностях встречаются следующие различаемые знаки, значения которых имеют трехбуквенное выражение:

Изображение угла (Египет) — «Кут». В украинском КУТ - угол (напр. трикутник), значение в строке — «КУ». В египетском алфавите, знак имеет звук «К». В русском пер-вичный термин «КУТ» не сохранился, однако в виде корня в слове, - есть свидетельства, что такой первичный корень был: «закуток», «кутать». Руна означает тоже звук «К» и «kaun» — пламя, факел. Британское «CAN» — пламя. С = [ЯГ-4].

Изображение стрелы (тюркские руны, средиземноморслоговое письмо, германские руны) — значение в алфавитах — «К», руническое название — «Т» (Тур, Тейваз), прочтение Гриневича — «КО». Трехбуквенный корень русского языка — «КОЛ», значение в строке — «КО». В строке служит указанием на острие, например, рога — КО-зел, КО-рова, КО-ня (мифический КОНЬ был «единорогом»), коготь, копать, колоть, колючка. Латинское «КОН-ус» есть инобытие русского «КОН-ец», — это же является этикеткой «КАУ-наса», ибо КАУ (с дифтонгом АУ > О) есть КО, т. е. бык, отсюда КАУ-бой (ковбой), мальчик для быков (пастух), герб Каунаса — бык. Впрочем, город мог быть назван и по длинной стреле бухты — «Кон», тогда прочтение Каунаса по-русски — «Конец», по-латыни — «Конус». Руническое значение «Тур» —«Бык» — «Ко» может иметь то же происхождение, а значит и тот же знак [ЯГ-4].

Знак — египетский знак звука «р». Изображение человеческого рта. Слоговое прочтение — «РОТ». Египетский смысл знака «Рот» — человеческий рот, в знамении прилагательного «Рот» — «красный». «Красный» — по-немецки «рот», по-украински — «рожевый», русский — «розовый». Значение слога в строке — «РО», буква греческого алфавита — р «ро», в кириллической русской азбуке — «рцы».

Знак — русский слог «ЧАН». Слоговое прочтение в строке — «ЧА», буква кириллицы, заимствованная из коптского алфавита, наследника египетского письма — «ЧА», значение в египетском (коптском) алфавите — «ЧА», расшифровка египетского письма — «ch», рунический аналог отсутствует.

Знак или знак «Черного Солнца» — комок чернозема, скатываемого священным жуком скарабеем — символ неизбывного кропотливого священного труда земледельцу, общий символ движения, развития, символ Древнего Египта, как страны земледельцев — «КМТ», египетское прочтение знака — «КМ», русский слог — «КОМ», догреческое название древнегреческой земледельческой общины — «КОМ», сохранившийся в немецком языке объединяющий глагол с тем же звучанием, родивший через латынь всю пришедшую к нам извне лексику Коммуны, т. е. столь родного славянам общинного строя.

Список можно было бы продолжить. Однако главное заключается в том, что в русском живом языке находятся в большом количестве трехбуквенные корни, способные в смысловом поле заполнить предметно и символьно все фонетические комбинации согласных и гласных. В других языках такого положения нет. Это — структурная особенность организации нашего языка.

ЧЕТВЕРТОЕ НАБЛЮДЕНИЕ.
КРУШЕНИЯ ПАНТЕОНОВ ИЛИ ЧЬИ БОГИ ГЛАВНЕЕ

"Нe кончен древний поединок,
Он длится в образах времен."

В. Брюсов

Еще один ориентир в сложных словесных вавилонских джунглях могут дать изменения в религиозных представлениях в результате взаимодействия и столкновения племен. Особенно это касается состава пантеона и божественных имен. Боги поверженных могут перейти в нечистую силу и стать адскими созданиями, могут соседствовать и вместе править, расширяя пантеон, — и иметь возможность ориентироваться в этих переплетениях, значит получить правильный ключ и для языковых, и для исторических изменений.

Например в мусульманский ад и злые духи попали ДЭВы, которые в индуистской религии были богами (асурами), ответственными за определенные участки космоса с тем же названием — ДЕВы. Даже прочтение «Зевс» — искажение более древнего «Дева», хотя «Зевс» как инолик «Индры» относится к свергателям «Дев» на небесном троне. При смешении племен, в которых одно и то же божество имело различные функции и мифологию, "смешение функций приводило к значительным искажениям пантеонов «синтетических» наций.

Например, в Риме было два Марса с противоположными — положительными и негативными структурами ритуала. Было также два Юпитера, один из которых — Квирин (Курин), заменив более древнего Кура, взял на себя функции охраны племени. Новая Юнона в качестве жены Верховного потеснила с пьедестала прародительницу Римского народа, богиню венедов — Венеру (Афродиту, Ладу, Латону), которая занимала трон в пантеоне Солнечных богов. Два Перуна было и у славян.

В Египте, после нашествия быкопочитателей, священный бык Апис вошел в состав богов Большой девятки вместе с тщательным ритуалом его священного заклания. Вообще в Египте был самый обширный коллектив богов, куда вмещались все исторические изменения состава почитаемых божеств в качестве соседей исходному. Лишь один раз Эхнатон попытался навести здесь порядок, вернув главенство древнейшему культу Солнца, однако эта попытка оказалась неудачной. Языческое заклание быка осталось в посвятительной, самой темной части иудаизма, причем, любопытно, что при строгом разделении функций участников ритуала, загоняющий быка в угол (кут), именуется «кутник», а зарезающий животное — «резник». Эти две профессии породили значительное количество носителей этих фамилий среди евреев. В Египте даже богу зла Сету, ставшему в пантеоне символом негативизма, поклонялись по полному ритуалу.

В Индии свергнутый солнечный Варуна стал богом подземного царства и упоминался как образ заходящего Солнца, а новый Царь Богов Индра - Бык совсем не отличался благородными чертами и, убив Дракона Вритру, прятался от страха где-то на севере, а уж история о том, как он потерял свой деторождающий орган, относится скорее к разряду занимательной бульварной хроники, чем к житиям Верховного божества.

В языкознании сведения о религиозных пантеонах часто служат путеводными вехами в переплетениях этнокультур и воскрешении векторов исторического развития. Например, древнейшее античное божество общины Кур, жрецы которого (Куреты) прятали будущего правителя мира Зевса, в Риме дал целый словарь относящихся к управлению терминов: курия, курировать, куратор (вспомним Понтия Пилата в должности Прокуратора Иудеи), прокурор, куриал, курос — этнический образ племени. Из латыни в немецкий попали «аккуратный», «курорт», «курзал», «курс», а древний, незаимствованный слой — имя Курт. В русском очень древнему, догреческому слою соответствует «курень», «куренной атаман», Курск, Куропаты, курить, воскурения, Курилы, а в Прибалтике — Куршская коса, Курземе, в Закавказье — река Кура, в тюркском — курган, которому в русском соответствует курьян и многочисленное семейство Курьяновых. О том, что тюркские корни помнят время задолго до новой эры свидетельствует семантика слова «курбаши».

Знакомство с наидревнейшим Солнечным пантеоном европейских народов «разоблачает» наличие в их лексиконе слов руны «ЙЕР» — год, по-русски «ЯР» (ЙАР), «ЯРИЛО» — древнее наименование плодородной ипостаси Солнца и Солнечного бога (английское — year (яр) — год, немецкое — jahr (яр) — год, скандинавское — ear — год, готское — jer — урожай [ЯГ-4]). Только в русском языке осталось имя «ЯР» как мостик к индо-иранскому «SVAR», «VAR», «SUR», «ШУР», «ГУР», «ХУР», «ЖУР», «СУРЬЯ», — целой гамме имен, выражавших самое сакральное, самое тайное имя Солнца — «ШАР», к сожалению, потерявшее в значительной степени свое очарование из-за частого употребления в геометрии. Уж лучше бы для геометрии оставить заимствованное латинское «sphaera» — сфера (шар), имеющее столь сложное написание из-за утраты шипящих в латыни, а на самом деле выражающее то же слово «ШАР» (читаемое по ипостасям: жар {жар-птица, журавель, шурале}, чар, пар, вар, зар).

О том, что в догреческой Греции и по всему Средиземноморью слово «ШАР» соответствовало Солнечной религии, и распространена она была вместе со слоговой письменностью, есть свидетельство у греческого философа Ксенофонта, писавшего, что все современные Зевсы и Аиды — это лишь ложные бедные тени подлинного Бога, тайное прекрасное имя которого — Шар.

Когда ираноязычные индоевропейцы, выбитые с мест обитания, прошествовали через нашу территорию в Европу, они оставили нам ряд имен божеств — «Семаргл», «Сварог» (Svar) вместо «Переплута» и «Ярило», имевших другое — русское наименование для того же культа, то эти имена не закрепились в общеславянском пантеоне ввиду наличия парности с уже существующими наименованиями. Об этом лучше всего прочитать у академика Б. Рыбакова [Д-6, Д-7]. Тем не менее, эти ираноязычные наименования солнечных божеств успели попасть и в летописи, и в ряд православных исследований русского язычества.

А какое же наиболее древнее наименование, имя солнечных божеств? Обратимся к древнегреческому языку (хотя это и не такая уж древность).

В Древней Греции, наряду с солнечным Аполлоном, а иногда и тождественно с ним, почитался бог солнца Гелиос (Helios, Ηελιος). Путь колесницы Гелиоса по небесной сфере похож на путь лодки Ра в Египте, — ночной подземный и дневной небесный, как ежедневная служба Гелиоса (Ра, Митры-Варуны, Сурьи). От имени Гелиоса пошли многие известные слова — «элита», «элиос», модный ныне «электорат» — ηλιος — солнечный, и т. д. Главное — это то, что подлинное прочтение этого слова по второму правилу — η = VE — «велес», т. е. древнегреческий бог солнца ГЕЛИОС есть славянский ВЕЛЕС. Элита становится повелителями — ВЕЛИТОЙ — от сохрамившихся в славянских языках праязыковых форм «велеть», «веление» и т. д.

Праформа праязыка воскрешена. Восстановлено имя управительно-повелительной для жизни ипостаси Солнца — ВЕЛЕС (корень ВЕЛ). Тема, разумеется, заслуживает отдельного обсуждения, но главное — это то, что ранее функционально ВЕЛЕС до отождествления его с древне-греческим ГЕЛИОСОМ (Не = Ve) не был толком опре-делен в русском пантеоне. Многие исследователи повторяют штамп-клише «скотий бог» Волос-Велес, и только современное языкознание бросает мостики к солнечным божествам древне-индоевропейского пантеона времен Шумеров. Вот как в справочном издании Капица Ф. С, «Славянские традиционные верования, праздники и ритуалы» [Д-26] освещается культ Велеса (следует заметить, что маски свиты из волхвов, сопровождавшие празднество Велеса, часто приводятся как «скотий» образ самого божества, хотя у Б. А. Рыбакова однозначно указано, что это — маски «велесова дня», т. е. маски мистерий Велеса, а не его самого):

«В славянской мифологии Велес является богом домашнего скота. Следы культа Велеса — Власия — сохранились во всех местностях расселения славян, при раскопках находили идолы и святилища бога. Известно, что в Киеве на Подоле стоял большой идол Велеса, перед которым совершались защитные обряды. Велес упоминается и в документах. В частности, в тексте торгового договора с греками от 907 года Велес выступает как поручитель со стороны русских. Его имя названо в "Повести временных лет" в качестве покровителя домашних животных.

После принятия христианства функции Велеса перешли на святого Власия (очевидно, из-за соответствия имен), а также на святых Николая и Георгия (Юрия). Известны многочисленные охранительные обряды, бытовавшие вплоть до конца прошлого века. В частности, во многих местностях на поле оставляли "волосову бородку" — несколько несжатых стеблей хлебных злаков. Считалось также, что при болезнях скота следует внести в хлев икону святого Власия».

Велес. Маски (см. [Д-26])

Маски процессии Велесова дня (Колядки) по Б. А. Рыбакову. [Д-6]

Академик Б. А. Рыбаков, отзываясь в целом положительно о книге Иванова В. В. и Топорова В. Н. «Исследования в области славянских древностей», М., 1974, откуда чаще всего черпаются указанные материалы по славянскому пантеону, критиковал авторов за недостаточную обоснованность именно материалов по Велесу:

«Собранный лингвистами материал обилен и интересен, но нередко следователи в увлечении вводят в круг понятий, связанных с Велесом материалы, совершенно не относящиеся к делу, как, например, днепровский порог Βουλνηπραχ (будто бы "змеиный вал"), Волынь, Вавель и др.

Книга В. В. Иванова и В. Н. Топорова, откуда взяты эти примеры производит впечатление подробной картотеки, частично систематизированной, но не являющейся целостным исследованием. Отдельные суждения (О Перуне - Громовержце, о Яриле, о балтских параллелях) представляют определенный интерес, хотя и не всегда новы, но главный замысел книги, выраженный в заголовке первой части ("Реконструкция фрагментов мифа о Боге Грозы и его Противнике"), решен, на мой взгляд, недостаточно солидно. Противопоставление Велеса Перуну будто бы базируется на тексте летописи, но в летописи мы видим совершенно обратное:

"... и кляшася оружьем своим и Перуном богом своим и Волосом скотием богом."

После тех интересных наблюдений, которые сделаны авторами в отношении Перуна, грозного бога вооруженных скотоводов III—II тысячелетий до н. э., крайне странно выглядит признание "скотьего

После тех интересных наблюдений, которые сделаны авторами в отношении Перуна, грозного бога вооруженных скотоводов III—II тысячелетий до н. э., крайне странно выглядит признание "скотьего бога" Велеса непримиримым противником Перуна. Все построение "мифа" о поединке Перуна с Велесо-Змеем мне представляется надуманным и совершенно неубедительным».

Вместе с тем академик Б. А. Рыбаков высказывает ряд важных предположений. Практически предвосхищая сказанное выше о солнечном, более первичном содержании культа Велеса (Гелиоса), он обращает внимание на то, что «велесов день завершал собою обширный цикл празднеств зимнего солнцестояния», что оба срока празднеств Велеса «связаны с солнечными фазами — зимним солнцестоянием и весенним равноденствием» и высказывает предположение об эволюции образа этого божества от праохотничьих и скотоводческих форм к земледельческим, солнечным. Солнечный блин на масленицу, как культовый обрядный ритуал, остался в народной памяти: остался елей, елеопомазание (йелей, йелеопомазание), а, точнее, «велей» и «велеопомазание», сохраненные в православии древнейшие солнечные ритуалы. Не исключено, что и «тарелка» — это не обыденный обеденный инструмент, а ритуальный предмет для блинов, памятуя Аполлона-Тар-Гелиоса с его культом причастия посредством поедания образа Солнца — блина (Б. А. Рыбаков), а библейский Елизар (Йелизар), — искаженное еврейским произношением греческое имя Велизарий, Елена (Йелена, Хелена) = Велена и т. д,

Не обсуждая здесь подробно тонкости этих сопоставлений и эволюции, вкратце подведем итог:

— языкознание на чисто языковом материале обнаружило древнейшую ипостась Велеса (Хелиоса, Гелиоса, Йелоса) как тождественную общеиндоевропейскому культу Солнца в образе Гелиоса-Аполлона-Велеса-Белбога-Феба, — божества древних земледельцев, общего для обширных пространств Европы от кельтских Пиренеев и Уэльса (Йельс), до славянских (венетских) зон Иллирии (Сербо-Хорватия), Вострии (Austria), Венетии, Чехии и Словакии, Карпат, Древней Греции, Македонии и Болгарии;

и Младшей Эдды (которые, как ясно из второго правила праязыка, также следует произносить как Ведды), центральную кульминацию произведения составляет поединок героя-бога громовержца со змеем в Первичных водах и победа над ним, однако, следуя Б. Рыбакову не нужно смешивать борьбу змей — громовержец с борьбой двух пантеонов: солнечного земледельческого и пантеона громовержца скотоводов (Велес — Перун, Варуна — Индра, Гелиос — Зевс и т. д.);

На этом примере можно просмотреть — как сочетание законов праязыка и сложнейшего эпоса индоевропейской мифологии позволяет разобраться в почти утраченных культурных святынях многих народов, восстанавливая их драгоценное единство, восстанавливая для многих людей — от Алтая до Уэльса — общность предков и общий фундамент культуры.